Однако Запад не удерживал, а фактически подталкивал Израиль на «необъявленную войну» против Ливана. Империалистические круги периодическими израильскими рейдами в приграничные районы, обстрелами, бомбардировками и бандитскими налетами хотели запугать Ливан, изолировать его от арабского фронта борьбы, ослабить, а по возможности ликвидировать палестинское движение и поддерживающие его прогрессивные силы в стране.
Почему именно Ливан был избран главным объектом агрессивных акций Израиля и подрывной деятельности сил империализма и реакции? Во-первых, потому, что Ливан, где в конце 60-х годов проживало не менее 320 тысяч палестинцев, из которых около 100 тысяч — в лагерях палестинских беженцев, стал после трагических событий в Иордании главной опорной базой палестинского движения, пользующегося поддержкой национально-патриотических сил страны. Во-вторых, империалистические и сионистские круги всегда рассматривали Ливан как наиболее уязвимое звено в арабском фронте борьбы, поскольку империализм имеет здесь довольно сильные экономические позиции и наиболее надежного политического союзника в лице правохристианских партий и других реакционных сил, связанных с местными феодальными кругами и компрадорской буржуазией.
При этом учитывалась также крайне запутанная и сложная внутриполитическая система страны, строящаяся, как уже отмечалось, по религиозному принципу В Ливане с населением более 3 миллионов человек, из которых 90 процентов составляют арабы, около половины считаются христианами и более половины— мусульманами. Последние подразделяются на 18 различных общин и сект, из них 10 пользуются правом представительства в парламенте и правительстве по принципу: на каждых 6 христиан — 5 мусульман во всех государственных и правительственных институтах. В соответствии с этим «джентльменским соглашением», относящимся к периоду 40-х годов, в парламенте из 99 депутатов 54 представляли христиан и 45 — мусульман. По этому же неписаному закону распределялись и важнейшие государственные посты, президент — обязательно католик-маронит, премьер-министр — мусульманин-суннит, председатель парламента — мусульмаиин-шиит, заместитель председателя парламента — представитель христианской православной общины[326]. Преимущественное положение в управлении государством представителей христиан, тесно связанных с иностранным капиталом, позволило им занять ключевые посты не только в экономике, но и в руководстве вооруженных сил и органов безопасности.
Пестрота религиозного состава населения находит отражение и в партийной системе страны. В Ливане насчитывается около 50 различных партий и организаций, из которых 20 официально называют себя политическими партиями, хотя большинство из них представляет собой конфессионально-клановые группировки, возглавляемые представителями знатных феодальных и буржуазных семей Ливана.
Нерешенность палестинского вопроса, эскалация израильских вооруженных провокаций против Ливана, обострение социально- политических и экономических проблем, их переплетение с межимпериалистической и межарабской борьбой за влияние в стране, с конкуренцией иностранных компаний, междоусобицей местных феодальных и буржуазных кланов, с распрями религиозных общин — все это накапливало горючий материал, который в раскаленной атмосфере неурегулированности ближневосточного кризиса мог вспыхнуть в любой момент.
В начале 70-х годов Израиль еще более усилил военное давление на Ливан, совершая планомерные налёты на ливанские города и сёла, особенно на районы расположения лагерей палестинских беженцев в Южном Ливане. Сионистские и империалистические органы пропаганды намеренно окрестили- этот район «Фатхлендом» («страна Фатха») с целью оправдать «репрессалии и возмездия» против палестинского движения сопротивления и его боевых организаций, в том числе «Фатх». Однако эти агрессивные действия не достигли главной цели. Израилю не удалось уничтожить базы палестинских партизан на юге Ливана и подорвать солидарность ливанцев со справедливой борьбой палестинцев.
Тель-Авив не скрывал, что своими агрессивными вылазками он стремился ослабить, деморализовать ПДС и одновременно разжечь к нему неприязнь ливанских властей. Такая цель ставилась трехдневным рейдом в Южный Ливан в сентябре 1972 года и редким по своей наглости террористическим актом израильских коммандос в Бейруте 10 апреля 1973 года. В тот день были убиты три палестинских лидера, и пострадало несколько ливанцев. Эти разбойничьи нападения Израиля неоднократно осуждались мировой общественностью и еще больше сплачивали ливанских патриотов и палестинцев.
Эта солидарность была особенно наглядно продемонстрирована в ходе шестидневных боев у приграничной деревни Кфар-Шуба в начале 1975 года. «Ливанские жители не только выразили искреннюю солидарность с борющимися палестинскими бойцами, — писал журнал «Палестина»,— но и оказали им решительную поддержку, сражаясь вместе с ними против общего врага»[327].
Именно в этих условиях стали предприниматься попытки осуществить против палестинцев и прогрессивных сил страны своеобразную операцию «клещи»- синхронно с продолжающимися вооруженными акциями Израиля в южных районах Ливана местная реакция начала провоцировать вооруженные столкновения с палестинцами, опираясь на поддержку арабских реакционных сил и империалистических кругов Запада.
Однако в Ливане ситуация в значительной мере была более сложной, чем в 1970 году в Иордании. Ливанское правительство не могло опереться на армию, командование которой было представлено в основном христианами, а большинство рядовых военнослужащих составляли мусульмане. Костяк правых сил составляли вооруженные формирования фалангистов — буржуазной христианской партии «Катаиб» (по-арабски означает «фаланги»), которая была создана П. Жмайелем в 1936 году. Партия насчитывает в своих рядах около 50 тысяч человек, из которых несколько тысяч сведены в регулярные вооруженные отряды.
Кроме фалангистов на стороне правых выступали также вооруженные формирования национально-либеральной партии, возглавляемой бывшим президентом К. Шамуном, так называемая освободительная армия Згорты, включавшая сторонников бывшего президента С. Франжье, правоэкстремистская военная организация Фронт защиты кедра во главе с Ф. Шимали, организация маронитских (католических) монастырей, возглавляемая епископом Ш. Кассисом, часть ливанской армии, доукомплектованная христианскими добровольцами под командованием полковника А. Бараката[328].
Салиби опровергает утверждения некоторых западных буржуазных авторов, будто в Ливане шла в основном война между ливанцами-христианами и палестинцами. Перечислив Около двадцати различных ливанских партий и организаций, составивших блок национально-патриотических сил (НПС) и включавших как мусульман, так и христиан, Салиби, в частности, отмечает: «Положение усугублялось тем обстоятельством, что все ливанские партии и группировки, а также палестинцы были хорошо вооружены, и поэтому конфронтация на любом уровне должна была неизбежно повлечь за собой страшное кровопролитие и разрушение»[329].
В ходе этих кровавых событий только в 1975—1976 годах погибло не менее 40 тысяч человек, еще больше ранено, сотни тысяч ливанцев и палестинцев лишились крова и средств к существованию. Материальный ущерб страны оценивался суммой, равной нескольким годовым доходам Ливана.
Ливанский кризис тесно связан с общей неурегулированностью ближневосточного конфликта. Его основные этапы — периодические затухания и возобновления вооруженных столкновений внутри страны, а также эскалация военных провокаций Израиля против Ливана — увязывались с различными фазами американской «поэтапной дипломатии» и «челночных операций», проводившихся на Ближнем Востоке с целью заключения сепаратного египетско-израильского договора. В рамках самого ливанского кризиса США и другие империалистические государства, Израиль, а также арабская реакция, несомненно, преследовали общие цели — ликвидировать или значительно ослабить палестинское движение и национально-патриотические силы Ливана. В этом плане они полностью поддерживали правохристианские силы, которые явно добивались в конце 1975 — начале 1976 года раскола Ливана. Тем не менее США даже в условиях наметившегося в ходе кризиса перевеса палестинских (ПДС) и национально-патриотических сил (НПС), которые контролировали большую часть территории Ливана, не решались сами и не позволяли Израилю предпринять широкую агрессию с целью осуществления плана раздела страны и установления израильского контроля над Южным Ливаном. Американская вооруженная интервенция или оккупация Израилем части ливанской территории в условиях подготовки сепаратного мира, несомненно, привели бы в действие центростремительные силы в арабском мире, что способствовало бы его сплочению на антиимпериалистической основе. Все это могло серьезно помешать осуществлению сепаратного сговора Садата с Израилем при американском посредничестве и привести к ослаблению позиций США в арабском мире.