Колдунья конечно и раньше догадывалась, что большинство принцесс живут далеко не в спартанских условиях, а окружают себя предметами роскоши. Некоторые из царственных особ, как люди поговаривают, прямо купаются в ней. Что буквально означает сиё выражение, Лекс поняла сразу, едва очутилась в соседнем со спальней помещении.
Стоило девочке сделать неуверенный шаг в полумрак комнаты без окон, как воздух под сводчатым потолком заискрился крохотными серебристо-золотистыми звездочками. Через один зачарованный взмах Янкиных ресниц промеж сверкающих крохотулек зазмеились ветвистые разряды, очень похожие на горизонтальные молнии. А еще через вздох помещение затопило мягким ненавязчивым светом. Его источника волшебница так и не нашла, хотя несколько секунд пристально изучала потолок. Создавалось впечатление, что свет шел как бы сам из себя, словно неспешно циркулировал по ванной комнате, ниспадая вниз едва заметными глазу серебряными потоками, и почти коснувшись пола из гранитных плиток, возвращался обратно уже отдельными золотистыми прядями. Возможно, что именно из-за переплетения серебристости с золотистым наполнением, возникало ощущение теплой мягкости освещения.
В нескольких шагах от входа пол тремя мраморными ступеньками поднимался вверх, доходя до края ванны, искусно выточенной из целиковой каменюки. Естественно, что каменюки тоже мраморной. Да и как у Янки язык только повернулся, обозвать ванной увиденное чудо?! Это ж мини-бассейн нестандартных очертаний с плавными закруглениями вместо углов, издалека напоминающий располневшую до неприличия букву «Д», лежащую плашмя. Но заплывы на короткие дистанции в этой купели точно можно устраивать. И даже не в одиночестве: как минимум троим спортсменам Янкиной комплекции там хватит места порезвиться, не толкаясь локтями и не лягаясь без нужды.
Стена по правую руку от Янки, видимо, предназначалась для того, чтобы принцесса могла умыться, надраить до ослепительного блеска зубки и полюбоваться полученным результатом в большущее зеркало, вмонтированное в каменную раму, богато украшенную резьбой, по большей части состоявшей из переплетения неведомых цветочков, пухлых гроздей винограда да миниатюрных листиков. На верхних уголках окантовки примостились вполне реалистично выточенные каменные пичуги, крайне похожие на соловьев. Хотя Лекс сперва приняла их за воробьев. Раковина смахивала скорее на пузатенькое мраморное корыто. Но вот крана и вентилей, чтобы регулировать поток воды, девушка над ней не обнаружила. Зато имелась выпирающая из стены скульптура в форме склоненной головы человека, по манере исполнения точь-в-точь похожая на древнеримские барельефы.
Приблизившись к умывальнику и присмотревшись повнимательнее, ведьмочка обнаружила отверстие в губах скульптуры. Она только еще подносила ради эксперимента к каменной голове свои ладошки, сложенный лодочкой, а из дырочки уже зажурчала тоненькая струйка воды. Наполнив пригоршню, Янка приступила к умыванию, выплеснув отчаянно-холодную жидкость на лицо и попутно подумав, что местные могли бы и не поскупиться на дровишки, слегка подогрев воду для своей горячо любимой принцессочки. Или она и взаправду была горячо любимой, или температура воды в умывальнике регулировалась, ориентируясь на её мысли, но к удивлению колдуньи следующая зачерпнутая пригоршня оказалась точно такой, какой и требовалось, чтобы не покрыться мурашками, но в тоже время и взбодриться после наполовину бессонной ночи.
До зубной пасты в этом несколько средневековом мире, по всей видимости, додуматься еще не успели, не говоря уж о том, чтоб снабдить её апельсиново-мятным вкусом. Но щеточка, почти новая, и небольшая инкрустированная шкатулочка с неведомым белым порошком нашлись без затруднений. Весело пожав плечами и озорно подмигнув самой себе в зеркало, Янка смочила щеточку, ткнула ею в шкатулочку, взметнув там крохотное облачко из порошка, и принялась надраивать свои зубки. Особой брезгливостью она не отличалась, тем более, что пользовалась предметами личной гигиены своего двойника, то бишь почти своими собственными. Это всяко уж лучше, чем весь день проходить с нечищеными зубами и радовать собеседников несвежим монаршим дыханием. Но всё же стоит попросить Катю к завтрашнему утру заменить эту щетку на новенькую. Или приказать? Какую интонацию уместно будет вложить в слова, она пока не поняла, но вот то, что постарается сегодня порезвиться перед сном в мини-бассейне — сомнению не подлежит!
Просто замечательно придумали в средневековье, что принцессам необходимо помогать одеваться утром! Иначе Янка провозилась бы с облачением вплоть до обеда, а возможно, что и до самого полдника. Одна затейливая шнуровка платья на груди могла окончательно сбить с толку: лишь с …надцатой попытки разберешься, как правильно эти тесемки затянуть, не удавившись до предсмертного хрипа, но и не потеряв потом платье на ходу. А еще в сей наряд предварительно необходимо как-то умудриться влезть, желательно не шибко сильно измяв старательно наведенную красоту и не оторвав какую-нибудь из составляющих его деталюшек. Их же оказалось такое непомерное количество, что Лекс в мыслях только ахнула, беспредельно восхищенная богатством фантазии придворного кутюрье. Плотно прилегающий к телу корсаж, точно по фигурке девушки, плавно перетекал в разновеликие шелковые юбки и многослойные подъюбники, придающие платью пышно-воздушную форму. А еще оборки, подвязки, рюшки, ленточки, бантики, цветочки и еще какие-то совершенно немыслимые элементы, названия которых колдунья не знала. Откуда ж ей их знать, если она даже не подозревала о существовании чего-либо подобного у одежды? На джинсах и футболках таких финтифлюшек точно не водится! Но за счет всего вышеперечисленного туалет, окрашенный лишь в два цвета — белый и синий, превращался в шикарное произведение искусства. А ей ведь в нем весь день ходить придется! Колдунье даже немножко боязно стало с непривычки. И чуточку неловко, будто она украдкой, воровски в чужую жизнь залезла, хоть и не виновата в случившемся.
А вот ловким фрейлинам, привычным к таким утренним процедурам, хватило четверти часа, чтобы под оживленное щебетание о всяких ничего не значащих житейских пустяках не только одеть принцессу, но еще и привести её волосы в надлежащий вид.
Усадив девушку на мягкий пуфик возле богато инкрустированного туалетного столика с вычурным трельяжем, Катя Дождик целую минуту критически изучала беспорядок на Янкиной голове. Потом, кротко вздохнув, принялась за работу. Провела ладонями по волосам, едва их касаясь, и цвет прядей сменился с разношерстного на темно-каштановый. Изменения не затронули лишь извилистую серебристую прядку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});