Все началось несколько недель тому назад. Молодой француз пришел в магазин Ковент-Гарден и потратил больше тысячи фунтов. Джорджина вспомнила, что слышала об этой покупке, тысяча фунтов наличными.
При подобных благоприятных обстоятельствах Генри пригласил Роберто на бутылочку вина.
Последовало несколько случайных встреч. Генри заходил во время перерыва, и предлагал отправиться в место, где подают испанские блюда. Отец Генри тоже находился в Лондоне, так много слышал от сына о его новом друге, что захотел встретиться с ним.
– Я не должен был соглашаться! – Роберто разрыдался. – Я думал, он хочет стать моим другом. Не так уж много мужчин хотят стать моими друзьями. Ты можешь это понять?
На самом деле, Джорджина никогда не задумывалась, но сейчас рассудила, что в этом есть смысл. Другие мужчины сторонятся наемных жиголо. Их разделяет барьер. Мужчины не могут хвастаться своими победами перед теми, кто использует секс, чтобы пользоваться успехом у женщин.
Молодой человек оказался простаком.
– Успокойся, Роберто, – она налила им обоим бренди. – Расскажи, что случилось дальше.
В один из дней к ним присоединился отец Генри, величественный старый джентльмен, un grand seigneur,[38] и после многочисленных знаков внимания, отослал Генри.
– Так мсье барон и я смогли поговорить.
Ее осенило. Отец Лягушки, барон Д'Орсанвиль! Попутно Джорджина позавидовала Роксане. Ее отец сделает для дочери все, что угодно. Очевидно, похитить Ника было недостаточно. Теперь, наверное, Д'Орсанвиль намерен разрушить ее компанию.
– Сколько он заплатил тебе? Еще больше слез. Отвратительно.
– Говори, или отправишься за решетку.
– Пять тысяч фунтов.
– Ты бы продал меня за пять тысяч фунтов! Роберто бросился к ее ногам.
– Пожалуйста, guerida[39]
– Ты получил деньги?
– Еще нет.
– Ни сколько?
– Нет, пока не принесу документы. Роберто даже глупее, чем она думала.
– Встань. Барон сказал, какие документы?
– Важные документы. Списки названий банков, счета и цифры, активы и пассивы. Он спросил, знаю ли я, каков твой бизнес-план. Джорджина, барон не злой. Он хвалил тебя.
– О, правда? Как мило.
На лице Роберто появилась благодарная улыбка. Сарказм не дошел до него.
– Да. Он сказал, что ты блестящая деловая женщина, а в Париже прошел слух, что ты будешь продавать акции. У него большой капитал для инвестиций, но он хочет быть уверенным в твоей компании. Ему нужно знать, насколько надежна фирма, когда ты начнешь распространять свои акции.
Джорджина хранила некоторое количество денег в коробке из-под тампонов «Тампакс» на верхней полке шкафа в гардеробной комнате, полагая, что ни один вор, особенно, мужчина, не подумает заглянуть туда. Мужчины держатся подальше от тампонов. Она дала Роберто десять пятидесятифунтовых банкнот.
– Сделаешь в точности так, как я скажу. Когда ты встречаешься с ним?
– Завтра.
– Скажешь, что девушки в конторе сходят с ума, так как леди Джорджина заставляет работать до изнеможения для подготовки очень важного… «документа», так барон это называет? Очень важный бизнес-план, который она должна представить своим банкирам и адвокатам на следующей неделе. А ты достанешь для него копию, как только все будет готово.
Роберто был в недоумении.
– Ты хочешь, чтобы я отдал ему документы?
Нет смысла объяснять истинные намерения. Лучше, чтобы Роберто остался совершенно непосвященным в ее план. Джорджина подделает все цифры в отчетах, перепрограммирует компьютерные распечатки. Все это, конечно, пустое злобствование с ее стороны. Она может только предполагать, какие интриги Д'Орсанвиль пустит в ход, когда просочится информация о ее плане продажи акций.
Лучший для нее выход – ничего не делать, ничего не говорить, ничего не объявлять. Она единственный владелец своих компаний леди Джорджины Крейн. Пусть барон строит свои гнусные планы покупки контрольного пакета акций, в конечном итоге он обнаружит, что ничего не продано.
– Ты встречал зятя барона?
– Только его дочь. Tres chic.[40]
– А ее мужа?
– Нет. Она звонила ему и требовала, чтобы он присоединился к нам за ланчем.
– И..?
– Она была очень раздражена. Сказала, что увидит его в квартире.
По крайней мере, у Ника была какая-то честь. Или деликатность? Он не хотел стать свидетелем предательства ее любовника.
– Квартира. В Лондоне?
– На Итон-сквер.
Это было слишком хорошо для правды.
– Я думаю, что у тебя нет номера телефона?
При доле везения трубку снимет Ник Элбет. Но когда Джорджина уже подошла к телефону, ее пронзило беспокойство. Сверток, данный ей Ником, все еще в бельевом шкафу, куда она спрятала его?
– Роберто? Барон или его дочь не упоминали о пакете, который должен быть у меня?
Пока тот тряс головой в еще более глубоком недоумении, Джорджина, затаив дыхание просунула руку за полотенца. Сверток там, веревка все так же туго перетягивает бумагу. Она подняла трубку и набрала номер.
– Ник? Это ты?
Она узнала его голос, несмотря на французскую речь.
– Какой номер вам нужен?
– Подъедь в Челси Мьюз. Я буду ждать тебя дома.
– Извините, мадам. Боюсь, вы ошиблись номером. Джорджина отослала Роберто на работу в магазин.
– Делай в точности, как я тебе сказала. Если выполнишь все хорошо, следующий магазин, который открою, запишу на твое имя.
Если мадридец поверит в это, то заслуживает своего будущего разочарования. Пятьсот фунтов поддержат его, пока он не найдет новый источник дохода. Возможно, Ник сможет порекомендовать его Лягушке.
Неожиданно захотев чего-нибудь острого или соленого, она съела почти полную банку маринованных огурчиков за то короткое время, потребовавшееся Нику Элбету для поездки с Итон-сквер до Челси Мьюз. Он приехал на такси и появился, неся на руках собачку в бриллиантовом ошейнике.
– От Эспри? – спросила Джорджина.
Ник Элбет слишком нервничал, чтобы оценить упоминание места их первой встречи или найти что-нибудь смешное в ее реплике.
– В чем дело, Джорджина? Предполагается, что я выгуливаю эту чертову собаку.
– Что ты имеешь ввиду, спрашивая, в чем дело? Это ты исчез с лица земли.
– А ты была терпеливой Пенелопой, ожидающей меня все это время? Я знаю все о тебе и твоем игрушечном мальчике-испанце.
– Это вовсе не секрет.
Ник сделал искусное шоу из простого действия – взгляда на часы.
– Ты позвала меня сюда. Зачем?
– Ты знал, что твой тесть пытается погубить меня? Ник вяло улыбнулся.
– Звучит, как в викторианском романе.
– Д'Орсанвиль подкупил Роберто украсть мои личные бумаги, чтобы взять контроль над компанией, когда я начну распродажу акций.