Читать интересную книгу О, этот вьюноша летучий! - Василий Аксенов

КАТЯ: Куда билет?

ЧАРЛИ: Каюта-люкс до Сан-Франциско.

КАТЯ И ЧАРЛИ

Забуду все терзания,Когда наступит срок…Танцуй мирозданиеКекуок!

Катя с прежним ее гордым видом, задрав подбородок, направляется к выходу. Чарли сует деньги официанту, бежит за ней, подпрыгивая от счастья.

Внезапно какая-то девушка (это, конечно же, Сюзан!) бросается ему наперерез, хватает за лацканы и визжит на весь зал:

– Мадам и месье, полюбуйтесь на голубчика! Сделал мне трех детей, а теперь смывается в Калифорнию с русской красоткой!

– Мадмуазель, я впервые вас вижу! – Чарли ошарашен.

– Может быть, погасить свет? Тогда ты меня узнаешь? – кричит Сюзан, подбоченясь.

Вокруг собралась толпа завсегдатаев. Ужасный конфуз.

В этот момент в зал входят Филип и «норвежец», в котором мы наконец-то узнаем Владислава.

Катя видит Филипа прямо перед собой и, не говоря ни слова, бросается к нему на грудь.

– Катя, неужели ты меня еще любишь? – шепчет ошеломленный Филип. – Даже таким?

– Таким еще больше, – бормочет Катя, целуя его лицо.

Сюзан хохочет. Владислав сдирает фальшивую бороду. Они тоже целуются.

Вновь заиграл оркестр. Две пары танцуют.

Забудем все терзанья,Когда наступит срок!Танцуй, мирозданье,Кекуок!

Глядя на сияющих Катю и Филипа, печально подтанцовывает Чарли.

Весь во власти подражающего инстинкта подтанцовывает соглядатай Роже Клаксон, потом спохватывается, бросается к телефону.

– Прошу отель «Крийон»! Графа Опоясова! Граф, ужасные неприятности – они встретились!

В толпе на Елисейских Полях боцман Жанпьер Формидабль с целым ворохом газет. Копается в политических статьях и бормочет:

– Если Голландия заключит союз с Турцией и будет угрожать Италии, России тогда ничего не остается, как блокироваться с Аргентиной, и тогда мы посылаем наш флот…

Он мечтательно поднимает глаза и… Да-да, в нашем сценарии настала пора неожиданных встреч и поцелуев. По Елисейским Полям величественно шествует не кто иная, как сама могучая Агриппина и, разумеется, уже в модном «жюп-кюлот».

Боцман привалился к столбу не в силах двинуться с места. В следующий миг Агриппина заметила его и испустила трубный радостный зов.

– Ага! Вот он мой красавчик! Мой Ромео! – она бросилась к Формидаблю и оторвала его от столба. – Я знала, что наши блохи друг друга ищут!

– Триста сорок пять подводных чертей и одна каракатица, – пробормотал Формидабль. – Моя любимая говорит по-французски, да еще как!

– Глупышка! – Агриппина ласкает Жанпьера. – Да я же просто-напросто парижанка! В России я выступаю по контракту.

– Драконы и медузы! – взревел боцман. – Значит, войны не будет!

Пассажиры фиакров, такси и автобусов с любопытством наблюдали танец влюбленных гигантов.

ФОРМИДАБЛЬ

Драконы, черти ста веков!Вас поднесут на блюде!Жанпьер нашел свою любовь!Войны теперь не будет!

АГРИППИНА

Шары чугунные летят!Атланты пучат груди!Войди же к Агриппине в сад!Войны теперь не будет!

– Разреши мне задать тебе один щекотливый вопрос, моя Агриппиночка, – проговорил Формидабль. – Конечно, ты можешь на него не отвечать. Что с тем противным англичанином?

– С ним покончено! – выразительно заявила Агриппина и хлопнула ладошкой по ладошке.

Кабинет парижского префекта. Граф Опоясов и префект сидят в креслах. Господин Велосипедов робко стоит с ворохом бумаг в руках.

– Итак, вы видите, господин префект, что в Париже скрываются два настоящих мошенника, брат и сестра Орловцевы, – говорит граф Опоясов. – Вот векселя, закладные. Честный негоциант обманут.

– Я обещаю вам, господа, во всем разобраться лично, а пока… – префект звонком вызывает дежурного офицера. – Наряд агентов в распоряжение господина генерала.

– Чрезвычайно вам благодарен, господин префект. В Петербурге мой дом – ваша крепость.

Граф Опоясов и г. Велосипедов покинули кабинет.

В коридоре их уже ждали шесть агентов в узких черных пиджаках, в черных шляпах-котелках, с тростями, которые, разумеется, в любой момент могли превратиться в опасное холодное оружие.

Танец агентов – молчаливая зловещая чечетка.

В Латинском квартале, в узких улочках Сент-Андрэ, Святых Отцов, Мазарини, Старой Комедии бурлит весенний праздник Сорбонны. Студенты носятся с факелами, танцуют прямо на улицах.

Со времен Франсуа ВийонаСтолько лопнуло разных наук,Но парижский студент и Сорбонна —Эх! для мира не просто звук!

В карнавальной толпе Чарли-миллионщик столкнулся с Жанной Блох.

– Стоп, красавица! Куда направляетесь?

– Убить Катю! – Жанна, смеясь, показывает револьвер. – Она отобрала у меня пальму первенства!

– Сколько пуль в револьвере?

– Семь!

– Даю по миллиону за пулю плюс билет до Сан-Франциско. Согласны?

– Я сговорчивая.

– Только, детка, тебе придется вернуться к юбкам. Клянусь Аляской, американские женщины никогда не будут носить штаны!

Агриппина за руку подвела Формидабля ко входу в большой старинный трактир, напоминающий те, в которых когда-то бушевали королевские мушкетеры.

– Этот ресторан содержит мой папа. Здесь прошло мое детство.

Формидабль смахнул слезу умиления.

– От нежности я готов все это съесть.

– О да, здесь много съестного!

Они вошли под закопченные своды, под гирлянды лука, чеснока, колбас и окороков.

– Папа, сестрички, познакомьтесь с моим женихом! – крикнула Агриппина.

Отец великанши оказался сухоногим маленьким, чем-то напоминавшим прежнего избранника мистера Дэйнджеркокса, но зато две сестрички были такие же башни, как и она сама.

Благодушнейшие объятия, слезы умиления.

Вдруг новая неожиданность – Формидабль увидел в глубине трактира стол со свечами, за которым весело ужинали две счастливые парочки – Филип и Катя, Сюзан и Владислав.

– Мой командир!

– Формидабль! – воскликнул Филип.

Приблизилась кокетливая Агриппина.

– Твой командир, мой цыпленочек, едва не погубил нашу любовь. Почему вы сказали, месье, что эскадра уходит из Петербурга в два часа, тогда как она ушла в полночь?

У Филипа закружилась голова.

– Два часа? Вы уверены, мадмуазель, что я сказал вам – в два часа? Почему я так сказал? Вспомнил! Так передал мне приказ адмирала лейтенант Роже Клаксон! Это было на Невском. Помните, Формидабль?

– Да, но там же на Невском лейтенант сказал мне – ровно в полночь! – Формидабль почесал затылок.

– Теперь я все понял, – сказал Филип. – Клаксон – предатель!

– Сейчас мы это спросим у него самого! – вдруг крикнул Владислав. Он давно уже заметил за окном фигуру соглядатая Роже, который делал кому-то в глубине улицы непонятные Владиславу, но вполне понятные нам знаки.

Владислав бросился, распахнул окно и втащил Клаксона за шиворот.

– Филип, прошу! Выясняйте отношения!

– Дайте нам что-нибудь длинное и острое, – попросил Филип трактирщика.

Немедленно появились весьма основательные вертела.

– Вы намекаете на дуэль? – в ужасе пробормотал Роже.

– Или дуэль… – сказал Филип.

– …или признание в письменном виде, – сказала Катя. – Пишите адмиралу, что вы обманули Филипа!

– Бумагу! Чернил! – тут же воскликнул Клаксон.

Вдруг с треском распахнулись двери, и на пороге появился внушительный отряд: граф Опоясов, господин Велосипедов, шесть агентов в черном, позади маячил механик Пушечный.

– Екатерина Орловцева и Владислав Орловцев! Вы арестованы! – торжественно провозгласил граф Опоясов.

– Ах, Александр Дюма! – вскричал Владислав, бросаясь вперед с вертелом в руке. – Сбылись мои грезы! Гвардейцы кардинала, защищайтесь!

Начинается замечательное фехтование в лучших мушкетерских традициях. Филип и Владислав храбро нападают на агентов. Катя и Сюзан бросают горшки. Формидабль вместе с новоиспеченным папашей тащат огромный чан с кипятком. Агентам приходится несладко. Они загнаны, все шестеро, на огромный дубовый стол.

Внезапно стол подымается в воздух. Под ним, привычно расправив плечи, стоит красавица Агриппина.

Агенты, почувствовав себя вдруг в относительной безопасности, очень повеселели и теперь отбивают чечетку беззаботно и лихо. Сюзан бросает им гвоздики.

Среди всего этого кавардака Роже Клаксон, рыдая, пишет письмо:

– Мой адмирал, настоящим сообщаю, что я предатель и обманщик…

Филип Деланкур крепко взял под локоток господина Велосипедова.

– А теперь, месье, прошу вас громко повторить все то, что вы мне поведали в Петербурге.

Господин Велосипедов с опрокинутым лицом:

– Я не мошенник, я жертва! Его сиятельство граф Опоясов заставил меня делать фальшивые векселя! Он и вашего батюшку погубил, милая Катя!

Сказав это, г. Велосипедов отпал в полуобмороке. Одна из сестричек Агриппины предложила ему холодное полотенце.