которых вечно ругаете, — вдруг окрысился капитан.
Никогда не понимал эту ущербную психологию слуг государевых, которым, собственно, и платят за их работу. И с чего такой переход не совсем понял? Разговаривал я нормально и всякими жалобами не грозил. Может, у служивого просто накипело?
— То есть я, обыкновенный гражданин, который работает и платит налоги с прочими акцизами, должен быть отдельно благодарен вашей братии? — чувствую, что начинаю заводиться. — Мне нужно в ножки поклониться, чтобы ты начал исполнять свои обязанности, за которые тебе государство платит деньги, причём немалые! В противном случае ты будешь брать взятки, а простых людей прессовать? Ибо, нормальный человек вызовет адвоката, а всякие мигранты и прочие многонационалы, призовут на помощь диаспоры. А диаспора занесёт денег твоему начальнику, и ты отпустишь любого преступника. Убийца, педофил или иной ублюдок будет отпущен, главное — занести кому надо.
— Слишком много слов. Когда в пресс-хату заведут или всякие землячества приедут своих выручать и тебя на колени поставят, посмотрим, как ты запоёшь! Визжать будешь как сучка потерпевшая!
— Ну а ты только будешь радоваться, и наблюдать со стороны? — спокойно отвечаю полицаю. — Вы же так людей и ломаете. Хотя сами обязаны стоять на защите граждан перед беспределом всякого говна, в том числе этнической преступности.
Улыбка подлеца в погонах даже не требовала доказательств. Есть приказ ставить раком народ русский, значит, будем исполнять со всем старанием. Прав народишко или нет, вопрос вторичный. Он же денег не даст, а будет какую-то непонятную справедливость отстаивать. А вот диаспоры со всякими землячествами занесут, а могут просто задавить силой и напором. Мне реально плевать на всю эту погань, просто не боюсь и всё, в том числе полицаев. Но нужно же поглумиться над крысой.
— Вас тоже это касается, хотя твои товарищи усиленно делают вид, что ничего не происходит. А как быть с «пьяным мальчиком» или тем гайцом, которого жена торгаша чуть ли не в прямом эфире переехала на своём «Бентли»? На Тверской дело было ещё в нулевых. Напомни, осудили её? Или у вас память избирательная? Когда ваших людей или членов их семей убивают богатые и влиятельные твари, вы дружно суёте языки в жопу. Или есть приказ жрать говно, значит, надо употреблять и делать вид, что это варенье? А ты сам не боишься? Ведь на месте этих девчонок может оказаться твоя дочь. Или твоего сына могут зарезать в подворотне, когда он попытается спасти от изнасилования соседку. Чего глазки опустил? Правда глаза режет?
— А ты чего, самый правильный? Или совесть вдруг проснулась? Куда вы все деваетесь, когда вас же на улицах среди бела дня грабят и насилуют? Свидетелей не найдёшь, хотя их десятки, — гауптман неожиданно возбудился.
— А может, они боятся? Вас боятся — людей, которые должны нести справедливость и закон. Это мне сегодня повезло, что народ идейный попался и на своём стоит. А ты оттого и бесишься, что нельзя статью мне впаять. Денег ты на этой падали бородатой, и так, заработал. Может, не ты, а твоё начальство. Вот так вы и заботитесь о безопасности граждан. Ты бы хоть поспрашивал знакомых, как народ к полицаям относится. Спасибо смешному премьеру, что переименовал вас в полицию. Ненавидят вас лютой ненавистью, как бы ты здесь ни разорялся. Людей не обманешь. Можно снимать сериалы или рассказывать иные сказки в новостях, но народ давно глаза открыл и выводы сделал.
Я же всё не мог успокоиться от слов про то, что народу делают одолжение. Ранее уже слышал такую идиотскую риторику в разговорах с ментами. Но никогда не мог понять суть их извращённой логики. То есть за наши деньги, а всех этих слуг народа содержим мы, можно организовывать свои гешефты и использовать полномочия в личных целях. Ещё мы и должны? А людям делается одолжение, когда те просят выполнять обязанности, за которые государство содержит всю эту громоздкую систему. Хорошо товарищи устроились, я тоже так хочу.
— Капитан, вот скажи. А ты никогда не задумывался, что будет потом? Когда они станут реальной силой. Побежишь из России или без разницы кому служить? Главное, чтобы паёк вовремя выдавали и разрешили мелкие делишки проворачивать? А ведь они вас тоже ненавидят. Потому что любой ППСник может остановить и докопаться, просто так. За страх, который они испытывают, видя человека в форме. И за это тоже придётся кому-то платить. Но это они пока вас боятся, а что будет, когда перестанут?
В общем, нехорошо мы так поговорили с полицейским. А дело замяли. Решалы из диаспоры, быстро о чём-то договорились с майором. Тот, в свою очередь, долго беседовал с родителями девочек, и консенсус был найден. Меня поставили перед фактом. Да и не собирался я далее лезть в бутылку. От наших органов предпочитаю держаться подальше, целее будешь. Ну, а то, что четверо мигрантов могли и, скорее всего, собирались изнасиловать несовершеннолетних, мало кого волнует. Вернее, меня волнует и мужика, вписавшегося за чужого человека, тоже. Значит, ещё не всё прогнило в нашем обществе. Но такими темпами скоро люди будут отворачиваться и проходить мимо, видя творящееся преступление.
Иду домой по своему району. Благо от участка до дома недалеко. Смотрю на лица прохожих и не могу понять. Когда нам сломали хребет? Ведь все понимают, что вся эта коррупционная система начала ускоренными темпами пожирать простой народ и страну. Ладно сопротивление, на это не каждый решится. Но ведь многие даже не хотят задумываться, что так жить нельзя. Я не хочу революцию, не мальчик и понимаю, чем это может закончиться в России. С другой стороны, страна стремительно катится под откос, и выхода просто нет. В таком препоганейшем настроении поднялся на свой этаж.
— Калмыков, тебе больше всех надо? Тебе сколько лет? Детство в попе заиграло, что ты в драку полез?
Сижу, успокаиваю нервы коньком под упрёки своей благоверной. Даже про алкоголь не заикнулась, но отыгралась на другом. Уже по третьему кругу мозг мне проедает и не думает успокаиваться.
— А если бы на месте тех девчонок оказалась наша Катя? А рядом не нашлось нормального мужчины, который за неё заступился? Я же тебе рассказываю, вагон был заполнен и ни одна курва даже слова в защиту детей не произнесла. Наверное, тоже послушали жён и решили лишний раз не вмешиваться. Может, мне просто повезло, и все нормальные люди были в других вагонах. И ты считаешь нормальным прощать удар по лицу? Ты же сама меня уважать перестанешь, если я стерплю подобное.