После множества попыток изобрести лекарство, способное укрепить умение возвращаться в реальный мир, последовали попытки в нужном направлении изменить планету. Ни те, ни другие усилия не принесли результата.
И все же способ сохранить независимость от иллюзорного мира был найден.
Вначале этот способ посчитали неприемлемым по нравственным соображениям, он даже был запре shy;щен. Однако, когда над цивилизацией тартейцев нависла угроза вымирания, правительству стало не до высоконравственных рассуждений.
Сам способ был несложен.
Два тартейца брались за руки и проникали в сознание друг друга. При этом их иллюзорные миры объединялись, возникал единый мир, мир для дво shy;их. В этом мире они вступали в борьбу. Борьба велась всевозможными способами, которые только могли возникнуть в их воображении. Результатом ее была парализация жизненно важных нервных центров одного из бойцов, и, как следствие, смерть проигравшего. В момент смерти противника победитель получал столь основательную встряску, что его способность создавать “воздушные замки” сильно истощалась, следовательно, укреплялась его независимость от иллюзорного мира.
Тартейцы получили шанс на долгую жизнь. Оставалось сокрушаться, что использование этого шанса одним тартейцем означало смерть другого. Правительство полагало, что увеличение числа инкубаторов позволит восполнить убыль населения, убыль ради выживания народа.
С решением правительства угроза вымирания тартейцев, казалась, исчезла. Однако, выживая как биологический вид, тартейцы как цивилизация оказались еще в более худшем положении, чем были. Выяснилось, что в “сражении умов” тот одерживает победу, кто тверже сердцем. Стало быть, необходимо изучить своего противника, хорошо знать все его слабости. По планете расползлась сеть разведывательных агентств. Помимо исполнения заказов, любое такое агентство могло за деньги предоставить каталог имен лиц слабохарактерных или подкошенных несчастьем, то есть тех, с кем в “сражении умов” просто было сладить. Что же делали не имевшие денег на алчные агентства? Гонимые страхом уйти в мир иллюзии и не возвратиться, бедняки сами искали слабейших. Друг проникал в сознание друга, если только был уверен, что его старинный приятель менее крепок духом, чем он.
Конечно, законом допускалось “сражение умов” только по взаимному согласию сторон, но закон не действовал. Чтобы как-то приостановить падение нравов, в оборот ввели слово “Избавитель”. “Избавителем” назывался проигравший в “сражении умов”, своей смертью он как бы избавлял от смерти своего противника. Вместо того, чтобы проникнуться чувством признательности к отдавшему жизнь, многие увидели в новом словечке что-то игровое.
Так жили тартейцы – то в иллюзорном мире, то в реальном, то наслаждаясь жизнью, то сражаясь за жизнь, – а после их планеты не стало. Ядро планеты взорвалось, и в следующий миг Тарт разлетелся на мелкие куски.
Ни один из жителей планеты не уцелел.
Повествование закончилось. И Карлен увидел в клубах дыма лицо пожилого мужчины, почти человеческое лицо, разве только разрез глаз был иным. Оно носило выражение суровой сосредоточенности. Ниже пояса мужчины дым был особенно густ. Карлену показалось, что там находился какой-то механизм.
Отчего-то к бывшему контрабандисту пришла уверенность: не без участия этого мужчины-тар-тейца, только что рассказавшего историю гибели своего народа, взорвался Тарт.
Некоторое время Карлену было не по себе. А на другой день он приказал доставить на астероид одного провинившегося брата-арагонца. Кар shy;лен долго не решался взять его руки в свои, объединить его мысленный мир со своим, и все же пошел на это.
В “сражении умов” Карлен победил.
Он держал руки брата-арагонца в своих руках, пока тот не перестал дергаться в судорогах.
Рич Карлен не сомневался в своей победе. Сидя перед фотографией Джонни (он взял ее для более полного проникновения в его внутренний мир) он следил, как тот приближался к астероиду на новенькой яхте, как искал место для посадки. На территории дворца Великого Магистра была оборудована специальная взлетно-посадочная шахта; когда корабль Джонни заканчивал второй оборот вокруг астероида, Рич Карлен приглашающе раскрыл ее зев.
С удовлетворением наблюдал он, как муха полетела прямо в паутину.
Едва корабль Голда опустился в шахту, створки крышки люка задвинулись.
Рич Карлен потянулся в кресле. Теперь нужно обождать несколько дней, чтобы сознание его противника в полной мере приобрело известные необычные качества. Ведь не просто человек, не просто противник был нужен Ричу Карлену, а Избавитель.
Джонни, посадив в шахту корабль, с некоторым беспокойством наблюдал за задвигающимися створками крышки люка. А что, если Великий Магистр решил устранить его обычным физическим способом? Нет, вряд ли, подумал Джонни, когда в шахте зажегся свет. Если бы Великий Магистр только хотел убить его, из опасения, как бы он не стал мстить за смерть отца, то поручил бы его устранение арагонским братьям. Кроме того, установленная на носу яхты противометеоритная пушка в какой-то мере предохраняла Джонни от неожиданностей: крышку люка она сумела бы разнести запросто.
Манипулируя системой внешнего обзора, Джонни осмотрел шахту. В одном месте в стене виднелись двери, сейчас они были закрыты. Очевидно, ему предлагалось пока находиться на корабле. Что ж, пусть так оно и будет.
Видения стали приходить к Джонни в первые же часы его пребывания в шахте. Хотя из слов отца он уяснил, что ему придется встретиться на астероиде Великого Магистра с чем-то необычным, видения поразили его, столь ярки и столь внешне достоверны они были.
Джонни чудились: космическая дорога, колышащееся травами поле, он сам, шагающий мимо звезд, все дальше отходящий от голубого шарика Земли. А вот Лола не явилась ему, он бежал от мыслей о ней. Упиваться иллюзией сладко, но слишком горько делается потом.
Минуло трое галактических суток. Искусственный свет по-прежнему мягко окутывал шахту, не было заметно никаких признаков агрессивности Великого Магистра. Уж не хотел ли Великий Магистр, прежде чем сойтись с ним в схватке, вымотать его длительным ожиданием?
На исходе четвертых суток Джонни разбудил звонок. Система внешнего обзора была настроена им таким образом, что при малейшем изменении в окружавшей среде подавался сигнал.
Джонни прошел в навигационную рубку. На экране светилось изображение, поданное компьютером: открылась та самая дверь, которую он приметил в стене.
Его приглашали войти.
Джонни взглянул на показания анализатора химического состава внешней среды. Кислород, азот… В шахте был воздух почти земной. Значит, он обойдется без скафандра.
Он покинул корабль.
Шагнув в открывшийся проем, Джонни оказался в широком светлом коридоре. Гладкие стены, потолок, пол равномерно светились. Далеко впереди коридор кончался закрытой дверью.
Джонни пошел по коридору.
Когда он приблизился к далекой двери, она раскрылась сама собой, но не для того, чтобы впустить его.
В проеме показался человек.
Невысокого роста, он был одет в длинную черную мантию с широкими рукавами. Полы мантии струились по полу. На груди у него висела на цепи четырехугольная арагонская звезда. При мельчайшем покачивании звезда, выточенная из алмаза особой структуры, испускала снопы света.
С чуть заметной улыбкой Великий Магистр двинулся навстречу Джонни.
Джонни остановился.
Когда расстояние меж ними сократилось до нескольких шагов, Великий Магистр выпростал руки из рукавов и протянул их вперед.
Схватка будет честной, это уже хорошо, сказал себе Джонни.
– Я убил твоего отца, – произнес Великий Магистр, бросая вызов.
И они схватились за руки.
Стоило Джонни ощутить тепло кистей противника, как окружавшие его стены исчезли.
Он стоял посреди бескрайней пустоши, страшной в своей немоте. Он посмотрел под ноги. Там как будто стальные плиты поблескивали. Уловив какое-то движение справа, Джонни обернулся.
Рядом с ним стоял Великий Магистр. То есть нет, в одежде Великого Магистра стоял монстр, чудовище с волосатыми остроконечными ушами, поблескивавшими из вывернутых губ клыками, в черной густой шерсти.
Неужели его пытаются напугать, словно он ребенок? Злость полыхнула в груди Джонни, и в руке у него появился квадак, его старый добрый знакомец.
Он замахнулся квадаком – чудовище не отклонилось. Острое лезвие рассекло монстра до спинного хребта. Звериная морда подернулась гримасой боли, и чудовище повалилось Джонни под ноги.
У него помутилось в глазах. Когда мутная пелена разошлась, он увидел у себя в ногах свою мать, истекающую кровью. Страшная рана проходила через правое плечо Эльзы Голд до самого позвоночника.