мои вопросы вразумительно и мирно или станешь калекой, прежде чем они отведут тебя в тюрьму, понятно, Бэндлер?
— Куда как ясно, — откликнулся Бэндлер.
— Лучше, чтобы все было ясно, — пригрозил Карелла. — Тебя зовут Ричард Бэндлер?
— Да, так зовут.
— Смени тон! — заорал Карелла.
— Какой тон?
— Стив, спокойнее, — пытался вмешаться Хейвз.
Карелла сжал кулаки, разжал их, вернулся к письменному столу и снова взял в руки водительские права.
— Здесь указан твой настоящий адрес? Изола, Южный район, улица Шестьдесят пятая, дом 413?
— Нет. Я переехал недавно.
— Куда?
— Я живу в отеле «Кулбертсон», в центре города.
— Давно?
— Дней десять.
— Ты переехал с Шестьдесят пятой улицы десять дней назад?
— Нет. Я переехал с Шестьдесят пятой в прошлом месяце.
— Куда?
Бэндлер молчал.
— Куда, Бэндлер! — повторил вопрос Карелла.
— На побережье.
— И когда ты уехал?
— Двадцать седьмого марта.
— Почему? Тебя в городе разыскивают?
— Нет.
— Тебя где-нибудь разыскивают?
— Нет.
— Мы проверим. Так что, если тебя разыскивают…
— Меня не разыскивают. Я не преступник.
— Может быть, ты раньше и не был преступником, — шметил Хейвз, — но теперь ты преступник. Нападение первой степени — тяжкое преступление.
Бэндлер не проронил'ни слова. Из канцелярии появился Мисколо с перевязочным материалом и йодом. Он взглянул на лицо Кареллы, покачал головой, прищелкнул языком и сказал:
— Господи, что же это такое с вами? — Он еще раз взглянул на Кареллу и попросил — Иди умой лицо над раковиной.
— Мое лицо в порядке, Альф, — запротестовал Карелла.
— Иди и вымой лицо, — строго сказал Мисколо, и Карелла, вздохнув, отправился в угол, к раковине.
— У вас есть судимость, Бэндлер? — задал вопрос Хейвз.
— Нет, я же вам сказал, я не преступник.
— Но тогда почему же вы уехали в Калифорнию?
— Я получил там работу.
— Какую?
— На телевидении.
— И что вы там делаете?
— Я помощник управляющего.
— Чем ты управляешь? — спросил Карелла, не отходя от раковины. .
Он протянул руку к белому полотенцу, исящему рядом, но Мисколо завопил:
— Оно будет в крови. Пользуйся бумажным.
— Помощники директора не управляют. Мы следим, чтобы соблюдали тишину в павильоне, вызываем актеров…
— Нас не интересуют подробности ваших производственных дел, — отозвался Хейвз. — В каких программах вы работаете?
— Видите ли… Понимаете, на самом деле у меня нет постоянной работы в какой-то одной программе.
— Тогда зачем же вы поехали в Калифорнию? — вмешался в разговор Мейер. — Вы ведь только что сказали, что нашли там работу.
— Ну и что, это действительно так.
— Какую же?
— Они снимали полуторачасовую ленту. Поэтому один мой друг, директор картины, позвонил, чтобы узнать, не захочу ли я работать с ним. Как ассистент, понимаете? Ну, я и отправился на побережье.
Карелла вернулся к столу и снова сел на краешек. Мисколо взял пузырек йода и начал смазывать порезы.
— Тебе надо здесь накладывать швы, — заметил он.
— Не нужно.
— Те же самые раны с прошлой недели. Они все открылись!
— Зачем ты вернулся с побережья? — задал вопрос Карелла.
— Работа закончилась. Я еще некоторое ^время оставался там, искал постоянную работу, но ничего не нашел. Вот и вернулся.
— А сейчас работаешь?
— Нет, я вернулся всего десять дней назад.
— Когда именно?
— Восьмого.
— О-о, — застонал Карелла, когда Мисколо прижал кусок пластыря к ране на лице.
— Почему ты напал на меня?
— Потому… потому что я узнал, что вы натворили.
— Я? Что я такое сделал? Ради бога, Альф…
— Прости, прости, пожалуйста, — успокаивал Мисколо. — Я здесь не доктор, — и добавил с обидой — Я всего-навсего паршивый клерк. Следующий раз отправляйся в больницу вместо того, чтобы заливать кровью всю эту проклятую комнату.
— Так что я такое натворил? — опять спросил Карелла.
— Вы убили мою девушку, — заявил Бэндлер.
— Что?
— Вы убили мою девушку.
Какое-то мгновение никто в комнате ничего не мог понять. Они молча, в изумлении разглядывали Бэндлера и тогда тот сказал:
— Бланш, Бланш Мэтфилд, — но опять имя ничего не сказало никому, кроме Кареллы, который коротко кивнул и сказал:
— Она прыгнула, Бэндлер. И я к этому не имею никакого отношения.
— Но вы велели ей прыгать.
— Я пытался увести ее с этого карниза.
— Ну и увели, верно?
— Откуда ты знаешь, что я говорил ей?
— Квартирная хозяйка рассказала мне. Она стояла в комнате за вашей спиной и слышала, как вы велели ей прыгать. — Бэндлер помолчал и спросил — Почему же вы просто не столкнули ее с того карниза? Это было бы равносильно тому, что вы сделали.
— Давай начнем с того, почему она вышла на этот карниз. Тебе известно? — поинтересовался Карелла.
— Какое это имеет значение? Она бы не прыгнула, если бы не вы.
— Она бы на карниз не вышла, если бы не ты! — уточнил Карелла.
— Как бы не так! — заявил Бэндлер.
— Почему ты ее бросил?
— Кто ее бросил?
— Ты бросил, ты. Слушай, Бэндлер, не зли меня снова! Она хотела умереть, потому что ты ее бросил. «Прощай, Бланш. Было здорово». Вот твои точные слова.
— Я ее любил, — запротестовал Бэндлер. — Она же знала, что я вернусь. Работа была временной. Я говорил ей…
— Ты, Бэндлер, слинял от нее.
— Я же говорю вам, что нет. Я любил ее. Как вы не можете понять!. Она знала, что я вернусь. Я говорил ей об этом. Откуда мне было знать, что она захочет… убить себя?
— Она убила себя, потому что знала: ты порвал с ней. Тебе теперь легче?
— Что… Что вы имеете в виду?
— Ну после того, как ты избил меня? После того, как ты свалил всю вину на меня?
— Вы убили ее! — заорал Бэндлер и сердито соскочил со стула, но Карелла положил на его плечи обе руки и толкнул обратно.
— Как фамилия твоего друга, который на побережье?
— Что… какого друга?
— Ну того, директора, который делал полуторачасовой фильм.
— Это… э…
В комнате стояла тишина.
— А может, его и не было?
— Любого спросите, кто там работает. Я один из лучших ассистентов. .
— Ты действительно ездил на побережье работать, Бэндлер? Или, может, развлечься с дамочкой? '
— Я…
— С дамочкой, — Мейер в подтверждение кивнул.
— Я же говорю вам — я любил Бланш. С какой стати мне было ездить в Калифорнию с другой женщиной?
— Действительно, зачем, Бэндлер? — поинтересовался Хейвз.
— Я…
— Так зачем же, Бэндлер?
— Я… любил… Бланш. Я… Ну какой к черту вред от маленькой… маленькой невинной забавы, развлечения… с кем-то еще? Она., она знала, что я вернусь к ней. Она знала, что та девушка для меня ничего не значит. Она это знала.
— Очевидно, нет.
Бэндлер долго молчал. Затем сказал:
— Я узнал все из газет, когда там