Это замечание пронзило меня,-словно кинжалом.
Представьте себе мои чувства: я стою перед этим необразованным человеком, который не умеет ни читать, ни писать, и этот человек, несмотря на свою неграмотность, победил меня в дуэли, которую я вел на своей территории и оружием своего выбора.
Совесть показала на меня обвиняющим пальцем. Я знал, что не только потерпел поражение, но, что еще хуже, я агрессор и неправ,и это только усугубляло мое унижение.
Совесть не только направила на меня свой обвиняющий перст, она вызвала в моем сознании очень неприятные мысли, она насмехалась надо мной и мучила меня. Вот я стою, хваленый исследователь прикладной психологии, распространяющий Золотое Правило философии, хорошо знакомый с книгами Шекспира, Сократа, Эмерсона и с Библией, а передо мной человек, совершенно не знакомый с литературой и философией, но который, вопреки своему незнанию, победил меня в словесной битве.
Как можно быстрее я вышел и вернулся в свой кабинет. Мне ничего иного не оставалось. Обдумывая происшествие, я увидел свою ошибку, но мне не хотелось делать то, что, как я знал, необходимо сделать, чтобы исправить ошибку. Я знал, что мне нужно извиниться перед этим человеком, чтобы обрести душевный покой. Наконец я решил вернуться в подвал и перенести унижение, которому придется подвергнуться. Решение пришло не быстро, и не фазу я начал действовать.
Я пошел вниз, но гораздо медленней, чем в первый раз. Я пытался придумать, как обратиться к служителю таким образом, чтобы смягчить унижение.
Спустившись в подвал, я подозвал служителя к двери. Спокойным добродушным голосом он спросил:
— Чего вы хотите на этот раз?
Я ответил, что пришел извиниться перед ним, если он мне это позволит. Снова на его лице появилась широкая улыбка, и он сказал:
— Ради любви к Господу, вам не нужно извиняться. Никто не слышал вас, кроме этих четырех стен, вас и меня. Я не собираюсь ничего рассказывать, вы тоже, так что забудьте об этом.
Его замечание поразило меня еще больше, чем первое: он не только проявил готовность простить меня, но и показал, что готов помочь мне скрыть этот инцидент, чтобы он не причинил мне вреда.
Я подошел и пожал ему руку. Пожал ее не только рукой — всем сердцем. Возвращаясь к себе в кабинет, я чувствовал себя очень хорошо: мне хватило храбрости сменить неправильное на правильное.
Но это не конец истории. Это только началоНа основе этого инцидента я принял решение: никогда не попаду в положение, когда другой человек, необразованный или грамотный и начитанный, сможет унизить меня, потому что я потерял самоконтроль.
И после принятия этого решения во мне начали происходить удивительные перемены. Перо мое приобрело большую силу. Устная речь стала гораздо убедительней. У меня стало появляться все больше друзей и все меньше врагов. Инцидент обозначил один из важнейших поворотных пунктов в моей жизни. Он показал мне, что человек не научится контролировать других, пока не умеет контролировать самого себя. Он ясно показал мне смысл слов: «Когда боги хотят уничтожить кого-нибудь, они лишают его разума». Он помог мне понять суть закона непротивления злу насилием и разобраться во многих местах святого писания, относящихся к этому закону.
Этот инцидент дал мне ключ к огромной сокровищнице знаний, которые помогали мне во всех делах, а позже, когда враги попытались меня уничтожить, дали могучее защитное оружие, которое никогда меня не подводило.
Недостаток самоконтроля — самый опасный недостаток среднего продавца. Перспективный покупатель говорит нечто такое, что продавец не желает слышать, и, если у него отсутствует самоконтроль, он «нанесет ответный удар», и эта его ремарка окажется фатальной для сделки.
В одном из больших магазинов Чикаго я стал свидетелем инцидента, иллюстрирующего важность самоконтроля. Перед прилавком, где принимаются жалобы, выстроилась длинная очередь женщин. Они рассказывали стоявшей за прилавком девушке о своих неприятностях и недостатках магазина. Некоторые женщины были очень рассержены и говорили неприятные вещи. Молодая женщина за прилавком выслушивала их без малейших признаков недовольства. Она с улыбкой направляла жалующихся в нужные отделы магазина и делала это с таким самообладанием и очаровательной вежливостью, что я поразился ее самоконтролю.
Сразу за ней стояла другая женщина. Она тоже выслушивала жалобы, что-то записывала на листочках бумаги и показывала эти листочки первой. На листочках излагалась суть жалобы, конечно, без ядовитых слов и гнева.
Молодая женщина за прилавком, выслушивавшая жалобы, была абсолютно глуха.Помощница сообщала ей необходимые факты, записывая их на листочках.
Такая изобретательность поразила меня; я отыскал управляющего и расспросил его. Тот объяснил, что выбрал глухую женщину для выполнения самой трудной и очень важной для магазина работы именно потому, что не сумел найти для нее нормально слышащего человека с достаточным самоконтролем.
Наблюдая за длинной очередью разгневанных женщин, я видел, как на них действовала приятная улыбка девушки за прилавком. Они приходили к ней, рыча, как волки, а уходили кроткие, как овцы. У некоторых на лицах появлялось растерянное, глуповатое выражение: самоконтроль девушки заставил их устыдиться.
С того времени как стал свидетелем этой сцены, всякий раз, испытывая раздражение от не понравившейся мне реплики собеседника, я вспоминал самообладание и самоконтроль этой молодой женщины за прилавком; часто мне приходило в голову, что у всех должны существовать своего рода «мысленные затычки для ушей», которые нужно употреблять время от времени. Лично я выработал привычку «затыкать» уши, не случая болтовню, которая раньше вызывала у меня негодование. Жизнь слишком коротка и в ней слишком много созидательной работы, чтобы «наносить ответный удар» всем, кто сказал что-то такое, что вы не желаете слушать.
В своей юридической практике я наблюдал за тем, как опытные адвокаты используют особый трюк, когда хотят добиться ответа от свидетеля, упрямо говорящего «не знаю», «не помню». Когда ничего не срабатывает, адвокат начинает сердить свидетеля; в таком состоянии свидетель утрачивает самоконтроль и делает заявления, которые не сделал бы, если бы сохранил хладнокровие.
Большинство из нас проводит всю жизнь в ожидании неприятностей. И обычно мы находим то, что ищем. В своих путешествиях я изучал людей, погруженных в «вагонные разговоры»; девять из десяти обладают таким недостаточным самоконтролем, что готовы принять участие в обсуждении буквально любой затронутой темы. Но есть и такие, которые молча сидят в купе для курящих, прислушиваются к разговору, но не вмешиваются.