же вспомнить действия Тельновой по отношению к другому соседу с 72 склада Нечепоруку, то возникает некоторое подозрение, что семейство Тельновых очень любило «петь».
14 июля допрошен пом. нач. хозотделения склада Бондаренко Андрей Сергеевич.
Ему стали известны «следующие преступные действия» со стороны Зубенко, и он подробно описал те же самые прегрешения, добавив лишь, что не только НЗ бензина был израсходован, но и текущий запас.
17 июля допрошен пиротехник Коршун Александр Порфирьевич, член комиссий по проверке склада в будущем.
О Зубенко он сообщил те же данные, но несколько более конкретизировав их. Так, читателю уже известно про не обеспечивание работы мастерской разными материалами вроде кардоленты или гвоздей для упаковочных ящиков.
Коршун же уточнил, что в 1935 году, при срочном выполнении заказа на 152 мм снаряды они не были обеспечены Зубенко, в результате чего и промфинплан не выполнялся, а 50 человек простаивали.
В том же 1935 году произошла авария системы отопления в мастерской. Но это было не одномоментно, а в три приема, и во всех случаях Зубенко не принял необходимых мер, пока не произошел третий ее порыв. После чего мастерская не работала свыше двух месяцев.
Он также добавил про спецодежду, снабжение которой регулярно срывалось.
25 августа допрошен свидетель Гавриш Сергей Агафонович, ныне начальник операционного отделения склада № 29 в Балаклее.
Ранее он служил на складе № 72 и был знаком с Зубенко.
И он смог рассказать, что в 1934 году Зубенко хорошо отзывался о Скрыпнике. Последний хотя и не был официально осужден, ибо покончил с собой, но добрые слова о нем еще долго были табу.
1 июля 1937 года проведена очная ставка с Позняковским, происходила она в Полтаве.
Поздняковский дал прежние показания о том, что социализм и фашизм, по мнению Зубенко, схожи, и являются экспериментом над целыми народами.
Далее он показал, что якобы Зубенко желал уйти от армии, так как его не удовлетворяют материальные условия, и никто о начсоставе не заботится.
Он снова привел историю с испортившимся мясом, а также то, что по вине Зубенко срывались производственные задания из-за отсутствия наждачной бумаги и прочего и из-за израсходования запаса горючего, а также напомнил о порыве отопления в мастерской.
Зубенко отрицал показания Позняковского о фашизме.
Один случай порчи мяса он помнит, но мясо было выброшено, и никому не продавалось.
Из армии он уходить не собирался.
Случаи нарушений работы склада он подтверждает, но причина их была иная.
26 августа состоялась очная ставка с Гавришем.
Тот повторил показания, что некогда Зубенко в разговоре с Прониковым сказал, что вот раньше Скрипник ставил вопрос о переносе столицы в Киев, но его за это ругали, а теперь сделали так же.
Зубенко это отрицал.
7 сентябре произошла очная ставка со свидетелем Коршун.
Зубенко про ремонт 152 мм гранат в 1935 году сообщил, что когда он узнал о ремонте гранат, то обеспечил его всем необходимым, но вообще-то этот ремонт во второй половине года промфинпланом не предусматривался и не обеспечивался.
Про прорыв системы отопления он подтвердил наличие только самого факта аварии, сам же он не имел никакого отношения к прорыву и принял участие в его ликвидации. Поэтому вредительства с его стороны не было.
В нарушении снабжения спецодеждой он также не виноват, так как начальство не всегда обеспечивало финансами это.
9.11.1937 составлено обвинительное заключение, обвиняющее Зубенко в преступлениях согласно статье 54-7,10, 11.
Но был один нюанс, отличавший это дело от дел Царькова, Веника и прочего начсостава склада. Хотя в заключении указано, что Зубенко был вовлечен в заговор Царьковым, и показания Царькова об этом есть, но часть 1Б статьи 54 ему не вменена.
А это имело серьезное значение, о чем будет сказано ниже.
Был составлен список свидетелей числом 13 человек, в том числе Позняковский из Винницы и Гавриш из Балаклеи, ну и вся комиссия, что составляла акт проверки.
Заседание Военного Трибунала ХВО состоялось 10 ноября 1937 года. Из тринадцати свидетелей явились 6, а именно Черкасов, Коршун, Рошавец, Зимин, Сотник, Бондаренко.
А эти имело определенное значение — ни один из прибывших свидетелей не давал показания про антисоветскую агитацию Зубенко, зато обсуждать вопросы вредительства было можно.
Заседание началось с вопросов членов трибунала к Зубенко.
Он ответил, что не вовлекался в заговор,
С Царьковым он относительно мало общался, больше занят был строительными работами. Но Царьков давал часто вредительские приказания, которые Зубенко должен был выполнять.
О постройке гаража ответил, что гараж построен согласно поступившим из Москвы бумагам.
Про наличие бумаги в шрапнелях он подтверждает, что такое было, но откуда поступали эти снаряды, собраны ли они на складе — он не знает.
К ЖД ветке он не имел отношения, так как строил ее не он.
После чего перешли к показаниям свидетелей.
Первым был Черкасов П.К., зав. делопроизводством склада № 72.
Он показал, что в мастерской склада очень часты были простои из-за отсутствия многих материалов.
За это отвечал Зубенко, который не принял мер, чтобы устранить этот существенный недостаток.
Громоотводы на складе были сняты, что свидетель расценивает как вредительство.
Далее свидетель рассказал про железную дорогу на складе, которая так построена, что угрожает катастрофами.
Зубенко снова пояснил, что громоотводы комиссия посчитала негодными, они были сняты, но новые взамен их не поставлены.
Что касается железной дороги, то она построена облегченного типа, и за ней просто надо следить, тогда и аварий не будет.
Премий от Царькова он не получал. Частью сказанное им было ответом на вопросы членов трибунала.
Примечание авторов
И насчет премий — правда. Последняя из премий получена Зубенко 7.11. 1934 года за хорошие результаты стрельбы из личного оружия.
* * *
Далее выступил свидетель Бондаренко, но запись сделана непонятно, поскольку одновременно упоминается Зубенко и некий Зубков, отчего сложно решить, это сам Зубенко так записан в двух ипостасях, или действительно был еще и Зубков, который отвечал за постройку ЖД ветки.
Если же счесть, что все относится к Зубенко, то сведения даны прежние — построена вредительски ЖД ветка, при постройке гаража есть опасность пожара из-за близости балки к печной трубе, есть перерасход бензина.
Был случай, когда рабочим выдавали испорченное мясо.
Также Зубенко продавал сено из НЗ за наличный расчет. Сам свидетель получал от Зубенко распоряжение о продаже сена из НЗ в количестве 70 тонн.
Белила, выписанные на ремонт, неизвестно куда делись, так как помещения покрашены другой краской.
Но вот антисоветских высказываний от Зубенко свидетель не слышал. Но его действия,