— И вовсе я не изверг, — обиженно сказал Зевс, проходя через калитку.
— И мы, отважные герои, в походы снова собрались! — пел Зевс, шагая вверх по лестнице и правда с героическим видом.
Все остальные, включая меня, довольно вяло плелись позади. Ах да, Гермес вообще взял и улетел, сказав, что пока поболтает со старушками, чтобы они были в хорошем настроении и согласились удостоверить документ без всяких проволочек. Думаю, ему просто лень было идти по лестнице.
Никакого лифта мы до сих пор не видели, видимо, старушки так шутят.
— Они обманули насчет лифта, — плаксиво пожаловалась Вивиан.
— Что ты! — прервал свою залихватскую песню Зевс. — Они никогда не врут. Поэтому мы к ним и идем.
— Не врут? — сказала я. — Тогда где же лифт?
— За каким‑нибудь поворотом, — сказал Зевс и добавил утешительно: — Когда‑нибудь мы до него дойдем.
Зевс оказался прав. Мы прошли еще полвитка и оказались на круглой площадке. Прямо в скале была деревянная дверь со стеклянными вставками. По бокам от нее росли два зеленых курчавых дерева.
Мы подошли и двери лифта открылись. Кабина была размером с мою спальню, по стенам протянулись скамейки. Как только вошел последний из нас, двери сами съехались и лифт двинулся вверх.
Все расселись по скамейкам, вытянув уставшие ноги.
— Странные эти старушки, — сказала я. — Раз уж сделали лифт, то почему не до самого низа горы?
— Да, — сказал Зевс. — Они странные.
А на вопрос мой не ответил.
А двери лифта опять сами собой распахнулись. Перед нами раскинулась просторная терраса с крашеными белой краской деревянными столбами и перилами. За перилами плыли облака, небо было позолочено рассветом.
Все мы встрепенулись, но Зевс один решительно шагнул к выходу. Я сидела ближе к двери и вышла следом за ним.
На другом конце террасы, в тени огромного раскидистого дерева стоял круглый стол. За ним сидели две старушки и занимались каким‑то рукоделием — куча клубков валялась на столе и под столом. Рядом с одной старушкой, что была худющей и длинной, стояло веретено, на нем шапкой лежало облако из серо — коричневой шерсти. И старушка тянула с него нить.
Перед второй старушкой — с накрученной непонятно как сложнейшей прической — стояло много фарфоровых круглых чашек.
Третья старушка — маленькая, полная и румяная — подстригала цветы на клумбе — маленькими золотыми ножницами.
Вот они — мойры! Милые пожилые дамы. И вообще тут было так уютно, так светло. Зря я их боялась и отказалась, чтобы Гермес отнес меня к ним. А, кстати, где он?
— Привет! — сказал Зевс, приближаясь к мойрам.
— Привет, Зевсик! — ответили старушки вразнобой и разными голосами.
Хрипловатый голос, как это было ни удивительно, принадлежал той, что возилась с цветами — он совсем ей не подходил.
— Ну, — весело сказала она, — кого ты нам привел?
И, положив золотые маленькие ножницы в карман полосатого фартука, она подошла к нам.
— Я Алисия, — сказала я, так как стояла впереди всех и подумала, что будет вежливо представиться самой, раз уж Зевс молчит.
Но Зевс толкнул меня легонько — я отлетела назад и стукнулась о Швайгера — и сказал, обращаясь не к старушкам, а к нам:
— Познакомьтесь. Это Посси…
Старушка в фартуке величаво кивнула нам.
— … это Тотти, — вежливо указал Зевс на старушку, что тянула нить с лопаты.
Старушка тоже кивнула.
— и Хесси, — сказал Зевс.
Еще один кивок — я думала, ее прическа упадет от него на стол — но она только заколыхалась и минуты через две успокоилась.
И какие смешные у них имена!
— Это сокращенные имена, — торжественно объявила толстушка.
— Да? — сказала я.
Остальные все молчали, только Вивиан хмыкнула где‑то позади.
— Да, — сказала толстушка и спросила Зевса: — Откуда они такие глупые?
— Из Америки, — пренебрежительно пожал плечами Зевс.
Ну, знаете! Никто не обязан знать, как зовут старушек, сидящих на горе посреди болота непонятно в какой стране. То есть в какой стране, понятно — в Греции. Как сказал Томас.
Толстушка сказала, обращаясь ко мне:
— Если бы тебя звали Атропос — неотвратимая…
— Или Клото — пряха… — отозвалась старушка — пряха.
— Или Лахесис — судьба… — сказала затейливая прическа.
— Ты бы тоже сократила имя, — заключила Посси — Атропос.
А что? Эпичненько. „Судьба моя!“ — говорил бы мне Томас. Но я кивнула с серьезным видом:
— Понимаю. — В детстве я не могла полностью выговорить свое имя и называла себя Лись…
— Вот видишь! — сказала толстушка. — А у наших гостей и вовсе языки от страха заплетаются!
Похоже, она тут была самая разговорчивая. Оно и понятно. Две другие безотрывно были заняты делом: Хесси окунала нити в чашки, отчего нити переливались разными цветами, и потом кидала их на перила — видимо, сушиться.
— А мы пришли по делу, — сказал быстрее Зевс, отодвигая меня в сторону. Похоже, опасается, как бы я не начала опять что‑то рассказывать о себе.
Это, знаете, совсем невежливо с его стороны. Может, старушкам интересно — сидят тут они себе, и поговорить не с кем.
— О! — воскликнула толстушка вдруг, не обращая внимания на слова Зевса. — Да ты мне подарочек привез!
— Да, — сказал Зевс, слегка смутившись, и полез в карман.
Но старушка воскликнула — и ее скрипучий голос даже дал петуха:
— Горничная!
И, всплеснув радостно руками, она устремилась ко мне. А Зевс спрятал чудо — маркер обратно в карман, и, посмотрел на меня грозно, мол, не смей перечить.
— Но… — едва успела сказать я слабым непослушным голосом.
А старушка оттолкнула в стороны и Зевса и меня — какие у нее сильные руки, по виду и не скажешь! — и бросилась к Швайгеру со скрипучим воплем:
— Какая прелесть!
— Что? — не понял Швайгер.
Томас, стоявший рядом с ним, дернул бровями, будто собрался расхохотаться. Но все же удержался.
Старушка тащила Швайгера к столу, когда Зевс прошипел ему в затылок:
— Терпи!
— А? — обернулся Швайгер в полной растерянности.
Он явно ничего не понял. Видимо, не слышал, как Зевс говорил о том, что старушки не могут найти себе горничную. Но разве бывают горничные — мужчины?
— Вы только посмотрите, сестрицы! — говорила между тем старушка двум другим. — Высок, мускулист!..
Швайгер даже самодовольно приосанился.
— …столько работы по дому сможет сделать! — закончила старушка.
И Швайгер в недоумении взглянул на нее. А толстушка уже сняла с деревянного столба — опоры белый кружевной фартучек и повязывала его Швайгеру на талию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});