было уже тесноватым, а штат увеличился.
Склад получил 68 тысяч рублей на ремонтно-строительные работы.
Первоначально по плану нужно было построить 2 лабораторных пункта, гараж и отремонтировать второй этаж здания под управление складом. На это ассигновано 50 тыс рублей.
Кроме того, в счет средств промфинплана вошли 12 тысяч рублей на постройку узкоколейки и еще 6000 на ее содержание.
Все эти деньги были ассигнованы и израсходованы, но построить удалось не все. Да и было много недоделок.
Сумма в 10 тысяч рублей от непостроенного лаб. пункта с согласия округа была переадресована на постройку дороги.
По поводу дороги Зубенко дал противоречивые показания — с одной стороны, дорога еще не пригодна для работы, так как не подбита балластом, с другой стороны, в построенной части вполне пригодна, просто не окончена.
Зубенко не может назвать ее вредительски построенной, так как в этом ничего не понимает. Строили ее Царьков и Бойченко, он лишь обеспечивал ее материалами и рабсилой.
3 августа допрос был посвящен остальным строительным работам, описанным в акте от июля 1937 года как вредительские со стороны Зубенко.
Гараж был построен в полном соответствии с проектом, осмотрен инженером КЭЧ-14, признан построенным вполне доброкачественно. Имеются недоделки, исправление которых перенесено на 1937 год. Крыша гаража не течет, труба выведена правильно, проводка тоже безопасна. Утепление, полы и пр. планируется доделать на 1937 год.
Что касается двух караульных помещений, то там ситуация немного иная. Караульные помещения существуют, они были несколько расширены пристройкой двух помещений к каждому. Одна комната для чистки оружия, вторая — для подогревания пищи и пр. надобностей.
Одно такое помещение готово в 1935 году, но не полностью оборудовано даже по день его ареста, за неотпуском средств. Второе тоже, но там еще и только толевая крыша, которая иногда протекает, но сейчас очень сложно добыть железо для крыши.
По поводу капитального ремонта крыш, после которого якобы они текут — Зубенко пояснил, что проводился не капитальный, а текущий ремонт крыш, и они не текут. Вообще крыши требуют капитального ремонта, из-за давности постройки. Пока на это денег нет, но в 1937 году планируется очередной текущий ремонт.
По поводу громоотводов — ранее они были системы Мельсанса, но они признаны опасными, поэтому подлежали демонтажу. Какую новую систему принять — должны были решить в Харькове. Переписка по этому поводу имеется на складе.
Сигнализация действительно не соответствует требованиям, но из-за отсутствия ассигновок вопрос с ней не решался до 1937 года. В этом году начаты подготовительные работы вроде завоза и замены столбов.
? сентября 1937 года — новый допрос.
Следствие интересовало, кто же отвечал за то, что сигнализация была односторонней, а не двусторонней.
Зубенко ответил, что до января 1937 года — комендант, а после он.
Улучшить ее было нельзя по причине отсутствия тогда средств.
Следователь вернулся к вопросу о счетах на белила и прочее.
Зубенко сообщил, что белила им куплены у Сотникова и двумя партиями доставлены на склад — и переданы работникам Кныш и Криворотько, о чем у Зубенко есть документы.
Кныш и Криворотько работают на складе № 72.
Занижение су мм на строительство им не проводилось. Задолженности рабочим в 512 рублей и прочего не было, все выплачено.
Случая использования трех вагонов стройматериала на свинарник не было.
Про расход бензина 1 сорта и бензина второго сорта Зубенко сообщил, что бензин 1 сорта предназначен для пожарной службы, он его не расходовал. Бензин второго сорта расходовался на оперативные надобности, и с ведома комиссара склада. Точных цифр расхода сейчас не помнит.
О том, что мастерская, 1 и 2 отделы не всегда своевременно выполняли задания из-за недостатка разных вещей вроде гвоздей, кардолент и прочих, Зубенко ответил, что вопросами снабжения этими предметами ведал нач. хоз. довольствия Бондаренко.
Но снова в зависимости от финансирования.
На вопрос, кто нес ответственность за снабжения рабочих спецодеждой, Зубенко указал Царькова. И добавил, что были случаи, когда сшитая артелью имени Ланцуцкого спецодежда две недели не выкупалась, так как финчасть не выделяла деньги сразу.
Помянутую в претензиях продажу испорченного мяса Зубенко отрицал.
Далее было несколько вопросов по подсобному хозяйству, здесь они не приводятся.
Затем проводивший допрос Гравель поинтересовался, кто заведовал автотранспортом склада и получил ответ, что до апреля 1937 года — техчасть склада, а после он, Зубенко.
Последовал вопрос про мотовоз, почему он не использовался. Зубенко ответил, что мотовоз получен ранее готовности жд ветки, потому и не мог использоваться до ее готовности. К тому же мотовоз получен бывшим в употреблении и нуждающимся в ремонте.
Имеющийся на складе тягач тоже пока нельзя использовать за отсутствием ряда деталей.
Последним вопросом был вопрос по продажу провода. Зубенко ответил, что в 1936 году с марта по декабрь был вдали от склада, поэтому не знает, кто и как его продавал и прочие детали сделки. Знает только то, что продан.
Но следствие не ограничивалось хозяйственными нарушениями, а разрабатывало и тему антисоветской агитации.
Рассказ об этом предоставил лекпом Позняковский Владимир Федорович 1901 года рождения, ранее обслуживавший склад № 72, а сейчас военфельдшер 71 Сп в Виннице, допрошенный 1 июля 1937 года.
Он поведал, что примерно в августе-сентябре 1934 года был на квартире у Зубенко, где лечил его.
В то раз они в беседе перешли на политику, где Зубенко проводил параллели между фашистскими странами и СССР, в том числе и в том, что и СССР, и фашистские страны проводят эксперименты над целыми народами, а те от них погибают.
Кроме того, Позняковский сообщил, что Зубенко не только говорил это, но и продавал вольнонаемным испорченное мясо, то самое, которое Позняковский забраковал. Были также нарушения в выдаче спецодежды, срывы в работе мастерской из-за недостатка краски и пр., по вине Зубенко же.
Начсклада Царьков не поддерживал Позняковского в вопросе о мясе и неоднократно выносил ему взыскания.
Эстафету от Позняковского 2 июля принял Тельнов Фелор Матвеевич, коротко, но со знанием дела изложивший весь набор обвинений Зубенко из акта комиссии.
То, что он знал Зубенко, как соседа по Гайдаровскому переулку — это да, но, как он, служа в 137 артполку РГК, хорошо узнал то, что в мастерской, 1 и 2 отделах склада постоянно и по вине Зубенко не хватает наждачной бумаги и прочего?
А также то, что при попытке ликвидации подсобного хозяйства уничтожено именно 50 тонн свеклы,15 тонн картофеля и 3 тонны капусты? Или эти вопросы по вечерам обсуждались сидящими на ступеньках или за столом отцами семейств?
Если