сказал, что корзина с пойманными мышами теперь наполовину пуста — значит, мурры и в библиотеке почти не бывают.
— Сердитый Ван туда наведывается чаще других.
— Тревожно мне, Длит… и тоскливо…
— Ничего, всё рассеется и выправится. Когда вы встречаетесь с Джио?
— Я посылала за ним Кристофера, но в отеле ответили, что он ни разу не ночевал. Ушёл и больше не вернулся. С тем местом связано нехорошее поверье: кто туда войдёт, пропадает навечно… Не понимаю, как они ведут дела… Баз его разыскал, для него это не проблема, но у меня дурное предчувствие. Копы докладывали, что один приезжий спровоцировал появление Дикого кота, и они его ищут…
— Боитесь, что это Джио?
— Боюсь. — Айлин с умоляющим видом протянула Длит клочок бумаги от База. — Вот адрес в долине…
Пробежав бумагу глазами, Длит кивнула.
— Я этим займусь. Но… странно. Не каждый может разговорить мурчу.
— Я думала над этим, — сказала Айлин. — За тысячи лет в Монца перемешалось множество кровей, наверное, есть и кровь нижних. И мы всегда, так или иначе, имели дело с магией. Мой дед однажды открыл в себе способность взглядом приклеивать к столу ложки. Когда они с бабушкой ссорились, за стол вместе не садились.
3
Джио основательно застрял среди коров и навоза. Нужно было как-то себя занять. Амика разрешила ходить по деревне, но на него всюду смотрели косо. Он сразу заметил отсутствие кошек. Нигде! Ни одной! Вообще-то, этот факт его радовал, но стоило убедиться, что тут нет подвоха.
— Не любят нас… Больно… — прошелестела Амика, когда он спросил. У неё были чёрные круги вокруг провалившихся глаз.
Да, для деревенских это было больно — жить без кошек. Без кошек мышам раздолье. Одна девчонка по имени Руяна, из тех, что ухаживали за Амикой, относилась к Джио лучше других и рассказала, что специальные люди, мышеловы, собирали в городе бродячих кошек, лечили их и уговаривали поработать в долине. Кошек привозили в клетках, за плату выпускали по одной на двор. Кошки работали по ночам, складывая добычу в кучу на хозяйском дворе, а днём отсыпались. Хватало их на несколько дней — какая-то сила гнала их прочь, и постепенно хвостатые работники разбегались из долины. Иногда кому-то из нижних удавалось дотронуться до кота или кошки, избегавших их прикосновений, и эти воспоминания долго грели счастливчиков. Детские игрушки были в виде кошек, других дети не признавали.
В огороде у Амики стояла молочная чаша. Джио проверял — налитое с вечера молоко в ней не скисало, просто исчезало к утру без следа.
— Куда молоко делось? — спросил он у Руяны.
— Воробушки выпили, — иронично ответила девчонка.
Однажды Джио забрёл на край деревни, к огородам. В воздухе просвистел камень и попал ему в затылок. По шее потекла горячая струйка. Джио обернулся — люди копались на длинных грядах с картофелем, и только ребятишки смотрели на чужака во все глаза.
— Думаете, я хотел, чтобы это случилось? — громко сказал Джио. — Я не верил, что Дубъюк особенное место, что здесь всё по-другому! А кто бы поверил в магию и кошачьи секреты? Всё это слишком для человека, который побывал в открытом космосе! Я просто хотел убедиться, что это неправда! Я жалею об этом! Если бы я мог всё вернуть… вернуть старику его кошку…
— Так верни, болтун, — хмуро сказал мужчина, который вёл под уздцы лошадь. Он с отвращением взглянул на Джио, вскочил в седло и поскакал по дороге. Ватага ребятишек с громкими криками побежала за ним.
Дни тянулись унылые, однообразные, поэтому, когда от госпожи Монца приехал здоровенный охранник с кобурой на поясе, Джио едва не заплакал от радости. Он быстренько скинул с себя безразмерные штаны и рубаху, достал из шкафа вычищенный Амикой костюм, надел его и сразу почувствовал себя человеком из большого мира. Он возвращается! Но сначала предстояло прощание.
— Я хотел бы остаться с Амикой наедине, — сказал он, войдя к Амике в комнату, и выразительно посмотрел на пышнотелую сиделку в ярко-зелёном платье.
Та лишь сдвинулась в сторону вместе со стулом.
Джио встал на колени перед постелью, нежно взял руку Амики и приложил к своему лицу.
— Не знаю, сможешь ли ты меня простить, — сказал он, сильно волнуясь, чего сам от себя не ожидал. — Но я всю жизнь буду тебе благодарен. Ты спасла меня, я этого не забуду.
Амика грустно погладила его склонённую белокурую голову.
— Береги себя, мой хороший… Послушай… Заметишь в себе изменения, что-то странное — не давай этому волю, не думай о нём, и со временем всё пройдёт… Не задерживайся у Хозяйки и не бери там ничего… понимаешь?
Она будто видела его насквозь. Джио поднялся с колен.
— У хозяйки?
— В Спящей крепости, дурень, — сказала сиделка.
— Нельзя на него злиться, Шани, — с упрёком произнесла Амика.
— Прости, миленькая, прости глупую… — Она махнула Джио рукой, чтоб уходил. — Иди уже!
Амика расплакалась.
— Не гони его…
Охнув, сиделка склонилась к руке Амики и покрыла её быстрыми поцелуями.
— Да что ж мне сделать, матушка, чтоб ты на меня не серчала?!
— Пусть… повторит…
— Ну? — сказала сиделка, глядя на Джио. — Повтори, что сказала мать! Обещай!
Мать? Джио не стал спорить, повторил и пообещал.
— Заклинаю тебя, — прошептала Амика, и Джио поспешил уйти.
Эти пейзажи по-своему прекрасны, думал он, глядя из окна автомобиля на проплывающие мимо цветущие сады и домики под соломенными крышами, на огороды и стада коров, пасущихся в лугах. Но лучше держаться от них подальше.
…У чёрного хода величественной крепости Монца его встретила темноволосая женщина
примерно его лет.
— Господин Риц? — Она говорила вежливым тоном, но красивое лицо при этом не выражало никаких эмоций.
— Да.
— Госпожа Монца уехала по делам, но я уполномочена действовать от её имени.
Она не представилась. Охранник и водитель называли её госпожой ловиссой. Ловит кого-то, подумал Джио.
Он не назвал бы её красоткой, тут требовались другие определения. Её красота была не приманкой — бронёй, знаком «Не походи — убьёт», и всё потому, что между ней и миром стояло её прошлое. Джио понял это, только взглянув на неё. Прошлое не отпускало её ни на минуту, оттого она смотрела сквозь Джио, как будто он был прозрачным, — страдающая и чем-то глубоко уязвлённая. Дай ей повод, сожрёт и не заметит, только косточки выплюнет. Он встречал таких.
Дом ошеломил Джио грандиозными размерами и великолепием. Сверкающий паркет, старинная мебель, множество прекрасных картин и портретов в золочёных рамах, мраморные и бронзовые статуэтки, бесценные безделушки… И всюду — невыразимой красоты ковры и