надо мной, а Даня, хотевший жить… Господи, как же больно, больно до сих пор.
Диана начала судорожно всхлипывать, Глеб накрыл её руку своей ладонью.
– Это не скоро пройдёт, и не надейся. Время, конечно, лечит, но не так быстро.
– Откуда тебе знать? Если ты всю жизнь, как сыр в масле.
– Наслышан.
– Как всё это пережить и не сойти с ума? Я много работаю, делаю какие-то дела, подруги пытаются меня развлекать, а мне всё хуже и хуже. Я всё вспоминаю, думаю, как было бы, если бы он не сел в то такси, если бы не было скорой, если бы ты не решил именно в тот вечер свести счёты с жизнью.
– Бессмысленно себя так изводить, ни к чему это не приведет. Попробуй оставить всё в прошлом. Твои воспоминания останутся с тобой, но надо дальше двигаться, иначе ты ни к чему не придёшь.
– Эти два года, как в тумане, никого и ничего вокруг.
– Детка, ты себя так в гроб загонишь и крышку заколотишь. Ты на себя посмотри, сколько тебе? Двадцать с небольшим? Такая красавица, живи! Найдешь ты еще своего человека. Давай ещё десертик тебе возьму, а то совсем похудела.
– А у тебя есть вторая половина?
Глеб улыбнулся и на щеках появились ямочки. У Дэна их не было, и у Глеба раньше из-за худобы они были не видны. Или просто он в тот период никогда не улыбался? Но несомненно Глеб куда привлекательнее её мужа, прямо завораживает, когда смотрит и улыбается без издёвки.
– Какое-то время было потрачено на бессмысленное совместное времяпровождение, после чего потребовалась перезагрузка, зализывание ран, лечение нервов, а по итогу всё оказалось утопией и пылью. Так что я пока отдыхаю.
– Думаю, что твой отдых долго не продлиться.
– Как знать?
– Рада, что ты начал жить заново, и нет больше суицидальных мыслей.
– Да, я решил жить настоящим, здесь и сегодня, чего и тебе хочу пожелать. Копаться в голове, искать виноватых, что это изменит?
– Получается?
– Честно признаюсь, не всё, но я очень стараюсь.
Какой магнетический взгляд и обволакивающий голос, что это с ней? Он не может ей нравится, кто угодно только не он, косвенно виновный в смерти горячо любимого мужа.
– Господи, ведь Юлька, моя сестрёнка, была права, что не ты Дэн. А мы все уверовали в слова врачей и в экспертизу. Она, в свои восемнадцать, оказалась проницательней, чем все мы. Она нисколько не удивилась, когда открылась вся правда, надо было нам её сразу послушать.
– Иногда, Дана, надо слышать, что говорят другие.
Глава 23. Мама
А вечером приехала Елена. Володя с визгом кинулся к ней.
– Я приехала в Комарово, а там никого. Глеб живёт здесь? Один?
– Разные девушки здесь бывают. Особенно одна, рыженькая, мама, она мне так нравится…
– Рыженькая? Где же Элина?
– Я не знаю, эту девушку зовут Маша. Мама, она такая…
– Маша, пффф, – оборвала его Елена, – Глеб где?
– Он мне никогда не сообщает, где он.
– Позвони ему на мобильный.
Володя послушался
– Вова, я очень занят. Надеюсь, ты мне звонишь, потому что кто-то умер или в доме пожар, в противном случае, я тебя придушу.
Когда Володя это услышал, сразу нажал отбой. А чуть позже Глеб прислал Вовке короткое сообщение «Чего надо было?», «Здесь мама, она хочет тебя видеть». Вот уж спасибо, её видеть я точно не хочу. Хорошо, что в бардачке автомобиля всегда валяются ключи от загородного дома, возьму Машку, поедем туда. И Глеб отписался Вовке, что домой сегодня не придёт, и завтра, вероятно, тоже…
Маша запрыгнула к нему в автомобиль, закинув сумку на заднее сиденье, она объявила:
– Я твоя на пару дней, смогла свалить.
– Отлично, едем загород, малышка.
Глеб привлёк её к себе.
– Соскучился? – между поцелуями, спросила она.
– Давно не виделись. Очень.
– Ну теперь, когда ты вновь свободен, будем видеться чаще.
Глеб дёрнул вниз молнию её толстовки и взял в руки пышную грудь.
– Так, ну бюстгальтер ты по-прежнему не носишь. Что ж, мне проще, расчехлять тебя не надо.
Маша со смехом вырвалась, застегнув кофту, сказала:
– Котик, мы так не доедем никогда. Поехали, и там уж оторвёмся. Выпить есть?
– Целый багажник, – ответил Глеб, заводя машину.
Глеб весьма небрежно припарковался, и быстро потянул Машу в дом. За время пути он весьма возбудился. На Маше были облегающие брюки из искусственной кожи, и уж очень они её облегали, вырисовывая все черты, скорей бы их стянуть… Маша всю дорогу прихлёбывала из бутылки и весьма повеселела. Как только Глеб заглушил мотор, он тоже хлебнул порядочный глоток, и ему захотелось Машу больше и больше. Дверь в дом захлопнулась, и прямо у порога, он схватил её в объятия и жадно целуя, сбросил её кофту на пол, она стягивала с него куртку, расстёгивала ремень. И вдруг раздался глубокомысленный кашель. Они оба резко повернулись, в дверях в столовую стояла Елена с бокалом вина. Тяжело дыша, Глеб машинально прикрыл руками грудь подруги.
– Я – мама Глеба, – представилась Елена. – Маша, я так полагаю?
– Неожиданно приятно, что вы меня знаете, – улыбнулась Маша.
Глеб поднял кофту Маши и накинув на неё, застегнул молнию, он всё ещё тяжело дышал и от неудовлетворённого желания и от злости. Что она тут делает?
– Володя мне сказал, что ты не явишься сегодня домой, вот я и подумала, что, может, ты здесь.
– Только не говори, что ты волновалась, – закуривая, сказал Глеб.
– Хотела поговорить, ты расстался с прекрасной девушкой, и Вова сказал, что у тебя новая пассия Маша. И я вижу у вас всё хорошо.
– С каких это пор, позволь узнать, ты стала интересоваться моей личной жизнью? Собой займись. Поехали в другое место, – обратился Глеб к Маше.
– Оставайтесь, наслаждайтесь друг другом. Я на второй этаж не приду.
Не будет он себе портить вечер, искать сейчас, куда ехать. Закроет дверь на замок, а если Маша и покричит, пусть слушает, её нежные уши это не покоробит, он же вынужден был это слушать годами. Не обломаешь ты мне кайф сегодня.
«Пойдём?» молча кивнул Глеб на второй этаж. Маша кивнула.
– Надеюсь, тебя не смущает моя мать внизу? – спросил Глеб, раздевая её.
– Котик, меня смутить невозможно. Кричать можно?
– Кричи. И вообще делай, чего хочешь. Может, скорее свалит отсюда.
– Сейчас я тебе покажу, чего я хочу.
Елена курила, пила вино и прислушивалась к приглушённым крикам. Старается сынок, в неё пошёл, девке явно хорошо. Ладно, пойду, пройдусь по посёлку, может тоже найду кого-нибудь