— Знаешь, — заметила я, — большинство жен не поверили бы ни единому твоему слову.
Джейми вытаращил глаза:
— Нет? Почему?
— Ну, вероятно, потому, — ответила я, — что они замужем не за тобой, а за кем-то другим. Я рада, что тебе удалось уцелеть, однако сейчас меня больше беспокоит другое. Кто же они были, эти твои преследователи?
— Тогда у меня не было времени как следует поразмышлять на эту тему, — ответил Джейми. — Теперь оно есть, однако я по-прежнему не имею ни малейшего представления, кто они и почему за мной гнались.
— Может, грабители? — Деньги, вырученные от торговли вином, переносили со складов Фрэзера на Рю Тремолин и далее — в банк, где их помещали на счет Джареда, в стальных коробках и под усиленной охраной. Тем не менее Джейми был очень заметной и известной фигурой в доках, о нем ходила молва, что он очень богатый купец. Богатый, разумеется, по понятиям обитателей тех кварталов.
Счищая с рубашки комочки грязи, он отрицательно покачал головой:
— Может быть… Но ведь они не пытались обобрать меня. Они хотели убить.
Произнес он это спокойным тоном, но коленки у меня подогнулись, и я опустилась на диван. Облизала внезапно пересохшие губы.
— Но кто… кто, как ты думаешь?
Он пожал плечами, снял с края тарелки кусочек крема, облизал палец.
— Единственно кто приходит на ум, так это граф Сент-Жермен, который мне угрожал. Но что он выигрывает, убив меня?
— Он конкурент Джареда, ты сам говорил.
— Да. Но вина из Германии его не интересуют. И потом, не думаю, чтоб он стал убивать меня только для того, чтобы вернуть Джареда в Париж и не дать ему начать новое дело. Это уж чересчур, — задумчиво добавил он, — даже для такого человека, как Сент-Жермен.
— А ты не думаешь… — От этой мысли мне стало уж совсем не по себе, и я два раза сглотнула слюну, прежде чем продолжить: — Не думаешь ли ты, что это… месть? За сожженную «Патагонию»?
Джейми озадаченно покачал головой:
— Возможно… Но для чего ему понадобилось выжидать так долго? Да и потом, почему понадобилось мстить именно мне? Это ведь ты вывела его из себя, Саксоночка. Почему тогда он не напал на тебя?
Мне стало уже совсем худо.
— Ты рассуждаешь слишком уж логично, — пробормотала я.
Он поднял на меня глаза, улыбнулся и обнял за плечи:
— Нет, mo duinne. Граф безусловно вспыльчив. Однако не думаю, чтоб он взялся за столь хлопотное и дорогостоящее дело, как заказное убийство из мести. Если бы это помогло ему вернуть корабль, тогда да, — добавил он. — Но влезать в такие расходы, нанимать троих головорезов… Нет, это только выбрасывать деньги на ветер.
Он похлопал меня по плечу и поднялся.
— Нет. Это скорее похоже на ограбление. Не думай больше об этом. С сегодняшнего дня буду брать с собой в доки Муртага.
Он наклонился, отряхнул засохшую грязь с килта.
— Надеюсь, вид у меня достаточно приличный, чтоб не переодеваться к ужину? — спросил он, критически оглядывая свое платье. — Все, должно быть, готово.
— Что готово?
Он распахнул дверь, и в комнату ворвался из столовой густой аппетитный аромат.
— Как это что? Колбаса, разумеется, — ответил он и усмехнулся. — Неужели думаешь, я дал бы ей пропасть?
Глава 13
ОБМАН
— Листья барбариса, три горсти отвара из трав, смешать со столовой ложкой черной чемерицы. — Я отложила список ингредиентов, словно он был противным и скользким на ощупь. Этот рецепт дала мне мадам Руло. Она считалась одной из лучших местных травниц, однако предупредила, что это зелье опасно. — Ты все еще уверена, Луиза, что готова на это?
Круглое розовое лицо пошло красными пятнами, пухлая нижняя губка задрожала.
— У меня нет выбора. — Взяв со стола рецепт, она разглядывала его с ужасом и омерзением. — Черная чемерица… — пробормотала она и передернулась. — Уже одно название нагоняет страх.
— Да, смесь просто дьявольская, — согласилась я. — Будет такое ощущение, что все внутренности вываливаются наружу, заодно с ребенком. Правда, это не всегда срабатывает. — Я вспомнила предупреждение месье Раймона: «Затягивать опасно». Интересно, какой у нее срок? Наверняка не больше шести недель или около того, она ведь тут же поделилась со мной, как только заподозрила, что беременна. Луиза подняла на меня красные заплаканные глаза.
— А ты сама пробовала?
— Господи, нет, конечно! — В отрицании моем было столько пыла, что я тут же спохватилась и прикусила губу. — Нет. Но видела женщин, которые пробовали. В нашей больнице. — Подпольные абортеры обычно работали на дому и обслуживали лишь свой круг клиентов. Успешно прошедшие через эту операцию в больницу не попадали, но таковых было немного. Я инстинктивно прижала ладонь к животу, словно стремясь защитить сидевшее там беспомощное дитя. Луиза заметила этот жест и отвернулась. Свернувшись калачиком на диване, обхватила голову руками.
— О, лучше бы я умерла! — простонала она. — За что мне такое несчастье? Почему я не могу родить ребенка от любимого мужа? — Обеими руками она сдавила живот и уставилась на него, словно ожидая, что вот-вот выдавит из него ребенка. На этот вопрос у меня существовало сразу несколько ответов, однако я понимала, что ей вряд ли будет приятно выслушивать их. Глубоко вздохнув, я присела рядом с ней на диван и похлопала по вздрагивающему, обтянутому дамаском плечу.
— Луиза… — начала я. — А ты не хотела бы оставить этого ребенка?
Она подняла голову и уставилась на меня, потрясенная.
— Конечно хотела бы! — воскликнула она. — Ведь он… Он от Карла! Он… — Тут лицо ее исказилось, и она спрятала его в ладонях. — Он мой… — прошептала она. Потом после долгой паузы подняла мокрое от слез лицо и в отчаянной попытке успокоиться вытерла нос пышным рукавом платья. — Но это невозможно… Если я не сделаю этого, — она бросила взгляд на рецепт и громко всхлипнула, — Жюль со мной разведется. Он вышвырнет меня на улицу. Разразится грандиозный скандал… В обществе от меня отвернутся. Даже отец не сможет защитить меня!
— Да, — кивнула я. — Однако… — Долю секунды я колебалась, затем все же решилась: — А что, если попробовать убедить Жюля, что это его ребенок?
Она впала в глубокую задумчивость. Я потрясла ее за плечо.
— Но я не вижу, как… О! — Тут ее осенило, и она с ужасом уставилась на меня. — Разве что переспать с Жюлем? Но Карл будет в ярости!
— Карл, — сквозь зубы пробормотала я, — не беременный.
— Да, но он… Нет… я не могу! — Выражение ужаса исчезло, в глазах засветилась надежда.
Мне не хотелось давить на нее, с другой стороны, я не видела причин, по которым она должна была рисковать собственной жизнью ради спасения Карла Стюарта.