— Нет, Ваша Светлость. Все прошло замечательно…
— Точнее!
Офицер откашлялся.
— Мы в точности следовали вашим приказам. Задание на Кипре оказалось сложнее, чем мы предполагали. В самом начале мы столкнулись с некоторыми… трудностями. Адепты, верные нашему Делу… были устранены в интересах успешного исхода операции. Но мы привезли артефакт. И доставили его к Вам со всеми предосторожностями, как Вы и велели, Ваша Светлость. И в соответствии с нашим соглашением, Ваша Светлость, мы с нетерпением ожидаем щедрого вознаграждения.
Эцио знал, что не может позволить, чтобы шкатулка со всем ее содержимым попала в руки Кардинала. В тот момент, когда поднялся неприятный, но необходимый вопрос оплаты за оказанные услуги (как обычно, исполнитель подталкивал клиента заплатить за дополнительную работу должную цену), Эцио воспользовался подвернувшейся возможностью. Как и большинство богачей, Кардинал терпеть не мог расставаться с деньгами. Щелкнул отравленный клинок на правом запястье, на левом — двойной кинжал, и Эцио одиночным ударом в незащищенную шею отравил офицера. Потом быстро развернулся к пятерым солдатам из конвоя и, неистово, словно дервиш, нанося быстрые, точные удары, расправился со всеми. Мгновение спустя мертвые солдаты лежали у его ног.
Родриго Борджиа, тяжело вздохнув, посмотрел на него.
— Эцио Аудиторе. Ну, ну. Давно не виделись, — Кардинал казался совершенно спокойным.
— Кардинал, — Эцио иронически поклонился.
— Отдай, — приказал Борджиа, указывая на шкатулку.
— Сперва скажи, где он?
— Кто?
— Твой Пророк! — Эцио оглянулся. — Не похоже, чтобы кто-то пришел! — Он на мгновение замолчал и более серьезно продолжил. — Сколько людей погибло ради этого? Ради содержимого этого ящика? И что? Никто не пришел!
Родриго тихо рассмеялся. Звук был похож на перестук костей.
— Ты говоришь, что не веришь в Пророка, — сказал он. — И все же ты здесь. Ты не видишь его? Он уже пришел! Я — Пророк!
Серые глаза Эцио расширились. Борджиа спятил! Но что это за необычное сумасшествие, из-за которого, казалось, сама жизнь отошла на второй план? Увы, отвлекшись, Эцио позволил застать себя врасплох. Испанец выхватил из складок мантии чиавону, легкий, но опасно выглядящий меч с головкой рукояти в виде кошачьей головы, и спрыгнул с лоджии, приставив тонкий меч к горлу Эцио.
— Отдай мне Яблоко, — прорычал он.
— Оно в шкатулке? Яблоко? Оно должно быть особенное… — проговорил Эцио, а в ушах у него звучал голос дяди, повторяющего снова и снова: «Часть Эдема». — Попробуй отобрать!
Родриго отбил меч Эцио, рубанул по его рубашке, выступила кровь.
— Ты один, Эцио? Где же твои друзья-ассасины?
— Мне не нужна их помощь, чтобы разделаться с тобой!
Эцио, мастерски орудуя клинками, напал на Борджиа, парируя его удары защитной пластиной на левом запястье. И, хотя ему не удалось достать противника отравленным клинком, двойной кинжал продырявил бархатную мантию, и Эцио увидел выступившую кровь.
— Мелкий засранец, — прорычал от боли Родриго. — Похоже, мне нужна помощь, чтобы проучить тебя! Стража! Стража!
Во внутренний двор ворвалась дюжина одетых в доспехи стражников с крестом Борджиа на груди. Эцио вспомнил, что в рукояти кинжала в правом наруче есть замечательный яд. Он отпрыгнул назад на безопасное расстояние от хорошо вооруженных стражников, и тут один из них наклонился, поднял с земли шкатулку и передал ее Мастеру.
— Благодарю, храбрец.
Эцио, полностью собранный, боролся с невыносимым деланием попытаться вновь завладеть шкатулкой и ее содержимым. Убрав клинки, он взялся за перевязь с метательными ножами, и со смертельной точностью бросил их. Сперва в храбреца, а вторым броском — в шкатулку в руках Родриго.
Испанец наклонился чтобы поднять ее, когда — шшшуф! — другой кинжал тяжело ударился о каменную колонну в паре дюймов от лица Кардинала. Нож был брошен не Эцио. Эцио обернулся и увидел позади знакомую, бородатую фигуру. Постаревшую и, возможно, более бледную, грузную, но не менее ловкую.
— Дядя Марио! — воскликнул он. — Я знал, что именно тебя видел в порту!
— Не мог же я пропустить все веселье, — ответил Марио. — Не волнуйся, племянник. Ты не один.
На Эцио набросился один из стражников Борджиа, занес алебарду. Ударь он чуть раньше, и Эцио ждала бы беспробудная тьма, но, как по волшебству, в голову стражнику угодил арбалетный болт. Стражник выронил оружие и повалился вперед, на лице его застыло недоверие. Эцио оглянулся еще раз и увидел… Ла Вольпе!
— Что ты делаешь здесь, Лис?
— Мы слышали, что тебе нужна помощь, — отозвался Лис, быстро перезаряжая арбалет, потому что из здания повалили стражники. Весьма вовремя к Эцио подоспело подкрепление в лице Антонио и Бартоломео.
— Не дай Борджиа уйти с ящиком! — крикнул Антонио.
Бартоломео, орудуя двуручником Бьянкой, словно косой, пробился сквозь толпу стражников, которые пытались взять его числом. Постепенно исход битвы стал складываться удачно в сторону Ассасинов и их союзников.
— Мы с ними справимся, племянник, — поделился Марио. — Иди за Испанцем!
Эцио развернулся и увидел Родриго, выбегающего через дверь лоджии, и поспешил ему наперерез, но Кардинал, с обнаженным мечом в руке, был готов к его нападению.
— Тебе не победить в этой битве, сынок, — прорычал он. — Тебе не изменить предначертанного! Ты умрешь от моей руки, как твой отец и братья. Смерть — то, что ожидает тех, кто пытается противостоять тамплиерам.
Тем не менее, голосу Родриго не доставало уверенности, и, обернувшись, Эцио увидел, как падает последний из стражников Борджиа. Он перехватил Родриго, пытавшегося сбежать, и занес собственный меч, чтобы нанести удар. «Это за моего отца!» — проговорил он. Но Кардинал уклонился от меча, ударил в ответ. Эцио потерял равновесие, выронил драгоценную коробку, Родриго бросился к двери.
— Смотри не ошибись, — злобно сказал он на прощание Эцио. — Мы еще сразимся когда-нибудь. И тогда я сделаю так, чтобы твоя смерть была медленной и мучительной.
И он ушел.
Эцио, у которого перехватило дыхание от удара, тяжело дышал, пытаясь встать. Женская рука помогла ему подняться. Он поднял взгляд и узнал женщину — Паола!
— Он сбежал, — проговорила она, улыбаясь. — Но это не важно. Мы нашли то, что искали.
— Нет! Ты слышала, что он сказал? Я должен догнать его и прикончить!
— Успокойся, — посоветовала, подходя ближе, другая женщина.
Это была Теодора. Оглядев всех собравшихся, Эцио узнал всех своих друзей — Марио, Лиса, Антонио, Бартоломео, Паолу и Теодору. Но среди них был еще кое-кто. Бледный темноволосый молодой человек с задумчивым (почти до комичности) лицом.