который на самом деле и есть Джиао, а Джиао и есть Костяной Зверь и это хорошо, это правильно. Она видит настоящее тело девицы Джиао, огромное, которое бы не вместилось в тронный зал, не вместилось бы во внутренний двор дворца, она видит его и понимает, насколько оно прекрасно. Словно бабочка в коконе, словно птенец в яйце, словно капелька воды, в которой отражается океан. Она видит нити, которые связывают их, дружбу, любовь, ненависть, равнодушие, она знает, что будет, если она выберет тот или иной путь. Она видит красные пески далекой пустыни и пересохшие губы, которые шепчут ее имя. Видит, как вздымается вверх знамя войны, как взметаются к небу миллионы клинков, как руки сжимаются в кулаки, как горят деревни, как приходят в запустение бывшие плодородные поля, как хрустят под ногами прогнившие кости Старой Династии, а сотни тысяч глоток выкрикивают ее имя… и вот она уже идет, а на голове у нее Корона Новой Династии. Внизу под грохот барабанов маршируют ее легионы, она видит во главе первого ее Генерала Ли Шана. Таков путь?
Она видит, как плывут в небе сотни красных фонариков, празднуя День Всех Героев, а на аллеях Бартама появляются новые статуи, как вздымаются в небеса грозные фигуры Демонов Легиона Преисподней и преклоняют колена перед Истинной Джиао, видит, как алые знамена Демонической Армии развеваются над развалинами Столицы и миллионы голов послушно склоняются перед ней и Костяным Зверем. Видит виселицы-столбы вдоль дорог и кроваво-красное небо над всем Срединным Миром. Если сейчас она бы умерла, то Ди Джиао показала бы свое истинное лицо, проснулась бы ото сна, как бабочка, порвала бы свой кокон и ее темные крылья распахнулись бы над этим миром. Таков путь?
Или… вот еще одна нить. Генерал Лю, который ведет за собой легионы под желтыми знаменами Дракона Озера. Старая Династия падает ниц, а вот и Ли Шан — женат на принцессе, но рядом с ним всегда его истинная любовь, дочь предателя, Тама Мицухидэ. И никогда принцесса не познает мужской любви и ласки, потому что этот Ли Шан упертый и верный. Он и Тама — вместе возвращаются на Острова, сея разруху и хаос, убивая направо и налево, освобождая Острова от власти Тоетоми Хидеоси, узурпировавшего власть… и так мир наступает между Островами и Поднебесной… но их внуки… снова война, снова кровь.
Сотни тысяч вероятностей, миллионы, миллиарды. И все зависит от того, как она поведет себя сейчас.
— Было глупо думать, что я смогу победить так легко. — говорит Генерал Лю и вынимает свой меч из ножен. Она смотрит на металл клинка, тускло взблеснувший в лучах солнечного света. У этого клинка есть имя. «Сливовая Ветвь», он выкован старым мастером, который хотел отомстить за погибшую дочь и жену. Все свое горе, всю свою жажду мести он вложил в этот тусклый металл, каждым ударом молота он вгонял в него свою ненависть.
— Умрите, Госпожа Тай! — Генерал Лю бросается в атаку, но на этот раз — она видит каждое его движение, видит, что он хочет сделать. Она неторопливо делает шаг, разворачивая корпус и пропуская лезвие клинка мимо, касается его рукой и…
— Все хорошо, «Сливовая Ветвь»… — говорит она клинку: — ты исполнил свое предназначение. Ты исполнил его давно, много лет назад. Старый мастер был бы тобой доволен. — говорит она и слеза катится по ее щеке: — ты можешь отдохнуть. Твой путь закончился. Ты можешь перестать стараться. Отдохни…
Клинок меча ломается, издав высокую, жалостливую ноту, повисшую в воздухе. Генерал смотрит на обломок у себя в руке, отбрасывает его в сторону и вынимает нож. Она делает шаг вперед и нож — не может проткнуть ее одежды. Обычный жилет поверх ханьфу… обычная ткань. Но нож бессилен.
— Мудрая Фригг обошла Асгард и Митгард, Нифльхейм и Йотунхейм, и взяла клятву с каждого металла, с каждого камня, с каждого растения, с каждого зверя, с каждой птицы и с каждой рыбы в том, что никто из них не причинит вреда Бальдру. — говорит Сяо Тай: — возрадуйтесь же, Асы, ибо не может умереть тот, кого ничто не может убить.
— Что это такое? — Генерал делает шаг назад, отбросив нож в сторону: — как такое возможно? Ты — Истинная Бессмертная? Ты и вправду Юная Хушень? Как нож может быть бессилен перед шелком? И вправду можно взять слово с металла, что он не будет тебя ранить?
— Хорошо, что здесь не знают скандинавских легенд, Генерал, — говорит Сяо Тай: — это не так. Видишь ли… Бальда все же убили. Хитрый Локи сделал стрелу из омелы, которая была еще слишком юна и Фригг не стала брать с нее слова. Видишь ли, эта легенда не о том, что можно стать Неуязвимым и Бессмертным. Она о том, что пока не пришел твой срок — ты не умрешь. А когда твой срок все же придет, ты не сможешь выжить, что бы ты не сделал. Если тебе суждено умереть — ты умрешь. Если суждено жить — будешь жить. Твой нож остер, а рука тверда, Генерал, просто я не могу умереть здесь. Пока не могу.
Она смотрит на линии. На развилки. На вероятности. В одной из них Генерал Лю лежит на полу, мертвым, а она взлетает вверх, превращая Славный Город и Озеро Искренней Радости в дымящуюся воронку, в средоточие яростного огня, где даже песок расплавляется в стекло.
Есть и такие, где она дает команду Джиао и Костяной Зверь расправляется со всеми в Славном Городе, а на его месте остается лишь серый погост, со скелетами в домах…
Есть и другие… где она берет на себя ответственность за Город… есть даже такие, где она и Ли Шан стоят вместе и на ней снова красное платье невесты…
— Никто не истинно. — говорит она: — порой мы даже не можем выбрать свой собственный путь, не можем принять решение, все уже решено до нас. У нас нет свободы воли в этом бушующем мире. Но мы можем выбрать свое отношение. Говорят, что юный Бальдр все еще живет в Царстве Мертвых, гостит у Хель. Но ведь можно по-разному к этому отнестись, верно? Говорят, он сидит по правую руку от Хель на всех пирах.
— Я проиграл. — говорит Генерал, делая шаг назад: — прошу пощадить Кианну. Она не доставит много хлопот, достаточно завалить вход