Филиппыч всерьез закашлялся, сплюнул, отшвырнул в сторону сигарету.
– Э-хе-хе… Вот, понимаешь, все бросить никак не соберусь. Ты-то молодец, о здоровье печешься… Ладно, пойду. А то Сергея там с потрохами съедят, так накинулись…
И снова шаркающие подошвы – обратно, в глубь здания. Интересно, нарочно приходил? Скорее нет. Из всех людей и нелюдей на фабрике одного его Павел мог заподозрить в искреннем и в то же время наивном желании избавить его от похода в цитадель императора. Шеф и тот наверняка хочет всего лишь не продать своего Головина совсем задешево.
Да что там Шеф? Павел, похоже, сам себе не оставил выбора с тех пор, как подспудно начал выискивать доказательства словам Градобора. Еще не зная, чем все это закончится, но уже чувствуя знакомых мурашек вдоль спины…
Все, что он думал о ситуации, Павел красочно изложил в пространство всего десятком слов. Повторить их на людях он бы не решился без веских причин, но сейчас нужна была хоть такая отдушина… Полегчало совсем немного, но уже почти терпимо. И даже вроде бы не так уж стыдно возвращаться обратно в переговорную…
Он повернулся в сторону вестибюля и почувствовал, что краснеет. Ну в самом деле, зачем же так подкрадываться?! Брала бы пример с Филиппыча!
– То, о чем ты сейчас говорил, я не могу дать тебе, воин, – тихо проговорила Анна без единой нотки смущения в голосе. – Но все остальное – только попроси.
– И?.. – хмуро буркнул Павел.
– И ничего взамен. Я готова на коленях умолять тебя спасти мой мир от гибели. Но это другое… Все, что я могу, ты получишь даром. Если только захочешь…
– Если?.. – прошипел Павел. – Вот почему вы, нелюди, все такие одинаковые – с интрижкой, да с подходцем!.. Где силой не выходит – покупаете, кто не торгуется – засовестить умеете…
– Я… – Анна хватанула ртом воздух. – Я не покупаю тебя!..
– Еще не хватало! – гаркнул Павел. – Лучше вообще молчи, пока я не передумал!..
– Не передумал… о чем?
– О твоем императоре, дура!
Он помедлил секунду, наслаждаясь эффектом. Затем обошел застывшую, словно боявшуюся спугнуть неловким движением удачу индеанку и направился в глубь корпуса. Если гиперборей с ящером действительно насели на Шефа, его без всяких шуток надо было спасать. Но еще лучше – дать предмет для торга. Если уж отдел в лице Головина берется оказывать столь сомнительные услуги, то пусть они хотя бы будут оплачены.
7
Ночь была великолепной. Звездной, тихой и теплой… Такой ночью нужно сидеть в шезлонге на открытой веранде, потягивать легкое вино и слушать шелест прибоя, подставляя лицо легкому бризу. А если рядом окажется еще и прелестная девушка – счастье можно считать почти состоявшимся.
Павел скосил глаза вправо и с трудом подавил тяжелый вздох, потому что продолжение было почти как в анекдоте. Девушка действительно была, да и в прелестях Анне не откажешь. Зато все остальное… Вместо веранды и шезлонга – джунгли, вместо бокала вина в руках – тяжелый пехотный излучатель, а вместо бриза и прибоя – две роты измученных боями мужиков, залегших неподалеку в «зеленке», да мерзкие крики неведомой ночной птицы где-то над головой…
Кахамарк – одна из случайно уцелевших крепостей на пути к императорской цитадели – был окружен уже третью неделю. До полноценной осады у генералов новой гвардии просто руки не дошли, главная цель была слишком близка, чтобы отвлекаться на мелочи. Впрочем, теперь некоторые из генералов, возможно, сообразили, что приказ на штурм задерживался неспроста.
– Уже скоро, воин, – прошептала индеанка. – Еще немного…
Павел скривился, прижимая палец к губам. Системы слежения крепости могли вызвать зависть у любого земного военспеца: радары и тепловизоры были здесь самым простым оборудованием. Датчики движения, датчики индуктивности и магнитного поля, детекторы изменения массы окружающего пространства при появлении в нем посторонних объектов… Даже акустические датчики, выявляющие любой упорядоченный звук. Шепот, например. Наспех застиранный штурмовой комбинезон с чужого плеча маскировал большинство проявлений присутствия, но чесать языком лишний раз все равно не стоило.
Слишком нетерпелива высокорожденная! Слишком молода и горяча. Всего два часа в засаде, а ей уж надо поелозить да поболтать.
Голубой колпак защитного поля Кахамарка упирался в грунт шагах в ста дальше за деревьями. Никакого выжженного пояса или вырубки – сплошной лес. Вернее бурелом, который остался после первой же скоропостижной и неудачной попытки атаковать с ходу. Все верно, ни к чему облегчать жизнь нападающим – пусть они проломятся через заросли под огнем лучевых пушек, прежде чем подойдут к куполу вплотную.
Павел лишь криво усмехнулся, когда еще в штабе повстанцев ему показали план местности, объяснив попутно про защитные системы. Проникнуть в такую крепость можно было лишь двумя способами. Массированно атаковать «летателями» с воздуха и «шагателями» с земли, желательно с предварительным орбитальным ударом – вариант на измор, до опустошения источников питания защитных систем и полного угасания купола. Либо пехотой, накапливая живую силу в непосредственной близости. Медленно, несколько дней – буквально по одному человеку – не допуская резкого увеличения той самой массы пространства. Слабое воздействие, вроде ползущего солдата, защитное поле игнорировало, очевидно, древние боги старались обезопаситься в первую очередь от космических бомбардировок.
Вариант предъявить пропуск и войти через КПП, к сожалению, не рассматривался – для плана, утвержденного генштабом по настоянию Анны, было необходимо показательное светопреставление.
– Три минуты, – прошептала индеанка. – Станция почти на позиции…
И, обернувшись назад, добавила несколько слов пленному интаю, цепью пристегнутому за скованные руки к ее поясу. Вот уж кто проявлял чудеса выдержки – одна-единственная его попытка вскочить или закричать полностью демаскировала бы штурмовую группу. Впрочем, наручники бы не позволили.
Павел не отреагировал. Пожалуй, это было большее, что он мог, – не делать лишних движений, не давать повода себя засечь.
Станция… Единственное из десятков орбитальных поселений, которое повстанцам удалось захватить целым, – все прочие интаи успели столкнуть в атмосферу. В этой атаке станция больше подставлялась под удар, чем била сама. У императорской крепости хорошие шансы огрызнуться в ответ, но Анна сумела настоять и на орбитальном обстреле. Поставив перед собой достойную цель, она не привыкла стесняться в средствах.
Две минуты…
Двести бойцов – слишком много, чтобы за несколько часов накопить их в шаге от купола, – пришлось остановить дальше. И эти лишние сто метров по лесу будут стоить жизни многим из тех, кому не досталось усиленного генератора защиты.
Пленный интай смирно лежал между соотечественницей и землянином, закрыв глаза и беззвучно шевеля губами. Молился? Должно быть. Пожалуй, ему лучше других было известно, что должно сейчас произойти. Павел тоже поежился. Удар с орбиты – это здорово, но ошибка наведения в сотую долю градуса…
– Меньше минуты, – прошептала Анна громче обычного. – Сейчас, воин!..
То ли у нее отставали часы, то ли координация действий была не самой сильной стороной Новой гвардии. Техника техникой, но ведь еще нужно с ней управиться…
Совсем недалеко за деревьями вспыхнул воздух. И тут же, через мгновение, под шлем вполз острый нарастающий визг: крепость сопротивлялась, отражая враждебную энергию извне и поглощая из подземных хранилищ собственную. Луч – белый столб света – наискось падал с небес, упираясь в купол, и атмосфера горела на его пути, вскипая безумными тепловыми потоками. Засвеченные с обратной стороны деревья испепелялись, не вспыхивая. Пробитые навылет облака закручивались воронкой в бешеных турбуленциях…
А потом приотставшая ударная волна достигла земли.
Рев шквала ударил сверху, припечатывая к почве многотонным прессом. Лес согнулся и затрещал, отдавая богине бурь свои самые стойкие стволы.