Но нет… нога была слишком неловкой. Она поднималась вверх, поворачиваясь наружу, затем опустилась. Как только эта штука в канале остановилась, нога прижалась к берегу. Для стабилизации, Мараси поняла. Это то, что проделало ложбины в земле, которые мы видели ранее.
После того, как эта штука… машина… стабилизировалась, несколько человек двинулись в темноте к вагону хранилищу. Они работали в течение нескольких минут. Затем большая рука поднялась из темной массы канала. Повернулась к путям, затем опустилась и схватила весь вагон хранилище, и поднял его.
Мараси разинула рот. Вагон был поднят лишь на несколько футов от земли, но этого было достаточно. Машина стала краном.
Исчезающие, которые отцепили соединения помогали толкать вагон над узкой полосой земли в сторону канала. Черная масса должна была быть баржей. У Мараси в голове быстро пробежали цифры расчетов. Для того, чтобы поднять подобный вагон, баржа должна быть очень тяжелой и иметь значительный балласт на другой стороне.
Она подняла подзорную трубу и с удовлетворением, увидела другую стрелу, проходящую в другом направлении, удерживающую какой‑то тяжелый вес. Баржа несколько осела в воду, когда вагон хранилище был снят, но не так сильно, как предполагала Мараси. ***Это, вероятно, был разработан с некоторыми средствами дна в канале, может быть расширяемой раздел под баржу. Это, плюс стабилизирующий рука, может быть недостаточно.***
— Мой, мой, мой… — прошептал Уэйн. — Разве это не удача.
Машина опустила вагон хранилище на баржу, а затем поднял что‑то еще. Что‑то большое и прямоугольное. Она уже догадалась, чего ожидать. Это была копия этого вакона.
Мараси наблюдала за тем, как дубликат вагона опустили на рельсы. Соединения делали это очень сложным. Это может разрушить весь их план; допустив ошибку ставя вагон на пути, значит разрушить переходник, а когда поезд тронется, то останется вся задняя половина на рельсах. ***Это было самым очевидным, что должно было случиться. *** Исчезающие на земле руководили процессом.
Несколько других Исчезающих стреляли по окнам пассажирского вагона, находившегося на несколько позиций впереди, вероятно, чтобы никто из выглядывал. Однако то, как пути изгинались вокруг дерева здесь на холме, то было очень трудно для тех, кто внутри, получить хорошее представление о том, что происходило. Свет фантомного вагона исчезли несколько минут назад, и она знала, что его быстро пустят назад по железнодорожным путям. Туда, где они держат его скрытым? Возможно, его загрузят на другую баржу после получения достаточно запаса расстоянич, чтобы быть вне поля зрения?
Исчезающие, работавшие на барже убежали, чтобы подняться обратно на свое транспортное средство, которое выскальзнуло в центре широкого канала, где оно была практически незаметно в ночном туманне. Оно двигалось как тень.
— Уэйн! — Сказала она, карабкаясь вверх. — Мы должны идти.
Он вздохнул, встовая. — Конечно, конечно.
— Ведь Ваксиллиум находился в том вагоне!
— Да. Вы как‑нибудь замечали, как часто ему удается, быть тем, кто едет в комфорте, в то время, когда я должен скакать галопом или ходить все время? Это не очень справедливо.
Она перекинула винтовку за плечо, и поспешила вниз по склону.
— Вы знаете, когда я читала отчеты, я никогда не думал, что вы жалуетесь так часто.
— Так вот, это не справедливо. Я могу вас заверить, что я горжусь своим веселым, оптимистическим отношеним.
Она остановилась, глядя на него, приподняв бровь. — Вы гордитесь этим?
Он поднял руку к груди, и заговорил тоном, который звучал почти как у священника.
— Да, но гордость это плохо, вы знаете. Я пытался быть поскромнее в последнее время. Поторопись, поторопись. Мы же не собираемся потерять их. Вы хотите, чтобы Вакс остался один и его загнали в угол? Боже, женщина.
Она покачала головой, повернулась и продолжила спускаться вниз по склону туда, где были привязаны их лошади.
* * *
Майлз стоял заведя руки за спину, на передней части Машины, когда она тихо проскальзила вниз по каналу. Часть кран, часть баржи он не мог точно определить, чтобы объяснить что это Мистеру Суиту, но это было близко.
Он гордился тем, что он сделал: не только, что стал вором, но стал тем, кто захватил воображение людей. Суит мог говорить, что он хочет театральности, но они работали. Констебли понятия не имел, как он совершал кражи.
Они нашли все шесть охранников Тэкиела, босс, — сказал Тарсон, подойдя к ним. На его руке не было перевязки. Свинцовый ученые могли быстро заживать. Не так быстро, как Майлз, но это было еще замечательно. Конечно, оловянные ученые могли, вероятно, также залечить себя до смерти, никогда не замечая, что их тело уже исчерпало ресурсы. Это было опасное искусство, которое сжигало людей так же быстро, как Алломанты сжигали металл.
— Инженеров тоже, — продолжил Тарсон. — Они поймали еще несколько охранников в последнем вагоне, которые пытаясь улизнуть, когда увидели, как мы забирали груз. Мы пристрелили их. Я думаю, это означает, что мы чисты.
— Пока нет, — тихо сказал Майлз, глядя в темноту, пока они отплывали сквозь туман, двигаясь за счет пары медленно поворачивающихся винтов под дном баржи. — Ваксиллиум знает, как мы делаем это.
Тарсон колебался. — Э — э… Вы уверены?
— Да, — рассеянно сказал Майлз. — Он внутри вагона.
— Что!
Тарсон повернулся, и посмотрел на большой вагон в середине баржи. Майлз мог слышать, как члены его команды, накрывают его брезентом, чтобы спрятать, когда они будут подходить к городу. Это выглядело, как обычная баржа, стрела и балласт скрыты под другими брезента и все это выглядит, как баржа для отгрузки камня из одного из внешних карьеров. Майлз даже раздобыл торговую декларацию и разрешение доков, и даже несколько брезентов, которые на самом деле скрывали груды аккуратно вырезать камня.
— Я не знаю каким способом, — сказал Майлз. — Но он будет там. Вакс мыслит как законник. Это лучший способ найти наше убежище, быть с грузом, зная, что он будет украден, даже если не уверены, как именно.
Он сделал паузу.
— Нет. Он уже догадался, как мы делаем это. Это оправданный риск. ***Хорошо, действовать как я.*** Вы начинаете думать, как преступник.
Лучше, чем преступник, на самом деле.
В некотором смысле, это было удивительно, что все больше законников в конечном итоге обращаются к преступлению.
Если бы вы достаточно часто видели что что‑то, делается неправильно, то вы бы по своей природе, в конце концов, захотите увидеть это сделаное правильно.
Майлз начал планировать эти грабежи в глубине души десять лет назад, когда он понял, что железнодорожная безопасности была сосредоточена на железнодорожных вагонах. Сначала это был простой мысленный эксперимент. Это была еще одна вещь, чтобы можно было гордиться. Он грабил, и он делал это хорошо. Очень хорошо. И люди… он шел по городу, прислушиваясь. Они говорили с благоговением о Исчезающих.