— Эм… Ай, — выдавила Майя, пытаясь понять, как должна реагировать. Если Морган решил, что она из тех барышень, которые падают в обморок от вида крови, то, может, все не так плохо. Это «страшное испытание» она переживет.
— Цвети, Кровавая Роза, — приказал Морган.
Вокруг места укола на миг явился магический круг. Майя вздрогнула, когда кожу снова пронзила острая боль. Но на этот раз она вошла в ладонь глубже. Девушка дернула рукой, видя, как капля крови быстро растет. А затем кожу вокруг укола разорвало. Кровь брызнула на пол.
Майя вскрикнула от неожиданности, огненная боль прошибла всю ее ладонь, словно ее окунули в кипящее масло. Девушка потрясенно смотрела, как медленно рвется ее кожа и мышцы. А затем она ощутила треск.
Майя закричала еще громче. На краю сознания мелькнуло: это трещит ее кость.
На миг все вокруг померкло. А когда прояснилось, Майя потрясенно смотрела, как на руке растет алый бутон. Бутон из ее крови. Рука горела, кровь капала на пол, пока медленно распускались лепестки крупного цветка. И все это время больно было настолько, что это даже не походило на как-то вырванный без анестезии зуб. Майя кричала, пока ощущала, словно через ее руку медленно просовывают тупой раскаленный гвоздь. Когда роза полностью расцвела, она кристаллизировалась и застыла. Ее лепестки отражали багровые блики в мертвенном свете подвала.
— Тебе точно нечего мне сказать, Майя Семироз? — поинтересовался Морган, любуясь своей работой.
Он дотронулся до цветка и слегка надавил. Майю прошибла новая волна боли.
Она с ужасом посмотрела на Моргана. Ее пробирала дрожь, ноги подкосило. К горлу подступила тошнота. Первым желанием стало признаться во всем. Сказать, что она знает, как Моргану дать ответы, пусть только позволит позвать мага в маске! Она отдаст ему Маскарона, и пусть они сами разбираются! Пусть сожгут друг друга, раз так желают войны! Почему она должна кого-то защищать?! Почему должна страдать из-за тех, кто хочет принести еще больше боли другим?!
Другая молниеносна мысль последовала с наплывом злости. Она злилась на Маскарона, злилась на Моргана, злилась на себя и… снова на себя. Майя прямо пришла в ярость от себя. На свою слабость и бестолковость! На свою беспомощность и беспечность! На то, что, желая так много изменить, ничего сделать так и не смогла. Весь ее пройденный путь ничего не стоит, если она сейчас все расскажет Моргану. Начнется война из-за того, что она оказалась слаба. Оказалась куклой в чужой игре.
«Не хочу быть куклой! — кричало все в ней. — Не хочу быть ничьей куклой!»
— Не знаю, — выпалила она быстрее, чем язык повернется сказать что-то непоправимое. И стиснула зубы, поняв, что последует после этого.
И оно не заставило себя ждать. Морган уколол булавкой ей в шею. И Майя снова не сдержала крика…
Сознание плыло, но темнота неумолимо не наступала. Стук сердца отдавался в висках. Тело стало сгустком боли. И горело… Выжигало ее… Майя безвольно висела на цепях. На ногах стоять не могла: на бедре цвел новый кровавый цветок, и когда она хотела подняться, ноги снова подкашивались. Во рту застыл металлический привкус. Майя не помнила, когда именно прикусила губу, да и боль от нее терялась на фоне уже пяти распустившихся роз: кроме двух первых, алые цветы теперь застыли на плече, животе и бедре. Из-под кристальных цветов сочились струи крови.
Когда она не кричала, она молчала. Хотя внутри нее все вопило не сметь открывать рот. Не сметь просить Моргана прекратить, чтобы она позвала ему Маскарона.
Подняв помутневшие глаза на мага, Майя с новым ужасом осознала: он любуется ею. Ее болью, ее беспомощностью, ее телом, порезанным собственной кровью.
— Я еще вижу много мест, которые можно украсить, — ухмыльнулся Морган, водя по шее девушки пальцами и перейдя на живот.
— Не знаю… — повторила Майя пересохшими губами. — Не знаю…
Девушка смотрела на пол. На кусках ее одежды кое-где расплылись темные пятна. Майя подумала, когда эта алая жидкость в ней закончится? Сколько еще понадобится роз, чтобы в ней не осталось ни капли?
— Знаешь, — поднял голову девушки маг. — Вот смотрю на тебя и думаю: есть женщины, которым кровь идет. И ты из них. — Майя не ответила. — Интересно, пойдет ли красный твоему отцу? Ты хотела бы посмотреть, как я украшу его? Однако не розами. Цветы — это все-таки женская тема. А вот содрать с его груди кожу и посмотреть, из чего сделан великий маг Чарогорья, было бы интересно.
Глаза девушки расширились. Она подняла голову выше. Но ничего не сказала. Лишь смотрела с безумным огнем в глазах. И, может, если бы не цепи, она бы набросилась на Моргана. Вцепилась бы ему в глотку зубами. Это желание ясно горело в ее больших и заплаканных глазах.
Морган ухмыльнулся.
— Какой взгляд! Вот я и знаю, где красиво сядет новый цветок. — Он схватил девушку за подбородок и сжал. Поднес булавку к ее левому глазу.
Майя закричала и стала вырываться. Каждая рана под розой отозвалась новой пронизывающей болью. Все они сидели в ее теле, как острые ножи. Морган перехватил ее за волосы и резко дернул, заставляя вскинуть голову. Она отчаянно сопротивлялась, но сил в теле не хватало. Она ослабела от потери крови и криков. Слишком ослабела. В ужасе она смотрела, как золотая игла приближается к ее зрачку.
— Господин Морган, — донеслось позади. Мужчина замер, а затем недовольно повернулся на трость у стены. Глаза в черепе горели. Голос доносился оттуда. — Господин Морган, вас вызывает господин Семироз. Объявлено собрание городского совета. Темные маги нанесли удар по южному корпусу стражей.
Морган отпустил волосы девушки и повернулся к трости.
— Скажи, через пять минут буду. — Он спрятал булавку в коробку. — Твои подданные часом не тебя ищут? — Майя не ответила. В голове ее звенело лишь одно: отец на свободе. Морган его не схватил! Стиратель подступил к девушке, приподнял лицо, чтобы заглянуть в глаза. — Что ж, я дам тебе день, Майя Семироз. День на размышление, а затем мы продолжим, и будь уверена, твое тело зацветет сотнями новых алых роз.
Он подхватил трость, а затем без предупреждения стал сбивать кристальные цветы рукоятью. Майя завопила. Розы с треском падали с ее извивающегося тела. Из открытых ран с запекшимися дорожками снова потекла кровь. Морган сбил все цветы и, игнорируя вопль пленницы, неспешно направился к дверям.
— Не дайте помереть ей раньше времени. Головой за нее отвечаете.
В комнату зашел страж, чье лицо она не рассмотрела в полумраке. Он накинул ей на голову мешок. Отстегнул от цепей, хотя оковы оставил. Ее грубо закинули на плечо и куда-то понесли. Майя слишком устала, чтобы сопротивляться. Глаза слипались, все тело горело в агонии, но разум все не хотел поддаваться спасительному забвению.
«Отец… — зазвенело в голове Майи, когда с болью у нее перехватило дыхание от ужаса неизбежности. — Эльдар… Хоть кто-нибудь… Не хочу здесь умереть… Не хочу! Не хочу! Хоть кто-нибудь, прекратите это!»
Глава 25. Даже если тебя съели…
Прикосновение холода к щеке заставило открыть отяжелевшие веки. Майя не помнила, как вокруг наступила тишина, но часть ее сознания не хотела возвращаться туда, откуда ей удалось вырваться. Заморгав, она сфокусировала зрение на ведьминой свече, стоявшей на табуретке. Майя помнила, как прежде чем отключиться, ее принесли куда-то и сняли с головы мешок. Она поняла, что находится в какой-то камере на твердой деревянной койке. Но после незаметно глаза заволокла другая темнота, и она провалилась не то в сон, не то в беспамятство. Тогда страж куда-то ушел, сейчас же к ней склонился незнакомый мужчина со светлой бородой.
— Вы меня слышите? — поинтересовался незнакомец, убирая от ее лица бинт со льдом, судя по холоду мокрой марли. Майя поморщилась. Тело пробивал жар и мороз одновременно. Чувство, будто по ней пронеслось стадо буйволов, таким раздавленным и выжатым казалось все тело. Она не сразу осознала, что происходит. — Попейте, это поможет набраться сил.