Мой синеглазый кошмар вообще стал улыбаться чаще, причём улыбки были сплошь предвкушающими, и посвящены исключительно мне. Я же, глядя на их высочество, краснела, да так сильно, что моя компаньонка не выдержала и вручила коробочку со стойкими, усиленными магией белилами.
А не краснеть было невозможно слишком сильны воспоминания о его прикосновениях, жарких поцелуях. сладком шепоте. А уж если добавить к этому предвкушение предстоящей ночи... О Всевышний, как же приятно засыпать в объятьях любимого мужчины! Это лучше любой магии. Лучше всего на свете...
Впрочем, коробочка стойких белил стала не единственным «подарком». Белила - это вообще мелочь в сравнении с тем фокусом, который провернул другой член королевской семьи, наследный принц Кристон. - Дело в том, что благовидного повода для бала у нас не имелось - увы и ах, но второй зимы был беден в плане торжественных дат и исторических событий. Повод для праздника пришлось выдумать. Понятия не имею, почему это дело поручили наследнику, а не нам с Вентой но тем не менее...
Тем не менее Крист придумал! Придумал такое, что я сперва не поверила, потом зашлась истерическим смехом. Равно как н моя компаньонка.
- А что вам не нравится‘? - вмиг насупился наследник.
- Всё нравится, - ответила я, окончательно убежденная в том, что наглость - это у них семейное. Наравне с аферизмом!
- Нет, вы всё-таки объясните, - продолжил настаивать Крист. Кажется, не на шутку нашей реакцией обиженный.
-Да всё нравится! - поддержала Вснта. - Разве что...
- Что? - складывая руки на груди, вопросил наследник.
Старушка попыталась сделать умное лицо, и ей это даже удалось.
- Крист, твой брат увёл у короля Верилии невесту. Сообщать об этом во время бала, посвящённого Дню всех влюблённых, несколько жестоко.
Будущий король Дурбора фыркнул и скривился. А потом признался:
- Вообще-то я не о Ридкарде из рода Неран в этот момент думал, а о Терри и Эмелис. Но если уж на то пошло, Ридкард эту оплеуху заслужил. И, в любом случае, перевирать уже невозможно - настоятельница главного храма Богини уже вписала легенду в летопись.
Я от такого заявления искренне опешила…
- Настоятельница сделала что?!
- Вписала легенду в летопись, - повторил Крист терпеливо.
- Но это же... это же фальсификация истории!
Наследник закатил глаза и. пробормотав нечто из серии «Ох уж эти капризные женщины», поспешил удалиться. А мы с госпожой Вентой взялись изучать ту самую легенду - листок с дубликатом Крист милостиво оставил.
Оказалось, в стародавние времена, ещё‚ до того, как на престол взошел первый представитель рода Донтор, в Дурборе случилось вопиющее событие: тогдашний монарх-самодур разочаровавшись в очередной любовнице, запретил храмовникам освещать браки. Да, вот так взял и запретил! А храмовники послушались, потому что король грозил не только виселицей, но и страшными пытками.
И только одна служительница Богини, преподобная Валентайна, осмелилась приказ нарушить - ну не могла она смотреть на страдания влюблённых. Не могла и не
и не хотела! Валентайна тайно проводила влюблённых в храм, расположенный на окраине тогдашней столицы и совершала обряд.
Но, как это часто бывает, в один несчастный день на стол монарха лёг донос.
Служительницу немедленно арестовали и бросили в подземелья. Обозлённый король пожелал лично присутствовать при пытках, но едва увидел распятую на дыбе храмовницу, влюбился без памяти.
Он приказал освободить женщину, но поздно - механизм был уже запущен и... он оказался неисправен. Валентайна скончалась в муках на глазах короля-самодура, и сердце мужчины не выдержало такого испытания. Влюблённый король умер через несколько часов, тоже в муках, в страшных. Умер, так и не познав истинную сладость любви.
Всё случилось как раз в начале второго месяца зимы и с тех пор в некоторых селениях Дурбора, отмечают праздник, который называют «Цветем всех влюблённых» и чествуют преподобную Валентайну - покровительницу любящих сердец.
- Сразу видно, что сочинял мужчина. - проворчала Вента. - Пытки, кровь, все умерли…
- Древние легенды всегда трагичны, - попыталась оправдать Криста я.
- Но с дыбой он все равно переборщил.
Я молчаливо согласилась. Да, мужская фантазия временами неоправданно сурова. Ну стоило поженить короля-самодура и храмовницу? Ведь те же пара строчек, зато сколько радости!
Согласно приписке, сделанной мелким почерком, эта легенда была на долгое время забыта, но теперь, когда настоятельнице главного храма Богини удалось её восстановить, их величество Вонгард‚ как приверженец традиций, распорядился учредить ежегодный праздник, с массовыми гуляниями и прочими положенными в таких случаях действами.
Сказать по правде, я не думала, что кто-то в эту сказку поверит, однако народу история пришлась по душе. «Восстановленную» легенду напечатали во всех газетах и уже следующее утро улицы дурборской столицы начали украшать гирляндами и цветными фонариками. А предстоящий бал обещал быть не только пышным, но и очень весёлым.
Жаль, не для всех...
Весь день, накануне торжества я была спокойна, как бронированный дракон. Мне было глубоко безразлично, как пройдёт встреча с Ридом‚ что скажет отец, как отреагирует верилийская и дурборская знать...
Я была спокойна настолько, что даже согласилась на встречу с Лауном‚ который прнёс проект договора о сотрудничестве с верилийским магическим Орденом. И даже обсудила с архимагом этот договор. И даже внесла правки!
Вечер прошел ещё лучше: мы с госпожой Вентой гуляли по зимнему саду, говорили о предстоящем строительстве замка, о новых веяниях в отделке интерьеров и коллекции домашнего текстиля, которую продемонстрировал одни из приглашенных мастеров, друг господина Франкона.
Ночь? Ночь вообще сказочной была. Терри целовал так сладко и прижимался так тесно, что я... обо всём на свете забыла. Даже собственное имя и то запамятовала
Зато утром... утром меня охватила паника. Вот только глаза открыла и всё.
К счастью, Теридан в момент моего пробуждения был уже одет и торопился к отцу, так что скрыть от любимого свои эмоции удалось очень даже легко. Вента, с которой делила завтрак, тоже ничего не заметила - но я старалась как никогда. А вот утаить свое состояние от Бетти не удалось.
Но горничная не Теридан и не Вента, она допытываться не решилась. От Бетти мне досталось море сочувственных взглядов, тьма заверений в том, что всё непременно будет хорошо, и несколько ложек успокоительной микстуры.
После микстуры стало легче, но не слишком. Усаживаясь перед зеркалом, я чувствовала себя умертвием, причём очень несвежим.