спасти страну. В восточной части материка зараза нашла себе путь через Блеск. Те, кто поспешил отгородиться, улететь в непроходимые леса или в горы, смогли уцелеть, однако болезнь всё же довольно быстро достигла других городов, разносимая потоками беженцев. По сути, это жители поздно забаррикадировавшегося Язара были заражёнными, а те, кто погиб на кораблях, чистыми, но гайдуков это не волновало. Им теперь пришлось отстреливаться от сограждан, развернув пушки со стен в город. Другие воины, верные Гелдесу, Нашару и совести, пытались осадить обезумивших идиотов. Наплыв безумцев был хуже и выше, чем у науськанных навами деструкторов: те хотя бы служили цели уничтожения других существ. Больные уже не заботились даже о себе, набрасываясь на любого, кто хотел их вразумить. Многие обречённые, решив, что им больше нечего терять, спешили избавиться от мучений и сами шли в самоубийственные атаки. Другие подчинились стайному инстинкту, потеряв собственную волю.
За кого сражаться сейчас — за Инанну или собственную волю, против бандитов или прокажённых — выбор был иллюзорным, потому что все убивали всех, поддавшись безумию и щедро обливая каждого встречного кипящей праной, выкрикивая параноидальные обвинения.
Воплощение Велеяр Аменемхат не знал даже, как подступиться к этой кровожадной толпе, чтобы утихомирить бойню и исцелить недужных. Тьма в нём знала, поэтому Велеяр действовал вопреки самосохранению, как и полагается тем, кто давно отказался от собственной жизни ради раскрытия в себе высшего начала. Влетев в самое скопление драконов, он грубой силой раскидал раненных и побитых, за затем прижал к земле наиболее ретивых. Пока толпа очумело глядеда на него, Велеяр поднял за загривок визжащую самку и сунул ей прямо в пасть черный сгусток.
Аменемхат не стал дожидаться реакции на исцеления, знал о ней и так, поспешил к следующему пациенту, а та, которой он помог только что р тоже встала. Взгляд её прояснился, но потерял эмоциональность. Когда на самку напрыгнул яростно другой пролетающий, метясь зубами в горло и промежностью в промежность, новое Воплощение махнуло лапой в его сторону, отдавая ещё часть Тьмы, вживляя её уже дистанционно. Те, кто видел это и сохранил крупицы разума, возликовали: пораженный дракон тоже остановился, отшатнулся, но устоял на лапах, и кашель его, гремящий на весь Язар, исчез. Толпа теперь ревела уже от радости и близости излечения, даже не понимая, что на самом деле происходит.
Крик оборвался куда более оглушающим взрывом. В уже поправившуюся толпу саданули ядром со стен. Сначала десяток драконов разорвало шрапнелью, потом сотню выворотило искристой первоматерией. От разрушительнейшего удара, которому порадовались бы все ныне нашедшие покой деструкторы, выжил только Велеяр, и то лишь потому, что помимо собственной аурической защиты он имел артефакты-браслеты с дополнительным энергощитом.
— Стоило бы объявиться Намире, — проворчал Велеяр, взлетая и рассматривая масштаб разрушений. Но уже мало что можно было разглядеть во внезапно опустившимся на деградирующий город розоватом тумане, что не относился по энергетике ни к болезни, ни ко Тьме.
Хотя источника тумана не было видно, эффект проявился сразу — драки прекратились, стрелки и жители города замерли, вдыхая более не стеснённой грудью. Пожирая болезнь с тем же аппетитом, с каким уничтожал ненависть и злобу, туман ширился розоватыми стенами, заволакивая всё больше площади и неудержимой волной стремясь к центру страны.
Воплощения оглядывались на других исцелённых, в которых не осталось следов ни волшебного вируса, ни той розовой субстанции, что их исцелила, опередив дар Тьмы. Только собственная воля. Кажется, Намира опоздала… Впрочем, Велеяр и не особо этому удивился. Провожая взглядом туман, уже отдалившийся на несколько километров, он развернулся и зашагал к гавани. Воплощения не могли подготовиться к этому, потому что Инанна опустилась на весь мир одновременно и так же быстро пропала. Намира так и не покидала Тень, продолжая собирать чудом не поглощённые души умерших. Но заботясь об увеличении своей энергии, она потеряла живых. А Инанна… Она и не искала власти над миром. Ей было достаточно, чтобы драконы были живы.
Глава двадцать шестая
Успокоить Тьму
Хотя исцеление произошло быстро, после прохода розового тумана в целом всё лишь ухудшилось. С борта материнской «Азнавеллы» Нарата видела пришедшие в движение войска людей, которые набросились на опустевший израненный Харадол, как голодный брех на кость.
Ещё со времён Аменемхата высшие чины Нашара вместо того, чтобы перепоручать мелкие частные проблемы подчинённым и важно восседать на троне, перебирая бирюльки войск на нарисованной карте, сами рвались на передовую и сами били врагов или изменников по головам. Зачастую драконы не шевелились прежде, чем сар не явится лично и не рявкнет на них — минусы свободоволия. Инанна начала совершенствовать систему управления страны, но окончательно не избавилась от всех её неприятных особенностей. Ведь сары, «избираясь» по праву сильного, были зачастую единственными праниками, способными решить проблему страны. Должны ли они тогда вообще заниматься администрированием?
Нарата считала, что у них и так забот полно. Поэтому отдала сарство над Хардолом Нешенти. Сейчас Нарате хватало и подаренного ей титула «Великой жрицы»-спасительницы, чтобы рявкать на драконов и направлять их воли в шеренги.
Обещание наживы на душах врагов сделало это довольно простой задачей, особенно для демонов. Люди достаточно уже нажрались на энергии драконов, чтобы их души стали куда более энергоёмкими и ценными, да ещё и Тьма спонсировала людей, выдавая им дополнительную прану для отстрела непокорных крылатых служителей. Технологии нашаран, опять же, превосходили человеческие, научный обмен Нашара и Иркаллы не пропал даром, подарив неведомые прежде чудеса техномагии. Но реализации всего потенциала мешала основная проблема — не хватало самих защитников. Проклятая зараза выкосила две трети войск Харадола, а Нашар не мог прислать достаточные подкрепления для защиты страны. Не став отменять приказ об эвакуации, благо теперь никто не расстреливал плывущие в Нашар корабли, Нарата готовилась к худшему — что кто-то сдаст Триречье и Иоиль врагу.
Кто-то — потому что сама Нарата умрёт, прежде чем такое допустит.
Передовая ещё не дошла до координат и высоты, занимаемой старой флагманской шкуной. Боевой шторм в погожих кучевых облаках над Триречьем ярился немного южнее, над Стерегущим хребтом. Разлетавшиеся человеческие призраки оставались невидимыми до тех пор, пока их не выявляла демаскирующая сеть слабой энергии, выпускаемая из специальных пушек с ворончатым дулом, или даже просто они