Пузырьки пены осели до уровня ее сосков. Донован отвел взгляд.
– Включи гидромассаж, и тогда я расскажу тебе.
Покраснев, Кейт нажала на кнопку. Украдкой взглянув на нее и обнаружив, что пена снова покрыла бывшую жену до ключиц, он позволил себе не сводить с нее взгляда.
– Самым опасным было даже не происшествие, а какая-то дурацкая выходка. Я раскладывал остатки динамита после взрыва, чтобы потом сжечь его, когда вошел один ненормальный, выхватил пистолет и выстрелил в детонаторы.
– Боже мой! И что случилось?
– Рвануло ужасно. Из-за того, что я стоял на коленях, основная волна прошла надо мной. Не совсем – меня все-таки отбросило футов на восемьдесят. Треснула пара ребер, я частично оглох на одно ухо, но все-таки легко отделался.
– А что произошло с человеком, который устроил это?
– Погиб. Разочарованный фанатик взрывного дела, он явно хотел убить кого-нибудь из персонала, потому что наша охрана не позволила ему украсть детонаторы с площадки. Его не остановило даже то, что при этом он сам разлетелся на молекулы.
– И после этого ты говоришь, что я притягиваю несчастья! – Кейт скрестила руки на краю ванны. – Когда ты был так близко от смерти, у тебя перед глазами не пронеслась вся жизнь? Ты не думал о неоконченных делах?
– Если честно, нет. Все закончилось так быстро, что я не успел ни о чем подумать. А у тебя сегодня были такие мысли?
– Да. – Ее бокал опустел, и Кейт поставила его к стене. – Ты наверняка хочешь смыть пот и пыль трудового дня. Почему бы тебе не присоединиться ко мне? Эта ванна достаточно велика для двоих.
Он уставился на нее:
– Господи, Кейт! Сколько же ты выпила?
– Только два бокала вина. Недостаточно, чтобы напиться. – Она глубоко вздохнула. – Но достаточно, чтобы набраться храбрости… сделать тебе предложение.
Ее слова обдали его волной жара, вызвав головокружение.
– Не начинай чего-то, что не захочешь закончить.
– И не собираюсь. – Она на секунду закрыла глаза. – Когда я лежала под этой плитой, гадая, задохнусь ли, или меня переедет погрузчик, то поняла – больше всего мне жаль того, что я слишком боялась… быть с тобой. Я до сих пор боюсь, но теперь я знаю: надо рискнуть, или я себя никогда не прощу.
– Ты уверена в этом?
– Уверена.
Он стянул футболку и отбросил ее в сторону.
– Тогда давай надеяться, кара миа, что в этой ванне достаточно воды, чтобы смыть очень тяжелую ношу двенадцатилетней давности.
Глава 36
Несмотря на то что вода была теплой, Кейт дрожала, глядя на Донована. Годы физической работы изменили его тело – накачанные мышцы на груди и руках и пара шрамов. Он расстегнул пояс джинсов. Не раздеваясь дальше, Донован наклонился над ванной и нежно прикоснулся губами к ссадине на щеке Кейт.
– Ты так волнуешься, что вот-вот выпрыгнешь из своей кожи. Еще не поздно передумать. Но скоро будет поздно.
Она обхватила его за шею и повернула лицо, чтобы их губы встретились. Патрик, Патрик. Она узнала бы эти губы и этот поцелуй где угодно. Теплый, жесткий, родной. Это был медленный, нежный поцелуй-приглашение, поцелуй-открытие. Она ощущала его желание. Страх сменился напряжением совсем другого рода.
– Я не передумаю. Обещаю, – прошептала она. – А ты, Патрик? Ты уверен, что хочешь близости с тем, кто чуть не зарезал тебя?
Он поймал ее руку и на мгновение прижал к своему сердцу.
– Я сам вынудил тебя сделать это, Кейт.
За прошедшие годы он научился терпению. Вместо того чтобы вслед за первым поцелуем настоять на следующем, Донован, раздевшись, скользнул в другой конец ванны. Уровень воды поднялся, когда его сильные ноги обхватили ноги Кейт. Им обоим пришлось согнуть колени, чтобы удобно разместиться.
– Я думаю, что этот проект требует серьезной разработки. – Он погладил ее бедро своей ногой. Медленно. Сексуально.
Потом поймал губку, плававшую в ванне, и немного потер себя. Подумав, что ему, наверное, понравится гидромассаж, она включила вихревые потоки. Донован откинулся назад, а маленькие водовороты закружили вокруг него.
– Как приятно. Надо почаще пользоваться этим дома. Обычно я просто принимаю душ.
Его рука поползла вверх по ее ноге, перейдя под коленом с внешней стороны на внутреннюю. Костяшками пальцев он лениво поглаживал ее бедро. Она затрепетала. Ему было так легко возбудить ее…
– Душ – это хорошо, когда надо помыть голову. А ванна – для настоящего расслабления.
– Я хочу расслабиться.
– Как странно – когда мы впервые были вместе, и даже не на свидании, то секс казался легким и естественным. А сейчас я вся напряжена.
– Ничего странного. – Его ладонь скользила по ее икре так же медленно, как звучал его голос. – В ту ночь мы оба повиновались инстинкту – высшему, а не просто зову гормонов. Но с той поры произошло так много всего. Неудивительно, что у тебя большие сомнения.
– Я слишком много думаю. Ты часто говорил мне об этом, и был прав.
Когда Кейт лежала, придавленная и напуганная, в подвале старого отеля, она сделала несколько неприятных открытий относительно самой себя.
– Мы живем с ощущением вины, Патрик. Я с самого начала плохо справлялась с ситуацией. И… наверное, потому не принимала нашу проблему всерьез, что примирение всегда было фантастическим.
– Великолепный секс обычно маскирует более глубинные проблемы. Для меня тот факт, что нас все еще тянуло друг к другу, означал: ничего по-настоящему плохого не происходит, – признался Донован. – Это давало возможность не задумываться о собственном поведении. Поскольку я удовлетворял свою женщину, значит, был настоящим мужчиной. Кейт, я не хочу, чтобы сегодня что-нибудь напомнило тебе о… нашем последнем свидании. Поэтому ты начинай и делай то, что хочешь и когда хочешь. Ты главная.
Она внезапно поняла: он угадал, какая тревога ее гложет.
– Главная. Мне это нравится.
Теперь она была сверху, ее груди касались его груди, а тело – его тела.
– Намного лучше, чем быть жертвой.
Она ласкала его, покусывала, целовала, гладила широкие плечи и покрытую темными волосами грудь. Прижималась губами к неровной верхушке шрама на руке. Сквозь опьяняющий розовый аромат она ощущала его собственный запах. Уникальный, возбуждающий.
– Помнишь ту ночь на пляже в Антигуа, в наш медовый месяц?
– Конечно. Лунный свет и безумие.
Его тело ожило, его руки нежно легли ей на бедра.
– Я старалась забыть, но не смогла.
Бархатистое ощущение его напряженного пениса было безошибочно ясным. Она терлась о него, дразня себя не меньше, чем Донована. Он удержал бедра Кейт, притягивая ее ближе. Она хотела власти и получила ее. Власти не физической силы, а обоюдной страсти, желания, горящего в крови. Кейт все кружила над ним, целуя, поглаживая и лаская, едва осмеливаясь верить, что они действительно вместе после стольких лет.