назад, обнажив рубцы от ожогов на левой стороне головы. Я поправил парик.
– Простите, сэр, – сказал Хэксби. – Я… я забыл. Жаль Челлинга. И вас.
– Есть разница, – сказал я угрюмо. – Челлинг мертв, а я жив.
– Да, но я не представлял, что… – Он оборвал фразу. – Бедняга.
Пултон задал Хэксби вопрос о дренажных канавах в Драгон-Ярде, возможно великодушно пытаясь увести разговор от темы моих ран.
Я напомнил себе, что должен быть благодарен за то, что выжил, в отличие от бедного Челлинга. Человека, который был кладезем сплетен. Моя нетвердая память сделала кульбит, и я вдруг вспомнил крупицу информации, которую он упомянул, когда в тот день напился до беспамятства в «Дьяволе».
– Марвуд? – сказал Хэксби. – Марвуд?
Крупица? Память сделала кульбит еще раз. Нет. Два.
Я услышал стук костыля Сэма до того, как его увидел.
– Что нового? – спросил я, отвернувшись от Хэксби и понизив голос.
– Помощник привратника проводил их до Флит-стрит в надежде, что ему что-нибудь перепадет, – сказал он тихо. – Но ему не повезло. Госпожа Хэксби уехала в карете с застекленными окнами вместе с леди.
– В какую сторону?
– На восток. В Сити. Найти экипаж, хозяин?
– Нет. Я хочу, чтобы ты кое-кого отыскал сначала.
– Нагруженная, – сказал Сэм. – Карета, я имею в виду. И четыре лошади. Парень говорит, похоже, они отправились в путешествие.
Это была женщина с кривыми зубами, веснушчатым лицом и бахромой сальных кудрей, выбивавшихся из-под чепца. Ей могло быть сколько угодно лет – от двадцати пяти до пятидесяти пяти. Она выпрямилась, сделав реверанс, расправляя грязными руками заштопанную коричневую юбку и бросив тоскующий взгляд на кружку пива на столе.
– Мириам, сэр, – сказал Сэм, указывая на нее с видом балаганщика. – Как ваша милость желала.
Мириам сощурилась, пытаясь рассмотреть мое лицо под полями шляпы. Мы были во дворе за «Полумесяцем», где менее состоятельные посетители могли купить напитки через окошко в стене.
Я кивнул в ту сторону:
– Выпей лучше хорошего крепкого эля. Я заплачу.
Неожиданно она улыбнулась:
– Кто ж откажется, господин?
– Тогда вперед. – Я обернулся к Сэму, нащупывая кошелек. – Добудь кувшин эля. – Я увидел его лицо и сжалился над ним. – И кружку для себя.
Он слился с толпой людей у окошка. Я прислонился к стене. Мириам смущенно переступала с ноги на ногу под моим взглядом.
– Пей пиво. Не пропадать же ему.
Она схватила кружку и выпила ее содержимое так быстро, как только смогла.
Я указал большим пальцем в сторону крыши нового здания.
– Я слышал, ты там работаешь.
– Да, господин. В Клиффордс-инн.
Сэм уже возвращался, мастерски справляясь с костылем, кувшином эля и кружкой.
Я спросил:
– На кого ты работаешь?
Она смотрела на Сэма.
– На джентльменов, сэр. На лестнице четырнадцать.
– Что ты делаешь?
– Убираю комнаты, стелю постели.
– Что еще?
– Помогала на соседней лестнице тоже. Тринадцать. Но это до Пожара.
Это навело меня на другую мысль.
– Есть проход между лестницами?
Она яростно закивала:
– На площадке мистера Громвеля есть служебная комната. Между его дверью и дверью мистера Горвина. – На ее замаранном лице появилось выражение тревоги. – Что-то не так? Я в жизни не украла…
– Все в порядке. А вот и эль. – Я дал знак Сэму, чтобы он налил. – Что еще ты там делаешь?
– Опорожняю горшки по утрам, разжигаю камины, приношу уголь. Я там только до обеда.
Я смотрел, как она уткнулась носом в кружку эля. Я спросил:
– А кто эти джентльмены?
Я уже знал ответы на этот и на предыдущие вопросы. Сэм за шестипенсовик раздобыл у пожилого и бесконечно жадного привратника у ворот на Феттер-лейн сведения о Мириам и о том, где ее найти.
– Мистер Моран, сэр, и мистер Друри, и мистер Бьюс. Мистер Громвель, мистер Горвин и мистер Харрисон.
– Джентльмены к тебе добры?
– Я их почти и не вижу, сэр. Они или спят, или их нет, когда я там. Всем прислуживает мужчина, следит за их одеждой и отдает мне приказы.
– Как насчет мистера Громвеля? Будь со мной откровенна. Ты не пожалеешь.
Она огляделась, будто боялась, что нас подслушивают. Понизила голос:
– Он груб в манерах, сэр. И он не щедрый джентльмен. Иногда неделями не платит. И он вздорный. Но он один из управляющих, поэтому нам нужно держать с ним ухо востро.
– Скажи мне, недели три назад, когда ты убиралась в его комнатах, ты не заметила ничего необычного? – Мириам непонимающе на меня посмотрела. – Я хочу сказать, не было ли там что-то не так, как всегда?
Она улыбнулась:
– А, вы о том дне, когда вся мебель была перевернута? Да?
Я улыбнулся и кивнул Сэму, который наполнил ее кружку и свою тоже.
– Когда это было?
– Три недели назад, может быть? – Мириам глянула на меня, склонившись над кружкой. – В тот день мне приказали прийти пораньше и прибраться хорошенько. Сказали, он ждет новую мебель. Но когда я пришла на следующее утро, ничего нового там не было. Все старые вещи, но не на своих местах. Сгружены у одной стены. Как я понимаю, он веселился с друзьями, хотели все поменять, потом решили распить еще бутылочку, когда полдела было сделано. Или играли в какую-нибудь игру, и им понадобилось больше места. Бог знает, что им взбредет, когда они под мухой.
– Был там яркий цветной ковер? Или диван?
– Не. У него ничего такого не было. – Лицо Мириам просветлело, и она причмокнула. – Но я нашла пару конфет в очаге в то утро. Выбросил, наверное. Ничего с ними не случилось. Я их ополоснула от пепла и съела за завтраком.
– Читать умеешь?
Мириам покачала головой:
– Это для джентльменов.
– Видишь ли, мне нужен образчик руки мистера Громвеля. Все равно какой.
На ее лице промелькнуло сомнение.
– Я не могу ничего брать из его комнаты, господин. Мне это будет стоить работы… И потом это нехорошо, так?
– Ну что ты! – Я улыбнулся, хотя мне нестерпимо хотелось почесать заживающую кожу под париком. – Я вовсе не хочу, чтобы ты что-то взяла. Мне просто нужно видеть, как выглядит его почерк. Может, позаимствуешь что-то на время. Или дашь мне бумагу, которую он выбросил или оставил для розжига огня. Мне все равно что, лишь бы было им написано. – Я достал шиллинг из кошелька. – Совсем небольшая услуга. И ты за нее получишь вот это.
– Зачем вам это, господин?
– Пари, – сказал я. – И только. Мы с товарищем поспорили, кто написал одну вещь. Когда я узнаю, как выглядит почерк мистера Громвеля, я выиграю.
Ее лицо прояснилось.
– Это подойдет? – Она сунула руку