через неё. Что ты почувствовала, когда он сделал брешь в защите?
— Лавина будто накрыла с головой. Все воспоминания вперемешку обрушились на меня, а через секунду осталась только Библиотека.
— Сейчас твой барьер цел, пустота также звенит и заманивает. ― Михаил испытывающее на неё посмотрел. ― Я слышал, как чародеи, блуждая в подобной тьме и умирали, истощая себя до критической нормы.
— Почему ты мне это говоришь?
— Пустота в твоей голове будто старается сделать так, чтобы я заблудился. Защитный механизм. Я с трудом могу остановиться, чтобы не бродить в бездумье.
— Откуда у меня такой барьер?
— Библиотека могла заставить тебя выстроить стены, чтобы пережить происходящее. Или нечто иное повлияло на их происхождение. Ты не помнишь, как выбралась, поэтому это тоже могло стать причиной возведения стен в разуме. Я не могу сказать наверняка. ― Михаил кивнул на диван. ― Сейчас нужно залечить твои раны.
Чародей взял Драгану за руку и усадил на диван, сам сел на столик и положил её ступни себе на колени. Она попыталась снять с него ноги, но он не позволил. Со столика он взял небольшую склянку из тёмного стекла, открутил крышку и достал пипетку, заполонённую тёмно-жёлтой жидкостью.
— Данный исцеляющий экстракт очень дорогой и редкий. У него не существует аналогов. Этот эликсир способен исцелить любую смертельную рану. Один из основных ингредиентов ― перо с крыла Жар-птицы. Но их популяцию уничтожила пару тысячелетий назад одна царица Роменклава. Теперь такой эликсир дороже любого куска металла. Наверное, теперь за один подобный флакон можно получить любую страну, кроме Роменклава.
Длинные пальцы поудобнее обхватили её ступню и несколько капель упало на глубокие мозоли и те мгновенно затянулись. Михаил обработал вторую ступню и аккуратно поставил её ноги на пол. Драгана сжалась, как и пальцы на ногах, утопая в мягком ворсе ковра. Мужчина придвинулся ближе и взял её руку в свою, забирая кольцо. Меньше половины полноценной капли упало на палец, проникая в рану и заживляя кожу, и она принялась рассматривать свою руку. Не осталось и следа от опоясывающей глубокой царапины.
— Ты должна научиться справляться с паническими атаками без кольца. ― Михаил надел украшение на палец. ― Драгана, ты слушаешь меня?
Но вместо ответа она лишь смотрела на него, забыв поблагодарить, а дальше выдернула ладонь из его пальцев. Ей вдруг стало не по себе. Внезапно захотелось осмотреть весь дом, а не быть под его прицелом.
Она бросила взгляд на склянку с эликсиром. Драгана только слышала о нём, не думала, что он ещё существует. Пара капель спасёт от смерти, исцеляет рак и другие страшные болезни. Драгана посмотрела в серебряные радужки, и на неё вылили ушат холодной воды, когда она поняла, что мать Михаила этим не спасёшь. Нет лекарства от душевных болезней.
— Мы не знаем, как всё будет складываться дальше. Есть вероятность, что мы окажемся в ловушке или тюрьме, где у тебя заберут кольцо. ― Михаил смотрел, как Драгана прижала руку к груди. ― Нам нужно быть осторожнее.
— Какой в этом смысл? У Виктора есть Видящая на поводке, а у той есть свои замыслы.
— Ты сказала: «Видящая»? ― Михаил замер от удивления. ― Кто?
— Это Рада. Не знаю её фамилию. Видела только в Совете, но думаю бал она тоже посетила. Высокая, красивая, с голубыми глазами и чёрными волосами.
— Проклятье! ― сокрушался чародей.
Серебряные глаза сверкнули, волны магии разошлись от Михаила в стороны. Драгана сжалась, не позволяя панике сломить её. Она прекрасно понимала причину его злости.
— Нужно было догадаться! ― Михаил выглядел так, словно упустил нечто важное, что всегда находилось перед носом. ― Никто не понял. Все лишь дивились тому, что Виктор завёл молодую любовницу. Он спрятал её на виду у всех.
Драгана пожала плечами.
— Видящих всегда почитали, строили ими шикарные дома и задаривали подарками. Неужели они видят всё? Тогда почему будущее не меняется после того, как они всё расскажут.
— Видящие не просто видят будущее, они видят все его вариации. Они знают, каждый возможный путь развития событий. Они не те прорицатели кто видит отголоски. Видящих Кишь благословила лично. Если они расскажут, что произойдёт, будущее не изменится. И они могут подсказать, как избежать того или иного поворота судьбы, если так сами пожелают.
— Хочешь сказать, что у Виктора есть ходячий справочник, который подскажет ему, что делать и как победить?
— Если нам удастся убедить Видящую перейти на нашу сторону у нас будет шанс.
— Шанс? ― удивилась Драгана. ― Не обольщайся! Ей весьма весело наблюдать за тем, как мы играем в кошки-мышки с её хозяином.
Глава 24 ― Время
Михаил
Золотой гримуар.
Правда записанная Кишь.
Красивая, тихая, покорная, но безжизненная кукла, которой было всё равно что с ней делают. Печать не позволяла ей покинуть этот мир в след за семьёй. Аллек любил её, старался сделать всё для неё. И пока она была жива, вся страна дышала спокойно. Он понимал, что обычный человек не проживёт так долго, как он, и не желал отпускать любимую. Тогда он решил использовать Кровавый ритуал на ней. Получилось, но она чуть не погибла. А когда её грудная клетка заросла, то всё поменялось. Не сразу, но Зарра очень быстро теряла свою человечность. Магии в ней не было, зато выработался иммунитет к Кровавой магии. Печать или другие заклинания мало на неё действовали, да и она больше не собиралась покидать этот мир. Скорее наоборот, цеплялась за него. Старалась задержаться подольше.
Но в последний год свой жизни её поведение совсем изменилось. Она стала почти дикой, необузданной. Не контролировала ни себя, ни своих действий. Аллек понял, что вина тому только ритуал, что обычный человек не способен принять его последствий, а потому смотрел на жену и не знал, как ему поступить.
Он пришёл к ней, чтобы помочь, но она отринула его. Злость, копившаяся в ней столько лет, вырвалась на свободу. Подпустив к себе Аллека, Зарра воткнула в его сердце кинжал и наконец покончила с собой.
Помятый, злой и растерянный Томас сидел у дверей хранилища и смотрел в одну точку, нервно стуча пяткой по паркету. Рядом Анна и её брат дёргались от каждого шороха. Томас налетел на Драгану, как только та вышла из портала и крепко сжал в своих объятьях. Михаил заметил, как он сейчас очень походил на отца: глаза горят от безумства и злости. Беспокойство плотной пеленой перекрывал здравый смысл, не способный слушать. Готовый на всё ради защиты семьи.
Только когда Томас убедился, что с сестрой всё в