Читать интересную книгу Мой Ванька. Том второй - Алексей Лухминский

– Да… Он тебя за сына считает, – Дмитрий Иванович серьёзно кивает. И вдруг: – Ты только ему не говори, что у него скоро ещё один внучок будет. Не надо его волновать.

Повисает пауза. Я не знаю, как мне реагировать на это замечание. И соглашаться боюсь, и выкручиваться не хочу. Вот и сижу, уставившись в тарелку.

– Ты, Саша, не подумай, что я это со зла, – продолжает хозяин, – но посёлок у нас маленький. Ты сам это знаешь. Люди уже всё между собой порешили.

– Ну а мне-то что делать? – я поднимаю на него глаза.

– Жить дальше и помнить о том, что у тебя есть ещё один сын. Вас с Татьяной ведь уже давно, ещё когда ты не уехал, люди поженили! А она говорит, что у неё обязательно будет сын.

– И говорит, что от меня?

– Нет! Вот этого она не говорит. Тебя она вообще не упоминает, – вставляет своё слово Надежда Михайловна. – Люди это говорят. Только они тебя не осуждают. Танька-то – вон какая сейчас стала! К ней даже лечиться ходят! Это всё после тебя. Ты её вроде как на путь истинный наставил. А то стала бы, как покойная…

– Кто… покойная? – вырывается у меня от пронзившей в момент мысли.

– Кто, кто? – Дмитрий Иванович недобро усмехается. – Светка! Твоего Вани бывшая подружка. Удавил её очередной – мужик!

Повисает тишина.

– А её сын? – задаю я осторожный вопрос, помня Ванькино к нему отношение.

– В Якутск в приют отвезли, – буркает Надежда Михайловна.

В голове одна мысль – сообщать или не сообщать Ваньке?

А чего это я опять за него пытаюсь решить? Надо! Пусть узнает и сам примет решение.

– Сашенька! Ты не обижайся на нас, стариков, если что не так сказали, – просит Надежда Михайловна. – Мы ведь всё тебе по-свойски… Не посторонний же ты нам!

Конечно же – не посторонний! Их собственная дочка как уехала десять лет назад на Большую землю, так к старикам ни разу и носа не казала. Звонит только иногда. Всё это мне Кирилл Сергеевич когда-то рассказал, чтобы я ненароком не тронул больного места.

– Да я и не обижаюсь… Кто мне ещё так скажет! Вы, Кирилл Сергеевич ну и Ванька… От него я за Таню вообще по морде получил…

– Да ты что? – удивляется Дмитрий Иванович. – Так и – двинул?

– Ещё как! – признаюсь я. – А я принял это… Потому что прав он!

Домой возвращаюсь уже к двенадцати ночи. Естественно, по местному времени. В проходной комнате горит свет. За обеденным столом сидит Геннадий и что-то рисует, потом пишет…

– Чего не спишь? – интересуюсь я.

– Да вот, мужики тут ещё попросили… Я к завтрашнему дню набросать обещал, – он поднимает голову. – Не думал, что у них такой серьёзный подход будет.

– А как позанимался?

– Мне понравилось. Ребята тоже хорошие.

– Ладно. Ужинал?

– Угу. Вчерашние остатки доел.

– Отлично. Давай-ка, ложись спать! Тебе ведь завтра на работу!

Дождавшись, пока Гена уляжется, ухожу на кухню с телефоном. По моим расчётам Ванька уже может быть дома. Честно говоря, сам ещё не знаю, как я буду разговаривать с ним. Знаю только одно – я должен ему сказать про Свету, ну и наверно… про беременность Тани. Как я это буду ему говорить – ума не приложу! Сижу и тупо смотрю на телефон. Пока нет решения – нет сил набрать номер. И… телефон звонит! Я уже точно знаю, что это Ванька. Всё сходится! Как только я начинаю о нём думать…

– Слушаю…

– Здравствуй, Сашка! – слышу я тихий голос Ваньки. – Как живёшь? Опять о чём-то думаешь?

– Что, даже в Питере слышно? – подпускаю я шпильку.

– Я же говорил, что очень хорошо тебя чувствую.

– Понимаешь… Я вот тут сижу, пялюсь на телефон и думаю…

– Понял! Значит, твоё беспокойство на этот раз передалось по телефону, – он смеётся, и это как-то разряжает мой напряг.

– В общем, Ванюха, я действительно собирался тебе звонить.

– Ну, что у тебя случилось? Вываливай!

– Даже не знаю, что тебе говорить сначала… Ладно! В хронологическом порядке. За мою сексуальную жизнь ты можешь не переживать. Таня на девятом месяце.

Делаю паузу и жду реакции.

– Знаешь, Сашка, когда ты мне про неё и про её отношение к тебе рассказывал, я об этом подумал. Странно, что ты со своими способностями не мог этого предвидеть.

– Я гнал от себя эти мысли, да и она меня в последний наш раз просто обманула.

– Теперь, что бы я или кто-то другой тебе ни говорил, ты не имеешь права её бросить.

– Значит, придётся жить двумя параллельными жизнями, – растерянно говорю я. – Хотя, пообещав приезжать сюда, я в общем-то обрёк себя именно на это…

– Ладно, Сашка! Это мы с тобой дома обсудим, – неожиданно, будто старший, говорит Ванька. – Давай, что там второе?

– Второе? Даже не знаю, как тебе сказать… Светы больше нет. Очередной мужик её задушил.

В трубке шоковое молчание.

– А… Коля где? – наконец звучит главный вопрос.

– Сразу в Якутск в приют увезли…

– Сашка, ты помнишь, что я когда-то говорил?..

– Помню. Ты…

– Я и теперь так думаю! – жёстко произносит Ванька, прерывая меня на полуслове.

– Сколько ему сейчас лет?

– Наверное, уже пять. Может, шестой годик… Господи…

– Ты думаешь, он тебя вспомнит?

– Не знаю… Тогда ему было три. Может, и вспомнит папу Ваню…

– А Рита? Что она скажет? Или подумает? Ты ей про Свету рассказывал?

– Всё она знает, – отрубает Ванька. – И про Колю тоже. И о том, как я к нему привязался.

Какое-то время молчим.

– Слушай, Сашка! Я уже решил. Я поговорю с Риткой! А ты найди его! Пожалуйста! Узнай, где этот приют, как туда добраться.

– Чего ты меня уговариваешь! Сам не маленький! – отвечаю я. – Только вот как и у кого узнавать? Ну да ладно! Определюсь.

– Сразу же мне позвони! – строго наказывает мне Ванька. – А я завтра же с Риткой поговорю.

– Только, Ванюха, ты поаккуратнее! Дров не наломай! У тебя тяжёлый разговор будет. Не уверен, что молодая девушка сможет понять и принять…

– Я тоже не уверен. Поэтому буду думать, как ей всё это изложить. А насчёт дров, так на это лишь ты у нас большой специалист, – он вдруг облегчённо смеётся. – Ну ладно, доктор Елизов! Времени уже по-вашему много. Ложись-ка ты спать!

– У нас-то там всё в порядке? – на прощание спрашиваю я.

– Вроде нормально. Только вот ты улетел, и во мне сразу какая-то пустота образовалась. В общем, всё, как обычно, – и, как мне кажется, с улыбкой добавляет: – И в больнице я твоё отсутствие чувствую. Мне работы стало больше.

– Ну ты же сам говоришь, что мне с моими граблями массажи поручать нельзя. Вот и трудись!

* * *

Да… Что-то нагрузка уже зашкаливает! Особенно после всех новостей. Даже не знаю, как планировать своё время.

Только что закончил операцию, сейчас сижу, пью кофе и отдыхаю. Петька, который мне послушно ассистировал, тоже приходит в себя с кружкой, но только чая.

– Ну как? Отошёл немного? Я заметил, что в операционной ты какой-то ватный был.

– Что, заметно? – он напряжённо смотрит на меня. Ждёт вердикта.

– Конечно, заметно, если тебе по два раза приходилось повторять.

– Саша… Вот тебе признаюсь. Я крови не боюсь, но в операционной чувствую себя не в своей тарелке.

– Эх, Петруха! Я ведь тоже сначала туда вообще на полусогнутых входил. Ты же помнишь, это ведь Кирилл Сергеевич с Николаем Фёдоровичем меня всё время заставляли. А потом всё кончилось! И знаешь когда? Когда случилось так, что, кроме меня, просто некому. Есть я один с какими-то знаниями, наблюдениями, а больше никого. Всё зависит от меня! Мы уже с тобой в новогоднюю ночь об этом говорили. И вот когда я это почувствовал – всё встало на место.

– Сашка! Ну не было у меня пока таких случаев. А если честно, я их стараюсь избегать…

– Ладно! Давай мы с тобой об этом вечером у меня дома поговорим. Ты извини, но сейчас мы с Таней должны сходить к лежачему пациенту.

Мои предположения подтвердились. Мой пациент – действительно Виталик, парнишка из спортзала. Виновато заулыбался, когда мы с Таней вошли.

– Ну, здорово! – я протягиваю ему руку.

– Здравствуйте, Александр Николаевич… Вы извините… – бормочет он.

– А ведь извиняться есть за что! Я же всем вам про технику безопасности когда-то объяснил. Неужели ты только после вот таких случаев начинаешь понимать, что я говорил не просто так?

– Понимаю уже… – пациент вздыхает.

– Давайте его на живот положим, – обращаюсь я к отцу – парня.

Очень тщательно осматриваю позвоночник. Всё как и ожидалось.

– Давно лежишь? – между делом интересуюсь я.

– Почти три месяца, – отвечает за него отец и сразу спрашивает: – Есть надежда?

– Надежда есть всегда! На то она и надежда! Давайте его снова на спину положим.

Осторожно укладываем пациента в прежнее положение.

– Так. Сегодня пришлю «скорую», повезём Виталика в больницу. Там мне работать с ним удобнее будет. Да и рентген сделать надо. Хотя в общем-то мне всё и так ясно.

– Александр Николаевич, скажите всё-таки, он ходить-то будет? – с понятной настойчивостью продолжает выяснять отец.