возрасте после пяти лет психотерапии, завершившейся браком.
— … возвращаются, — доложил Мазин. — Я одного понять не могу… ладно, объект, но как они это с каретой проделывают? Чтоб раз и нету…
— Записал?
— А то…
— Вот умники пусть и разбираются, как они там и чего, — Леший выдохнул с немалым облегчением.
Не любил он гостей.
Точнее, когда объект в гости собирался, поскольку никогда нельзя было сказать, чего от этих гостей ждать. А тут ещё и в инкогнито играет…
— Как объект?
— Слегка помят, но справился, даже силу не вызывая. Я не приближался, но… шеф, эти игры надо прекращать. Сегодня нос разбили, завтра шею свернут. И соперник этот странный. Я бы сказал, что сидит на дропах и давно.
Леший подавил вздох.
Вот нельзя сказать, что он был с Мазином не согласный. Согласный полностью. И объекту выскажет свое частное мнение. И князю… потому как, конечно, силушкой государя Господь не обделил, но ведь не в неё одну всё упирается. Всякое может случится.
Особенно, если позволять.
— Точно сидит, — откликнулся Залесский-старший. — Мозгов уже нет, зато мышцы, нечувствительность к боли и сплошная агрессия.
Дерьмо.
— Возвращайтесь.
— Я бы задержался немного, — в голосе Мазина чётко улавливались сомнения. — Пригляжу… что-то тут творится интересное. Суета непонятная… и машины грузят.
— Срисуют.
— Обижаешь… похожу, послушаю… пригляжусь, что да как.
И Мазин отключился.
Зараза… хотя да, место это сам объект обозначил, как потенциально опасное, но полез же. И без сопровождения. Взрослый же ж.
Сам справится.
Ну да… сам… а что морду начистили, так, может, и неплохо. Для полноты ощущений и единения с народом. Народ, он ведь такой, любовь к власти по-всякому показать может. В общем, Леший даже выдохнул. С облегчением… и длилось оно еще пару часов, до тех пор, пока Мазин снова на связь не вышел:
— Встречай гостей, — сказал он. — Выдвигаются. К лесу. Две машины.
Нет, не зря Леший гостей не любил.
Одни проблемы от них… а он почти придумал, как уговорить Весняну уехать. К морю… на месяцок-другой. Даже мысленно речь произносить начал, тренироваться типа, а то как-то просто говорить выходило легко. А о чём-то посерьезней, так будто мозги перемыкало. Вот и тренировался.
А тут гости.
Чтоб их.
Типа в белых одеяниях Леший срисовал ровно в тот момент, когда указанный тип вышел из машины. А за ним — здоровяк, при виде которого Залесский-младший напрягся.
— Сидеть, — велел Леший.
— Сижу… это…
— Да понял я.
— И куда дальше? — раздался нервический голос типа в белом.
— Туда, — указал здоровяк.
Какой-то он помятый. И на типа смотрит на редкость недобро, так, что на месте этого, в одеяниях, Леший крепко бы заволновался. Впрочем, следом из машины выбрался еще один клиент. Невысокий. В костюмчике и при связке артефактов. И щит хороший, даже невооруженным взглядом заметен, если присмотреться… хорошо присмотреться.
Умеючи.
— Не беспокойтесь, Анатолий Парфенович, — голос у типа ласковый, медовый. — Это необходимо для дела.
— Я всё равно не понимаю, что мы тут… это что?
Конопля в лунном свете казалась черной, да и в целом вставала сплошной стеною.
— Конопля? — удивление в голосе.
— Нам к лесу, — подсказал тот, что в костюме. — Тут дорожка быть должна… нужно навестить ваших девочек… уговорить их не делать глупостей.
— Сейчас?
— А когда?
— Я думал, утром…
— К утру они успеют опомнится и что-нибудь придумают… вы же не хотите упустить свое имущество?
— Наблюдаем, — принял решение Леший, потому как следом за первой машиной появилась вторая, из которой выбралась четверка бойцов.
Количество, конечно, не то, чтоб опасность представлять. Но… шум поднять успеют. Да и смысл трогать? Приказа зачищать всех не было.
— Смотрим, — приказал Леший. — Морок, ты ту четверку держишь. Ворон… страхуй. И фиксируйте…
— Вперёд зайду, там точка хорошая, — метка Ворона сместилась чуть в сторону.
— Действовать нужно быстро, решительно… — тип с артефактами продолжал увещевания. И этого, в белом, под ручку взял. — Сейчас они настроены крайне негативно, а потому нам важно продемонстрировать свою готовность пойти до конца.
— Я… не уверен всё-таки, что стоит туда соваться… вы не знаете, на что они способны…
Троица двинулась по тропинке, а вот четверка прикрытия слегка отстала.
Леший держался в стороне. Съемка велась, вот только снимать в ночном лесу — ещё то развлечение, как и гулять по нему.
— Я помню, что обещал Игнату Потаповичу, и готов…
Тип в белом споткнулся, охнул и рухнул лицом в куст…
— Готов, — произнёс тип в костюме, приложив к лицу платочек. — Я уж начал волноваться, что и вправду до этого Подкозельска дойдём, пока подействует…
— Можно было бы…
— Глыба, вот заткнись, а? Ты и без того сегодня влетел… сам будешь объясняться, какого хрена драку затеял.
— А чего он…
— Вот и расскажешь, как вернемся, чего он, чего ты, и что там вообще произошло. Мотоцикл отправить придется.
— Так…
— Придётся. Сам подставляешься, это ладно, но вот что ты меня подставил, это, Глыба, залёт… что стал? Бери, понесём…
— Куда?
— Боже, почему ты такой тупой… вон туда и понесём… и аккуратно… проверь ещё, чтоб вправду кони двинул, а то кто этих просветленных знает…
— Шеф? — раздался в ухе обеспокоенный голос Морока. — Может, того… пока они этого не того…
— Он уже того, по ходу.
— Да дохлый, — Глыба приказ выполнил, заодно и подтвердил предположения Лешего. — Тяжелый, с-скотина…
— Радуйся, что сюда сам дошёл, а то пришлось бы на ручках… вон туда давай.
Отошли недалеко. Тип в костюме огляделся и, указав на приметное кривое дерево, велел:
— Тут копай.
— Может…
— Шеф? — поинтересовался Ворон. — Смотрим?
— Смотрим, — согласился Леший. — И пишем.
Ибо что-то подсказывало, что записи пригодятся.
— Так… я лопату не взял!
— Глыба! — рявкнул мужик и так, что Глыба подпрыгнул. — Не беси меня!
— Так… я же ж… сейчас! Скоренько!
— Бегом!
Бегал Глыба так себе, причем ощутимо так прихрамывая, впрочем, сочувствия к нему Леший не испытывал. Меж тем мужик в костюме склонился над телом, прижал пальцы к шее, потом оттянул одно веко, другое, посветивши в глаза покойника фонариком.