В 1965 г. Вилледж был просто завален всевозможной музыкой. Шёл бум фолк-возрождения, «новая штука» грозилась встать во главе всей джазовой сцены, а «британское вторжение» разрушило безмятежное самодовольство раннего рок-н-ролла. Такие новые клубы и кофейни, как Cafe Wha? Cafe Au Go Go и The Dom (Domska Polska Nationalna, под руководством Энди Уорхола превратившаяся в Exploding Plastic Inevitable, а потом в Electric Circus) составляли программы, в рамках которых сегодня мог выступать Blues Project, завтра — Сесил Тейлор, а послезавтра — Джими Хендрикс. Часто случалось, что публика слушала совершенно незнакомую музыку, однако в обстановке, достаточно хиповой для того, чтобы всё казалось великолепным. Большинство этой музыки пока что звучало вдали от глаз и ушей средств массовой информации, так что музыканты свободно брали друг у друга то то, то это — и в результате получались такие эклектичные группы, как The Fugs или The Velvet Underground. По выходным улицы даунтауна были настолько запружены клубными завсегдатаями и туристами, что полиции приходилось перекрывать движение.
Сан Ра был возбуждён дикой смесью блеска и вульгарности, которой в середине 60-х была окружена музыка в Вилледже, и группа, которая когда-то не выходила за пределы маленьких чёрных клубов и танцев, теперь с удивлением обнаруживала, что становится настоящим музыкальным «институтом». Они работали везде, где могли, а когда не было работы, исполняли бесплатные концерты в парках или играли на поэтических чтениях — как, например, на Пирсе 13-й улицы, где при свете свечей гостям разносили вино и сардины. Ещё одно бесплатное выступление на пирсе Восточной Реки спонсировалось ESP Records, а еда была из макробиотического ресторана на 7-й улице (ресторан как раз в тот день обанкротился, и предоставил в распоряжение организаторов все свои остатки). К пирсу был пришвартован португальский парусник, члены экипажа которого, которым было отказано в увольнении на берег, с палубы наблюдали за всем этим. Когда начал играть Аркестр, капитан судна смилостивился, и они, танцуя, сошли на берег.
Следуя примеру Патрика и Гилмора, некоторые участники Аркестра начали играть с другими группами или время от времени аккомпанировать на записи поп- и блюзовым артистам. Даже Сан Ра выступил с квартетом Уолта Дикерсона на нескольких загородных концертах; при этом одевался он с уважением к другим музыкантам, т.е. в тёмный костюм или в спортивную куртку с галстуком. Он стал писать больше поэзии и опубликовал некоторые свои новые стихи в альманахе Umbra Anthology 1967–1968, изданном группой, в которую входили Калвин Хернтон, Том Дент, Дэвид Хендерсон и Ишмаэль Рид.
ЧЁРНЫЕ ИСКУССТВА
ЛеРуа Джонс впервые столкнулся с Сан Ра на улице или в кофейне «в самом начале 60-х, когда Сан Ра только осваивался с жизнью Вилледжа.» Джонс жил в Вилледже семь лет, стал одной из ключевых фигур литературной и политической жизни даунтауна, и только что получил премию Obie за свою пьесу Голландец. Он с самого начала стал защитником и толкователем нового джаза и, как большинство, поначалу относился к Сан Ра с подозрением, считая его «чудаком-модернистом», однако вскоре стал почитателем как его взгляда на историю и достижения чёрных цивилизаций, так и музыки. «Ра был таким чудаком, потому что у него было истинное самосознание афроамериканского интеллектуала-художника-революционера…»
Поэзия Джонса всегда рассматривается с точки зрения её связи с битниками и нью-йоркскими поэтами 50-х, или в рамках его последующего отказа от них в пользу Сезара и Лэнгстона Хьюза. Но Сан Ра тоже был его безмолвным партнёром. Его образ чувствуется в исторических аллюзиях Джонса, в тоне и высотах его чтения, в его чувстве важности языка, в его понимании возможностей разговорного слова по сравнению с написанным, в раскрепощении фонетики, заключённой в печатном слове. Его влияние заметно уже в «Чёрном дада-нигилизме», где в качестве фундамента чёрных искусств вызывается (и обыгрывается) дух неоплатонизма; в романтических гранях поэзии ЛеРуа, где чёрные мужчины и женщины превозносятся как раса с безграничными возможностями. В «Смыслах национализма», эссе из Raise Race Rays Raze (уже в названии этой книги ясно видно влияние Сан Ра), Джонс упоминает о книгах, которые Сан Ра давал ему читать:
Изучим историю древнего Египта. Движение от Чёрного к белому. В истории Америки всё наоборот. Америки, которая всегда (тайно) формировала себя по образцу Египта. Потому что на неё оказали огромное воздействие сыны и дочери древних египтян. (См. Астрология, Космический Век, Наука — американские деньги и их символизм. См. Бог хочет от Негра… и др.). Древняя раса чёрных великанов снова обретает жизнь.
После того, как 21 февраля был застрелен Мальколм Икс, Джонс сменил имя на Имаму Амири Барака и переехал в Гарлем, чтобы основать Постоянный Театр/Школу Чёрных Искусств — на это, в частности, пошли деньги, заработанные на бенефисном концерте в Вилледж-Гейт 28 марта (там играли Джон Колтрейн, Альберт Эйлер, Грачан Монкур III, Арчи Шепп, Чарльз Толливер, Сесил МакБи и Сан Ра), а кроме того, помощь была оказана в рамках культурно-художественной программы «Операция Шнурки» — одного из разделов HARYOU ACT, первой программы войны с бедностью, начатой Линдоном Джонсоном, чтобы остановить насилие и беспорядки, вызванные «долгим жарким летом» 1964 года.
Чёрные Искусства провозгласили своё прибытие в Гарлем парадом по 125-й улице — в нём принимали участие Аркестр во всех регалиях, братья Эйлер, Милфорд Грейвс и Храм Йоруба под руководством Баба Осерджемена (ещё одного даунтаун-хипстера, появившегося на периферии в новом обличье). И хотя Сан Ра остался в даунтауне, он приходил в контору Чёрных Искусств почти ежедневно и держал речи перед всеми, кто хотел его слушать. Гарлем, как и Южная Сторона Чикаго, был полон конкурирующих философий, религий, политических взглядов: там были Гарвеиты, Нация Ислама, коммунисты, разумеется, христиане, а кроме того — Храм Йоруба и Египетские Копты; все они дебатировали то перед Отелем Тереза, то перед книжным магазином Afrocentric Мишо. Сан Ра вновь был в самой гуще событий.
В следующие три месяца Чёрные Искусства посылали свои грузовики в разные чёрные кварталы, представляя музыку, танец, драму, живопись и поэзию на свободных земельных участках, игровых площадках, в парках — в любом месте, где они могли обратиться к чёрному сообществу. У Аркестра появилась возможность на средства Чёрных Искусств брать себе добавочных музыкантов, и вечерами в выходные перед публикой появлялся новый расширенный состав, в котором Сан Ра часто играл на своём новом инструменте — солнечном органе (он играл не только звуком, но и цветом — при этом низким нотам соответствовали тёмно-синие тона, а высоким — оранжевые и жёлтые). Барака как никто другой видел, что духовная или провидческая природа музыки Ра была по сути дела политическим заявлением:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});