Мы вслед за остальными подошли к одному из вертолетов.
— Ну один к одному как тот, который я в Нью — Йорке последний раз нанимал, — говорил Швайгер, прикоснувшись рукой к золотому боку аппарата. Тут до Швайгера дошло. — Эй, — сказал он Зевсу совсем не так, как подобает говорить с богами, — так это ты на отель приземлился и сказал, что ты — я? — и повернулся к нам с Томасом: — А вы на меня наехали!
— Извини, — сказал Томас.
— Извини, — сказал Зевс. — У меня другого выхода не было. А то бы агенты Корпорации сразу ко мне явились, — он неприязненно взглянул на Томаса. — А, хотя они и так… Ну, кто поведет? — спросил Зевс и посмотрел на Геру.
— Ты же знаешь, я не лечу, дорогой, — сказала она.
— Но нам нужен летчик, — с досадой сказал Зевс.
— Но ведь вы сами прекрасно водите вертолет, — ехидно сказал Швайгер.
— Вожу, — розовея от удовольствия, сказал Зевс. — Да не так чтобы прекрасно. Последний раз В Нью — Йорке чуть мимо крыши не жахнулся…
— Ладно уж, я поведу, — сказал Швайгер. Но, по — моему, был рад, что он тут круче всех и водит вертолет.
Швайгер сел за штурвал. Зевс — рядом. Томас, Вивиан и я разместились сзади. Вертолет был шикарный. Полированное дерево, позолота. У богов все, наверное, такое — только высшего сорта. Даже зубочистки какие‑нибудь — и то, поди, золотые с бриллиантами.
— Отличная звукоизоляция, — сказал Швайгер Зевсу, когда мы взлетели.
— А как же, — сказал Зевс самодовольно.
— Где это болото? — спросила я у Томаса. — На земле?
— Да, — сказал он.
И я уставилась в окно. Потому что никогда раньше не летала на вертолете. Нас слегка потряхивало, пока мы не выровнялись и не направились прямо к горизонту — вернее, туда, где заканчивалась зелень и начинался туман.
Над головой стояло гудение. Внизу проплывали белые дома, потом надвинулся туман, и мы были будто в подводной лодке, плывущей в молоке. Зевс давал Швайгеру указания по ходу полета.
Мы вышли из тумана, немного снизились. В ночи едва белели горные вершины, покрытые снегом. Потом пошли черные долины, какой‑то городок — как я поняла по россыпи огоньков на холмах, и снова горы, горы.
— Ох, — сказал вдруг Зевс. — И как я забыл! Старушонкам бы гостинец нужен!
Мы с Томасом переглянулись, я пожала плечами.
Зевс обернулся и посмотрел на меня:
— А то еще подумают, что гостинец — это ты!
Я даже заикнулась:
— Й — я??
— Угу, — сказал Зевс, окинув меня взглядом. — Точно.
— Н — на съедение?
Зевс расхохотался:
— Нет. Что за чушь! Им горничная давно нужна. Молодая девчушка для работы по дому.
Вивиан вскинула подбородок:
— Они и меня могут за гостинец принять.
— Не — е, — сказал Зевс. — Ты уже не молодая.
Вивиан надулась. Швайгер тихо хрюкнул и она наподдала пинка в спинку его кресла, вертолет дернулся, снизившись, потом снова поднялся. А Швайгер крикнул:
— Эй! Пилот неприкосновенен!
И получил еще один пинок.
Зевс пошарился в бардачке, стал вытаскивать какие‑то вещи:
— О! Вот она где, а я уж целый год ее как потерял.
В руках у него была обыкновенная отвертка.
— Что это? — полюбопытствовала я.
— Ключ от всех дверей, — ответил Зевс. — Один проходимец потерял. Он ее называл… э — э… „звуковая отвертка“, да.
— Ух ты, — сказала я. Хотя никакого восторга эта вещь не внушала. Может, он про отмычки не слышал. У богов телевизор‑то хоть есть?
— Но им она без надобности, — продолжал Зевс. — Они и с острова‑то никуда не выходят… О! Конфета… — и он зашуршал оберткой. — М — м.
В животе моем заурчало.
— Извините, — сказал Зевс, жуя и обдавая нас запахом шоколада, — что не угощаю. Она тут одна…
Он еще пошарился в бардачке:
— М — да, — потом обернулся и сказал мне: — Ты знаешь, работа совсем непыльная. То есть пыльная — ну, подмести, то се. Но ведь нетрудная, не то что с ребятней возиться, а?
— Что? — я его не понимала.
— Пойдешь к ним в горничные? — сердито спросил Зевс.
— Нет! — сказала я. — Не хочу я работу менять!
— Да ты знаешь, сколько они платить будут??
— Все равно, — сказала я.
— Перестаньте, мистер Олимпус, — сказал Томас. — Корпорация не захочет терять такого ценного сотрудника, как Алисия.
Ух ты! Я даже приосанилась.
— Думаю, у меня есть подарок для уважаемых мойр, — Томас вынул из кармана МОЙ небесный маркер.
— Но… — едва сказала я.
— Я как раз на днях ожидал такой из мастерской. С Гермесом, — взял Зевс маркер и хмуро поглядел на нас.
— Это другой, — не отводя взгляда, сказал Томас.
— Вот и чудесно, — сказал Зевс, хотя по тону его ясно было, что он ничуть не поверил, и взял у Томаса маркер.
— Могли бы и обойтись, — проворчала я, досадуя, что маркер уплыл из моих рук. И когда Томас успел его у меня увести?
— Мойры?? Без подарка? — возмутился Зевс. — Да они тогда и разговаривать с нами не захотят. Заставят прождать сто лет!
— Хм, — сказала я недовольно. Потом ко мне пришла удачная мысль: — Так их в мастерской делают? В какой? — закажу себе тоже пару маркеров — один Кэтрин подарю — вот весело‑то будет.
— В „Кикра“, — ответил Зевс.
— Что? — не поняла я.
— Мастерская так называется. Кикра. Кисти и краски.
— А, — сказала я. — И где она находиться?
— В Канаде.
— И по какому адрес? — допытывалась я.
— Людей они не обслуживают, — ответил Зевс свысока.
Ну вот. Как что, так сразу — люди, люди. Чем мы хуже‑то?
Едва Зевс отвернулся и снова стал давать указания Швайгеру, Томас наклонился ко мне:
— Извини. Он валялся на полу бота, видимо, выпал из твоей сумки. Я собирался его тебе вернуть.
— Ладно, — сказала я. — Это ерунда.
Он мне улыбнулся. И мне стало так тепло. Я улыбнулась в ответ. А он взял меня за руку.
И мы летели на вертолете. На болото к мойрам. С богом, кинозвездой и знаменитым режиссером. И мне было на них абсолютно начихать. Единственное, что меня волновало — ладонь, сжимающая мою руку.
В следующую минуту Зевс стал говорить Швайгеру что‑то о площадке, мол, там можно сесть.
Я посмотрела в окно: небо посветлело, и внизу можно было разобрать особенности местности. Вот оно, болото! Куда ни глянь — ровная, темная поверхность. И только вдалеке высился островок. К нему мы и направлялись.
Сели мы на удивление мягко — будто в пух упали.
— Растяпа! — крикнул Зевс. — Взлетай!
Швайгер лихорадочно дергал за ручки. Вертолет стал подпрыгивать, но, похоже, никак не мог оторваться от земли. А потом вообще стал заваливаться на бок. В левое стекло плеснуло грязью. Все вцепились в спинки кресел. Швайгер тоже: рычаги он оставил в покое, видимо, поняв, что толку от них не будет. Томас протянул руку и отодвинул прозрачную дверь около меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});