— Нет, не говорите так! — воскликнула королева. — Вы же знаете, что я не смогу жить, коли вы погибнете. Если вас убьют, я приму смерть с кротостью мученика, погибающего за Христа, нашего Спасителя.
— Что ж, госпожа моя, поскольку сегодняшний день может стать последним днем нашей любви, заверяю вас, что эти рыцари дорогой ценой купят мою смерть. Я более сожалею о вас, чем о себе. О, будь у меня доспехи! Они нужнее мне, чем власть над всем христианским миром. Имей я панцирь и алебарду, молва о нынешних моих подвигах не смолкла бы в устах людей.
— Пусть лучше эти люди схватят меня и убьют, а вы сумеете ускользнуть.
— Не бывать такому, любезная моя королева. Избави меня Господь от такого бесчестья. Христос будет моим щитом. Христос — мои доспехи.
Он взял в правую руку меч, а левую обмотал плащом. Сэр Агравейн и сэр Мордред подхватили тяжелую деревянную скамью и с помощью других рыцарей начали таранить ею дверь.
— Любезные господа! — крикнул им Ланселот. — Прекратите галдеж! Я отворю вам дверь, и делайте со мной что пожелаете.
— Ну же! — крикнул в ответ сэр Агравейн. — Открывайте! Вам нет смысла сражаться против нас. Впустите нас, мы вас не убьем: подождем, пока вернется король.
Ланселот очень осторожно отодвинул засов на двери и приоткрыл щелку, в которую мог протиснуться только один человек зараз. Вот один из рыцарей и полез в дверь. Это был славный, сильный рыцарь по имени сэр Колгревонс Гоорский. Сунувшись в дверь, он тут же попытался ударить Ланселота, но славный рыцарь отбил удар и сам поразил врага мечом. Колгревонс так и рухнул, удар по голове убил его на месте. Ланселот затащил убитого в комнату, снова запер дверь и с помощью королевы надел на себя доспехи погибшего.
А сэр Агравейн и сэр Мордред только и могли, что выкрикивать оскорбления из коридора:
— Рыцарь-изменник, воин-предатель, выйди из покоев королевы!
— Господа, — сказал им преспокойно Ланселот, — прекратите шуметь. Вот что я скажу вам, сэр Агравейн: нынче вам не удастся захватить меня. Советую вам всем поворачивать да и уходить себе потихоньку. Довольно меня оскорблять. Клянусь вам честью рыцаря: если вы сейчас мирно удалитесь, завтра я предстану перед вами и перед королем, и поглядим, кто из вас решится в лицо назвать меня предателем. Я отвечу на вызов, как подобает рыцарю, и принесу клятву, что явился к королеве безо всякого дурного умысла. Я докажу это на поединке, если понадобится такое испытание.
— Стыдись, предатель! — вопил Мордред. — Захотим, так прямо сейчас убьем тебя. Король Артур предоставил нам право убить тебя или арестовать, как получится.
— Ах, господа, неужто вам чуждо милосердие и благородство? В таком случае защищайтесь! — и он распахнул дверь комнаты и с высоко поднятым мечом ринулся на них. Первым же ударом Ланселот сразил сэра Агравейна, а затем с легкостью разделался и с прочими. Через несколько минут все они лежали мертвыми, ибо ни один не мог устоять перед силой и сноровкой Ланселота. Ускользнул только сэр Мордред. Он был ранен и удрал с великой поспешностью.
Сэр Ланселот возвратился к королеве.
— Мадам, — сказал он, вздыхая, — знайте, что наша верная любовь ныне в смертельной опасности. Король Артур навеки стал моим врагом. Но скажите только слово, и я приму вас под свое покровительство и спасу от всех бед.
— Это дурной путь, сэр. Довольно уже мы натворили зла. Успокойтесь, не делайте ничего более. У меня к вам одна лишь просьба: если завтра меня приговорят к смерти, умоляю вас, придите на помощь, спасите меня.
— Не бойтесь, госпожа! Пока я жив, я всегда — ваш спаситель. Не сомневайтесь в этом.
Он поцеловал ее, и они обменялись кольцами. С тем Ланселот оставил королеву и вернулся к себе.
Ланселот собирает своих рыцарей
Когда сэр Борс и другие родичи увидели, что Ланселот вернулся невредимым, они возрадовались превыше меры.
— Помилуй Иисусе! — воскликнул Ланселот. — Вы все вооружены до зубов. Что это значит?
— Сэр, — ответил ему Борс, — когда вы ушли к королеве, мы все — ваши родичи и ваши сторонники — устрашились предательства, нагими выскочили из постелей и кинулись к оружию. Некоторым из нас даже приснилось, будто мы обнажили мечи и вступили в сражение. Все мы уверились, что нам предстоит жестокая схватка, и мы приготовились. Как видите, сэр, мы хоть сейчас в бой.
— Любезный мой племянник, — отвечал Ланселот, — признаюсь вам, что в эту ночь мне досталось хуже, чем когда-либо в жизни. Благодарение Богу, что я сумел избавиться от такой угрозы.
И он поведал им о ночных приключениях, как я только что поведал вам.
— Потому, друзья мои, — заключил он, — ободритесь душой и сердцем. Уверен, что вы поможете мне всем, что в ваших силах, ибо теперь непременно разразится великая война.
— Сэр, — отвечал Борс, — мы примем любую участь, какую судит нам Всемогущий Господь. Рядом с вами мы стяжали немало наград, и теперь вместе с вами примем злосчастье, как раньше принимали счастье.
Другие рыцари подхватили его слова.
— Утешьтесь, сэр, — сказал один из них Ланселоту. — Не найдется в мире таких рыцарей, которые сумели бы нас одолеть. Мы ответим ударом на удар и раной на рану. Мы созовем всех, кого мы любим и кто любит нас, и вместе добьемся победы. Не страшитесь! За опасностью следует торжество.
— Отблагодари Господь вас всех, — сказал Ланселот. — Вы утешили меня в скорби, а вы, дорогой мой племянник, сэр Борс, вернули мне бодрость. Прошу вас действовать немедленно, иначе будет поздно. Пройдитесь среди королевских рыцарей и посмотрите, кто нам друг, а кто враг. Нужно выяснить, велика ли у нас поддержка.
— Сейчас же пойду, сэр. Вернусь до семи часов и перечислю, кто на вашей стороне.
Сэр Борс созвал к себе всех рыцарей, стоявших за Ланселота, — их оказалось двадцать два. Они вооружились и сели на коней, и все они присягнули на верность Ланселоту. К ним присоединились еще сто сорок рыцарей из Северного Уэльса и Корнуолла. Когда они собрались, Ланселот выехал на коне вперед и обратился к ним с такой речью:
— Истинно говорю вам: я всегда был преданным сторонником короля Артура и королевы Гиневры. Ныне, когда королева послала за мной, я имел основания опасаться предательства. Саму госпожу я ни в чем не подозревал, но догадывался, что произойдет покушение на мою жизнь. Благодарение Богу, я сладил с врагами, — и он рассказал о событиях возле покоев королевы. — И теперь ясно, любезные господа, что мне объявят войну. Я убил сэра Агравейна, брата сэра Гавейна, и с ним двенадцать его родичей. Уверен, король Артур сам послал этих людей против меня и теперь в гневе и злобе непременно приговорит королеву к сожжению. Этого я не допущу. Не должна она погибнуть из-за меня. Возможно, я паду в бою, но я намерен сразиться за королеву Гиневру и доказать в поединке, что она верная и честная жена.