Читать интересную книгу Мой Ванька. Том второй - Алексей Лухминский

– В каком смысле?

– Ну жена, дети есть?

– Пока нет… А это имеет значение?

– Конечно! Если он не женат, то ему никто не позволит усыновления. Это я вам как государственный чиновник говорю. Но про этого Колю я обязательно узнаю и сам вам позвоню в Булун.

– Спасибо, Афанасий Никанорович!

Заходим с Таней в палату посмотреть, как дела у моего пациента. Он нас встречает стоя у кровати. Цвет лица уже нормальный.

– Ну как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я через Таню.

Он что-то ей говорит по-своему.

– Он говорит, что ему теперь не холодно, – переводит она. – Ещё он говорит, что ему перестала сниться его бабушка.

– Она наконец его отпустила, – комментирую я для Тани. – Ты, пожалуйста, контролируй его. Надо ему помочь.

– Поняла.

Ставлю парня перед собой. Подкачаем его энергетически, потом выровняем поле… Дальше он всё сам сделает.

Делаю пассы руками. Лежащие в палате наблюдают. Вообще-то я редко делаю такие вещи на людях. Парень что-то начинает говорить.

– Он говорит, что после лечения великого шамана он будто летает, – переводит Таня.

– Александр Николаевич, а можно сделать, чтобы и я полетал? – спрашивает один из больных.

– Можно, только вам это пока не особенно нужно, – не соглашаюсь я.

В кабинете беру Таню за руку.

– Танюшка, тебе сейчас в твоём положении надо бы поосторожнее с энергетикой.

– Александр Николаевич, я и так осторожно, – смущаясь, видимо, от моей заботы, говорит она и краснеет.

– Вообще до завершения твоей беременности тебе лучше было бы эти упражнения прекратить. Я тебя очень прошу… – прижимаю её к себе и нежно целую. – Даже настаиваю на этом!

– Ну что ж, – она вздыхает, – если великий шаман так говорит…

– Да! Он так говорит. А шамана надо слушаться.

– А мои пациенты?

– Ты мне их доверишь? – с лёгким ехидством спрашиваю я.

– Александр Николаевич… – укоризненно шепчет она.

– Сашка, ты что-нибудь узнал? – напряжённо спрашивает Ванька.

Его звонок был мною ожидаем. Уж слишком много я думал про его разговор с Ритой, который он собирался провести.

– Ты говорил с Ритой? – так же напряжённо спрашиваю я, поскольку почему-то уверен, что пока этого разговора ещё не было, и по сути проверяю свои ощущения.

– Уф-ф… Мы что, так и будем отвечать вопросами на вопросы? – недовольно бурчит он.

– Нет, не будем. Я и так почти уверен, что ты не говорил с Ритой. Так ведь?

– Угу… Отдаю должное твоему таланту. Понимаешь… Честно говоря, я сдрейфил. Я пока боюсь говорить с ней на эту тему. Получилось, что я хлестанулся, а теперь – в кусты… Ритка молодая девушка, а я ей буду навязывать… Тем более она мне ещё не сказала, что согласна жить со мной…

Это говорится таким тоном, что я настораживаюсь. Опять на меня пахнуло чем-то из прошлого. Пора приниматься за психотерапию.

– Так, Ванюха… Во-первых, доложу тебе про свои действия. Я позвонил в Якутск и попросил одного тамошнего чиновника узнать про Колю. Он обещал мне перезвонить и всё рассказать. Во-вторых, то, что ты ещё не говорил с Ритой, очень мудро с твоей стороны. Ты взял очень правильную паузу. Тебе, видно, сверху это подсказали. Согласись, сначала надо иметь всю информацию, а потом уже принимать решение. Тем более чиновник, с которым я говорил, сразу же спросил, нормальная ли семья хочет усыновить мальчика. Имеется в виду, будут ли у него мама и папа.

– Понимаю… – тихо произносит Ванька. – Ох, Сашка… Умеешь ты запудрить мозги.

– Раньше ты вроде говорил, что я их умею прочистить, – несколько насмешливо уточняю я.

– Не знаю, можно ли мои мозги сейчас прочистить…

Похоже, Ванькин тон изменился к лучшему.

– Ванюха, давай не будем спешить. С Ритой поговорить ты всегда успеешь. Договорились?

– Вот ты как всё вывернул наизнанку… – в Ванькиных словах я слышу упрёк. – Теперь уже получается, что не я сам тяну, а ты меня уговариваешь повременить с разговором. Совсем ты засрал мне мои бедные мозги!

– Так засрал или всё-таки запудрил? – ехидно спрашиваю я.

– Слушай, отвали! Я уже всё понял.

– Надеюсь, это так. Главное – не спеши!

– Ты, Сашка, не тем в жизни занимаешься! Тебе надо адвокатом быть. После моего приключения в Булуне ты тоже для моего спокойствия тогда всё наизнанку вывернул.

Ну вот… Теперь его тон меня совсем устраивает. Значит – сработало!

После обхода Таня находит меня в ординаторской.

– Александр Николаевич! Там эти приехали… За мальчиком.

Спускаемся в приёмный покой. Те же люди молча приветствуют меня глубокими кивками. На меня они почти не смотрят. Я уже знаю, что на шаманов глазеть не принято.

– Таня, переведи, что я знаю про их потерю и соболезную им, – прошу я.

Она начинает говорить, они поднимают на меня глаза, и я читаю в них какой-то священный ужас.

– Ещё переведи, что мальчик почти здоров и через пару дней его можно будет забрать.

– Они говорят, что хотели бы это сделать сейчас.

– Нет! Пока это рано. Так и передай, что я запрещаю забирать его сейчас.

Таня переводит.

– Они говорят, что раз великий шаман так говорит, то они сделают так, как он говорит.

Сделав уважительный глубокий кивок, родственники парня уходят.

– Александр Николаевич, а зачем вы им сказали, что знаете про смерть бабушки? – спрашивает Таня, когда мы остаёмся одни.

– Понимаешь, я предвидел, что они захотят его забрать, а это пока ещё рано. Мне нужно было, чтобы они меня зауважали и подчинились.

– Вам это удалось! – она удовлетворённо смеётся. – У папаши, мне кажется, вообще, был шок.

* * *

Фёдор мягко сажает свой старенький Ми-8 на площадке около больницы. Моего пациента, которого я два часа назад пользовал, на носилках несут в приёмный покой. Операцию я снова сделал на месте, поскольку тянуть было нельзя. Мне помогала другая медсестра. Таня из-за своего положения теперь уже на вызовы не летает.

В приёмном покое меня ждёт Николай Фёдорович.

– Саша… – напряжённо говорит он после рукопожатия. – Прямо сейчас иди и звони домой в Питер. Звонил Ваня. Там у вас что-то случилось.

Меня как обухом по голове шибает. Подсознательно лихорадочно пытаюсь предугадать, что же там могло случиться… Ах да! Я же во сне видел заплаканную Дашу…

Ванька трубки не берёт. На мобильный отсюда не позвонить. Набираю Дашин номер. После пятого гудка она берёт трубку.

– Здравствуй! Что у тебя случилось? – задаю я вопрос, потому что мне уже ясно, что случилось именно у неё.

– Папа умер… – серым от безысходности голосом произносит она.

Повисает пауза. Она молчит. Я тоже некоторое время молчу.

– Дашка! Я с тобой! Я вылетаю первым же бортом! Я с тобой! – жёстко и отрывисто говорю я.

– Сашенька, родной мой… Ты не волнуйся, – тихо просит она. – Я не одна. Мне уже помогают. И Ваня, и Сергей Александрович… Николай Сергеевич тоже… Ты не волнуйся… Работай спокойно.

– Нет уж! Я так не могу!

– Сашенька, я тебя прошу… Не надо. Папа тебя всё равно не любил. Не надо.

– Как это произошло?

– Он умер во сне. Позавчера очень много выпил… И ночью умер… В справке написано, что произошло отравление этиловым алкоголем.

– Дашка, я прилечу!

– Саша, не надо. Я тебя прошу. Ему будет неприятно, если ты будешь его провожать…

Вздыхаю. Даже в таком случае я оказываюсь заложником жёсткой неприязни. Ну да Бог ему судья! Только вот как там Даша будет… Понимаю, что вокруг неё мои друзья, но друзья – это совсем другое. А я – это я!

– Сашенька, поверь, я ни минуты не сомневаюсь в тебе, – шелестящим шёпотом говорит она, видимо, почувствовав направление моих мыслей. – Я не одна… Не надо приезжать.

Сказанное сейчас прозвучало достаточно уверенно. Не поспоришь… Дай Бог, чтобы таким образом она прощалась со своей прежней жизнью для того, чтобы мы с ней могли начать новую, уже нашу жизнь.

– Ладно, – нехотя соглашаюсь я. – Как скажешь…

Поздним вечером набираю Ваньку.

– Привет… – здороваюсь я на его «Алло».

– Здравствуй, Сашка… Я знаю, что ты Даше звонил. Прости, но в этой ситуации она права. Сиди-ка ты лучше там, в Булуне.

– Расскажи, что вообще там у вас, – прошу я.

– Ну что рассказывать… По финансам – все расходы взяли на себя Сергей Александрович и Николай Сергеевич. Поверь, возражений они никаких не принимали. С кладбищем вопрос решил Николай Сергеевич. Он сказал, что разбираться с таким мафиозным элементом – это его дело. Ну а я тут с Дашей…

– Как она? Плачет?

– Лучше бы плакала. Вся напряжена.

– Понимаешь, Ванюха, именно в это время я должен быть с ней рядом. Ей же сейчас опора нужна!

– Эх, Сашка! Неужели ты до сих пор не понял, что Даша не из тех женщин, которым нужна подпорка!

– Не подпорка, а опора! Это же совсем другое. Ладно!

Так и хочется сказать: «Потом поймёшь!» – но боюсь его обидеть.