33. Те, кто связал свою судьбу со спецслужбами, подписали с судьбой нерасторжимый типовой договор, главной составляющей которого является отказ от собственных убеждений, возможности следования своим нравственным императивам — в обмен на отличные перспективы карьеры, обретений, наилучшее из возможных кормление и высокий социальный статус.
Этот договор «пожизненного найма» нерасторжим прежде всего потому, что вне системы обретённых служебных, дружеских связей, высокого социального статуса практически всех обретённых и включённых в совокупную систему взаимоотношений «друзей», действующий или бывший сотрудник спецслужб ничего и не может. То есть, ни на что совершенно не способен. Кроме того, у сотрудника спецслужб, точно так же, как у заядлого карточного игрока, присутствует пожизненно ощущение неодолимого азарта в неистовом устремлении к очередному крупному жизненному выигрышу. В этом отношении эта публика, с точки зрения психиатра, неизлечимо больна.
34. «Себестоимость» существования спецслужб сопоставима с постоянно идущей средней руки локальной войной (вроде нынешней иракской) и совершенно не заставит от уровня эффективности работы той или иной спецслужбы. Но, в отличие от «горячей» войны, где есть шанс на победу, трофеи и геополитические обретения, чем активнее деятельность спецслужб, тем значимей и неодолимей грядущие проблемы государства и социума, порождённые «победами» собственника спецслужбы.
35. Будучи, как и все «элитарные», патологическими эгоцентристами, сотрудники спецслужб в любом каждом «боестолкновении» инстинктивно следуют двум главнейшими императивами своего «эго»: прежде всего сохранить и уберечь себя любой ценой, во вторую очередь — победить, устоять в схватке. Окружающие арену боевых действий живые люди, здания, городские инфраструктура, культурные и художественные ценности — ничто не значащий, не имеющий никакой ценности для «бойцов невидимого фронта» фон. На который никто из них внимания не обращает. Практически никогда. А если и случится подобное единичное, систему «ценностей» этой генерации человеков это не изменит ни в чём.
II. Наиболее значимые социальные следствия
1. Спецслужбы в любом государстве — прежде всего орудие подавления в зародыше любой оппозиции правящему режиму вне зависимости от его полезности или вредоносности обществу. В редких случаях участия спецслужб в «демонтаже» режима, и происходит это исключительно тогда, когда политический режим категорически не устраивает национальный или наднациональный правящий слой.
Организационным воплощением которого могут быть международные образования вроде Бильдербергского клуба, Трёхсторонней комиссии, и национальные объединения вроде ассоциаций национальных промышленников, финансистов, советов по международной политике. Либо в образе разнообразных элитарных клубов, масонских лож, мальтийского ордена и т. п.
2. Объективно в социумах спецслужбы выполняют функцию сугубо консервативную — вместе с заполошными хроническими революционерами, всевозможными «незаслуженно обделёнными», изводят на корню всех полезных для нормальной эволюции общества людей. Иначе говоря, всячески изничтожают потенциал, в том числе нравственнодуховного развития. Часто и не по злому умыслу, а по уровню интеллектуальной незрелости, не позволяющей различить «чистых» среди «нечистых».
3. Спецслужбы никогда не способны выполнять функцию интеллектуальных национальных центров, реализующих какие-то концептуальные программы развития нации, как бы высок ни был «совокупный» интеллект их сотрудников. По причинам того, что и иерархии управления спецслужбами устроены так же, как и у масонов — каждый управленческий уровень не сведущ, что истинно замыслил его «вышележащий».
То есть, при проникновении на средние и высшие уровни управления спецслужб вражеских «агентов влияния» структуры вполне могут работать против собственной нации. Что не так уж и маловероятно, учитывая густую концентрацию руководителей спецслужб в масонских ложах, всегда являющихся частью масонского интернационала. Ну, а исполнители в спецслужбах всегда в таких ситуациях по сути работают «втёмную» (имея, естественно, какие-то идеологические предпосылки в качестве легенд прикрытия).
4. Обретая агентуру по преимуществу в среде чем-то ущербных «некомпенсированных» людей, продвигая эту публику по ступням разнообразных карьер, спецслужбы объективно способствуют постоянному постепенному снижению интеллектуального, нравственно-духовного уровня нравственного сословия и в целом — гарантированному ухудшению качества управления социумами. То есть, являются творцами беспрерывной социальной селекции.
5. Будучи ассоциированы в масонские ложы, деловые, политические клубы, в «содружества» разнообразной преуспевшей публики, включая криминальных лидеров, генералы спецслужб руководствуются в таких взаимодействиях не законами, нравственными нормами, а исключительно групповыми, сословными нормами и обычаями — «понятиями». Чем бескомпромиссно, устойчиво, неколебимо противостоят и законности, и нравственности, и социальной справедливости во всех её проявлениях. А в конечном итоге, являются отрядами армии богоборцев, противостоящих духовности, искренней религиозности людей.
6. Спецслужбы, организуя беспрерывно в странах геополитических и прочих противников алкогольный, наркотический геноцид, запуская через ГМ-продукцияю, новые лекарства, модные напитки процессы сокращения рождаемости, снижения иммунитета и прочего подобного, беспрерывно наращивают в человеческой цивилизации потенциал вражды, ненависти, исторической мстительности.
То есть, способствуют тому, чтобы мир постоянно становился всё более и более опасным. В недружественных странах спецслужбы опираются и поддерживают ресурсами отбросы тамошних общества, растравляя самые тяжёлые социальные язвы.
7. Постоянно противоборствуя друг с другом, спецслужбы только множат проблемы и самим себе: 9/10 важнейших задач, которые они натужно, «геройски» одолевают (или только рапортуют об их одолении) являются следствием их же собственных прежних «инициатив», «побед». Но ресурсы растрачивают при этом общенациональные, возникающие при этом ущербы тоже перекладываются исключительно на плечи «широких народных масс», которые ни сном, ни духом не ведали о тех мирах, которые разнообразные «бойцы невидимого фронта» рассыпали везде и всюду.
8. Изо всех наиболее дееспособных «боевых» формирований истеблишмента социумов — политических партий, «элитарных» клубов, масонских лож, генералитета оргпреступности — только спецслужбы обладают реальными карательными возможностями. Либо сами по себе, либо руками правоохранителей, либо совместно с правоохранителями и военными. Поэтому политические вожди лично занимаются «подбором, расстановкой и воспитанием кадров» на уровне руководителей спецслужб.
В относительно спокойной внутриполитической обстановке стараются почаще менять руководителей органов безопасности, хотя прекрасно понимают, что это дезорганизует и снижает эффективность работы спецслужб. А в тревожные периоды стараются не менять генералитет секретных служб, даже если и побаиваются их, чтобы не падала мобилизационная готовность и карательная «производительность» охранителей тронов.
Масоны же стараются заполучить к себе как можно больше руководителей высшего и среднего уровня спецслужб, всячески оказывая таким «братьям» содействие в карьерном росте и защищая от служебных неприятностей главы мафиозных семей, которые стремятся попасть в институт «агентов влияния» спецслужб, оказывая иным из их руководителей серьёзную финансовую помощь. Чему всегда найдётся у секретных служб самое убедительное обоснование.
9. Влияние и самостоятельность спецслужб — всегда величины только переменные: в периоды жёстких внутренних социальных противоборств со стрельбой, войн, спецслужбы однозначно, непререкаемо доминируют над всеми официальными и неофициальными образованиями и структурами истеблишмента.
А в относительно спокойные времена изрядно возрастает влияние на спецслужбы масонов, лидеров политических кланов, партий, крупного бизнеса, банковских управленцев — идёт нормальный взаимовыгодный обмен услугами на извечной бирже взаимоотношений истеблишмента.
Изрядно меняется «физиономия», характер деятельности спецслужбы со сменой её руководителя, особенно если вместо сильного, высокоавторитетного назначают безликого и безымянного. И наоборот. В этом секторе социальной жизнедеятельности «всё течёт, всё меняется».
10. Степень, размах жестокости, репрессивности, карательности в деятельности спецслужб полностью зависит от характера политического режима власти в государстве, бытующей практики борьбы за высшую власть, набора политических «инструментов» этой борьбы.