Она посмотрела на него материнским взглядом и ответила:
— Благодарите простую русскую женщину, которую родители нарекли Марией, а по батюшке Ивановной. А фамилия? Я же не спрашивала ваши фамилии, не так ли, братишки?
Она засмеялась.
— А теперь спать, завтра вас ждет дорога.
Рано утром разведчики были на ногах. Дождь кончился, но тяжелые свинцовые тучи, словно гигантские парусные корабли, низко плыли с Балтики над землей. Там, где-то на востоке, они с избытком поили многострадальную русскую землю. Мария Ивановна встала раньше всех, а может, и вовсе не ложилась спать, так как на столе в чугунке уже стояли дымящиеся кислые щи с запахом сушеных грибов, а на большой сковородке лежала румяная жареная картошка. Они быстро расправились с едой и, тепло распрощавшись, по одному покинули гостеприимный дом. Каждому из них Мария Ивановна, хотя разведчики и отказывались, буквально насильно всунула по куску хлеба и несколько отварных картошин.
Разведчики сразу приступили к своим обязанностям. На станции Ушаки в их поле зрения попал огромный склад снарядов, тянувшийся метров на триста. Снаряды лежали под навесом штабелями высотой в два метра. Здесь же располагались зенитная батарея и несколько крупнокалиберных пулеметов.
Покинув Ушаки, разведчики прошли платформу Соколиный Ручей. Весь этот путь Петя был задумчивым и каким-то грустным. В густом сосновом лесу ребята расположились на отдых. Не разговаривая, что было очень странным для Пети, он наломал сосновых веток и лег. Кузьмин понял, что в душе юного разведчика что-то происходит. Он подошел к своему боевому другу, сел на сосновые ветки, положил руку на плечо и ласково спросил:
— Что такой грустный, Петя?
Мальчик тяжело вздохнул и тихо ответил:
— Маму вспомнил — Мария Ивановна очень похожа на нее. Тяжело ей с малыми детьми, а она веселая. Нам помогла. Не испугалась расклеенных по всей станции фашистских приказов: ведь ей за наш ночлег грозил расстрел.
Кузьмин утвердительно кивнул головой и сказал:
— Да, фашисты ее бы не пожалели. Не пощадили бы они и Настеньку с Владиком. Но террором фашисты наш народ не запугают. Уже поднимаются на борьбу с проклятыми оккупантами женщины, старики, дети. Такие, как Мария Ивановна, уходят к партизанам, становятся подпольщиками. Уже горит земля под ногами гитлеровцев.
Петя поднялся и твердо сказал:
— Она еще не так будет гореть под их ногами. У… проклятые фашисты! Сколько горя, сколько слез они принесли. Уничтожать их надо, как бешеных собак.
Радуясь пришедшей к нему мысли, посмотрел на Кузьмина и Григорьева, а затем с жаром продолжил:
— Давайте взорвем склад снарядов в Ушаках. Охрана там небольшая. Я уверен: операция пройдет успешно.
Кузьмин усмехнулся:
— Нет, Петя, мы не будем взрывать этот склад. Это не наше дело. Мы — фронтовые разведчики. У нас другие задачи. Выполнив их, мы принесем гораздо больше пользы, чем взрыв склада в Ушаках. И ты прекрасно об этом знаешь.
Тут молчавший Григорьев поднялся с веток, стряхнул с телогрейки сосновые и еловые иголки и произнес:
— Я пошел бы с тобой, Петя. Мне нравится твое предложение, устроили бы такой трам-тарарам фашистам. Но у нас есть только один приказ: заниматься разведкой. От нас ждут сведений о противнике. И мы должны выполнить этот приказ. Теперь наш путь к деревне Веретье. По данным Особого отдела и войсковой разведки, где-то около этой деревушки располагается большой аэродром фашистов. От нас ждут его координаты.
Тут Петя перебил Григорьева, взмахнул рукой и весело сказал:
— А значит, долой хандру, в путь, друзья, в деревню Веретье. Склад снарядов в Ушаках подождет.
Смеркалось. Короткий октябрьский день с уже надоевшими свинцовыми тучами, плывущими над верхушками деревьев, был на исходе. Ночь надвигалась с какой-то невероятной быстротой. Сразу умолкли птицы, и только изредка возвращающаяся к месту ночлега одинокая ворона пугала все живое своим громким карканьем. Уже несколько часов разведчики бесшумно шагали по мокрому лесу, лишь только иногда из-под ног доносился шорох пожухлой травы и давно опавших, почти уже черных от дождя листьев.
Вот на их пути возникли молодые посадки ели. Они не стали обходить их стороной. Задевая ветки, которые обильно обдавали их водой, они упрямо шли к намеченной цели. А потом опять вековой лес. Казалось, что ему не будет конца. И тут до слуха разведчиков донесся шум авиационных моторов. Над верхушками деревьев пронеслась пара истребителей с горящими огнями на крыльях, а затем один за одним, набирая высоту, пролетели десять тяжело нагруженных бомбардировщиков. Разведчики повеселели: они были у цели. Под ветвями огромной ели они покушали, затем наломали большую кучу лапника и, прижавшись друг к другу, улеглись спать.
Ранним утром, когда рассвет только начал пробиваться из-за черных туч через верхушки деревьев, Кузьмин разбудил Петю и Григорьева. Лес их поразил тишиной и спокойствием. Они неподвижно лежали какое-то время на ветках и наблюдали за низко летевшими тучами. И тут Петя ущипнул Лешу за бок. Оба быстро вскочили, и началась борьба… Борьба на ковре из сосновых веток. Григорьев пытался поймать Петю в свои объятия, а тот, маленький и юркий, ловко увертывался от него. И вдруг он прыгнул Леше на спину, повалил его на ветки. Григорьев сумел тут же подняться на колени, и так они боролись. Вот Леша обхватил Петю руками, и они, тяжело дышащие, рухнули на сосновые ветки.
А Кузьмин, подпрыгивая около борцов, весело размахивал руками и думал: «Пусть порезвятся ребята, неизвестно, что ждет их через час. Да и разогреться им обязательно надо».
Вскоре разведчики весело жевали хлеб с розовым салом. Подкрепившись, здесь же, на сосновых ветках, составили план первого выхода на разведку в Веретье. Они решили, что для изучения координат аэродрома под видом беспризорного, разыскивающего своих родителей, взятых немцами на строительство укрепрайона, отправится только один Петя.
Кузьмин предупредил мальчика, чтобы он обошел только аэродром, изучил его расположение, систему зенитной охраны и сразу возвращался назад. Петя согласно кивнул головой и, распрощавшись с друзьями, пошел по лесу в направлении аэродрома. Ориентир у него был хороший: шум авиационных моторов. Вот он вышел на разбитую машинами лесную дорогу и, увлекшись преодолением рытвин с водой, не заметил, как оказался на окраине леса. Впереди лежало большое колхозное картофельное поле. Петя заметил, что урожай так и остался лежать в земле. Он подошел к одиноко стоявшей в поле сосне и осмотрелся. Черная, с большими, наполненными водой рытвинами, дорога бежала к двум деревням, располагавшимся на возвышенных местах. Вправо от этих деревень, в восточном и юго-восточном направлениях, виднелся огромный аэродром, откуда уже совсем отчетливо доносился шум моторов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});