Ей показалось, что она услышала негромкий ответ. Она отодвинула полог и скользнула в шатер.
Бренна старалась двигаться бесшумно. На узкой кровати кто-то пошевелился, и знахарка посмотрела в ту сторону. Кухулин лежал на спине и крепко спал, прикрытый одеялом, небрежно брошенным на ноги. Ворот рубашки был распахнут, и свеча освещала темно-рыжие волосы, которые посверкивали на груди. Бренна смотрела на них, не отрывая глаз, но тут же пристыдила себя за ребяческое поведение. Она много раз видела обнаженную мужскую грудь, хотя, конечно, ни один из тех мужчин не был Кухулином. Никто не смотрел на нее как он, показывая всем, что его интересует изуродованная знахарка, а не красивая, обольстительная кухарка. При этом воспоминании по животу Бренны разлилось сладкое тепло.
Какое- то движение привлекло ее внимание. Волчонок тоненько заскулил. Он был обернут вокруг шеи воина, напоминая замызганный шарф. Одна рука Кухулина свисала с кровати, а другая придерживала детеныша.
При этом зрелище Бренна тщетно попыталась сдержать улыбку.
Она на цыпочках подошла к столу, нахмурилась и оглядела беспорядок. Марля валялась скомканной, пропитанной молоком грудой. Она подняла какую-то одежду, с подозрением обнюхала ее и поморщилась от запаха мочи.
«Надо принести сюда ведро и тряпку. Как одному мужчине и одному волчонку удалось создать такой беспорядок? - Бренна уперлась руками о бедра, покачала головой. - Молоко закончилось потому, что его выпил волчонок, или же оно просто разлилось по всему шатру? - Она взглянула на спящего юношу и поправила собственную мысль: - По всему шатру и по его одежде. - Волчонок шевельнулся, и Бренна вздохнула. - Надо принести еще молока из кухни, кувшин со свежей водой и чистые полотенца. Детеныш вскоре разбудит своего опекуна. Зверушка жива, стало быть, захочет есть, - улыбнулась знахарка. - Опекун, несомненно, тоже проголодается. - Она собрала часть грязной одежды. - Если я принесу ему поесть, то в этом не будет ничего особенного. Все равно что накормить волчонка. Одна из обязанностей знахарки клана. Совершенно логично, что мне важно здоровье брата предводительницы».
Против собственного желания ее взгляд скользнул на кровать.
Ку не спал, смотрел на нее с озорной улыбкой.
- Доброе утро, - шепнул он.
Она нервно вытерла руки о передник и подошла к нему, стараясь не обращать внимания на трогательный сонный вид парня, мятую расстегнутую рубашку, необыкновенные бирюзовые глаза, на то, как от его улыбки кружится голова и подкашиваются ноги.
- Доброе. Поскольку ты проснулся, я могу осмотреть волчонка и…
Он ухватил ее за запястье, и слова застряли у нее в горле.
- Пусть Фанд поспит, - негромко сказал Ку.
Бренна понизила голос, чтобы говорить как он.
- Ты назвал ее Фанд?
Словно в ответ, волчонок обнюхал шею Ку и заворчал, прежде чем снова уснуть.
- Да, она ведь была волшебницей, женой моего легендарного тезки. - Его глаза заискрились. - Я думаю, после интимной ночи, которую мы провели вместе, это имя подходит ей больше всего.
Бренна не удержалась от улыбки. Его пальцы поглаживали руку девушки, пока он продолжал удерживать ее.
- Ты мне снилась, - проговорил Кухулин.
- Перестань…
Он продолжал, не обращая внимания на ее попытки заговорить:
- Мы стали стариками. Твои волосы совсем поседели, а я был сгорбленный и хромой. - Он усмехнулся. - В старости ты будешь красивее меня. Но это неважно. Нас окружали наши дети и внуки. Вокруг них играли и прыгали волчата, великое множество. - Он приглушенно засмеялся, когда Фанд зарычала. - Ревнивая девочка, - шепнул он и подмигнул Бренне.
- Кухулин, прошу, перестань играть со…
На сей раз, когда он прервал ее, его глаза засверкали, и вся шутливость сбежала с выразительного лица.
- Не говори, что я играю с тобой!
Он отпустил ее руку, осторожно снял с груди спящего детеныша, положил на подушку, еще теплую от его тела, поднялся, снова взял Бренну за руку и вытащил из шатра.
Туманное утро было темным и тихим.
Кухулин заговорил едва слышно, чтобы не разбудить рабочих, которые продолжали спать в палатках, стоявших вокруг.
- Почему ты считаешь меня совершенно бесчестным человеком, который может использовать девушку в качестве игрушки? Что я такого сделал?
- Той ночью. Танец… - пробормотала она.
- Я уже извинился за это, - сказал он сквозь стиснутые зубы. - Я повел себя глупо и нетактично, но это было досадное исключение. Я воин, репутация которого известна по всей Партолоне. Когда и кем было сказало, что я бесчестен?
- Никем и никогда, - поспешно ответила она. - Твоя честь ни разу не подвергалась сомнению.
- Да неужели? - яростно выпалил Кухулин и взмахнул руками. - Ты говоришь, что я играю твоими чувствами, использую тебя, делаю вид, что хочу тебя. Это значит, что моя честь не подвергается сомнению? - Он с трудом взял себя в руки. - Я не хотел кричать, оттолкнуть тебя от себя. Во имя Богини! Тебе кажется, что я потерял способность к разумной беседе или мыслям. - Он положил руки на ее плечи и сжал их, крепко удерживая ее перед собой. - Бренна, я хочу стать твоим возлюбленным. Официально. Если ты скажешь, как связаться с твоим отцом, то я, как и полагается, попрошу у него разрешения на это.
- Мой отец умер, - проговорила Бренна онемевшими губами.
Лицо Кухулина смягчилось.
- Тогда у твоей матери. Я буду просить ее.
- Она тоже умерла. У меня нет семьи.
Кухулин склонил голову, пытаясь побороть нахлынувшие эмоции. Какой страшной болью, должно быть, наполнено ее прошлое.
«Но больше так не будет, - пообещал он себе. - Я никогда никому не позволю ее обидеть».
Когда юноша поднял голову, его глаза ярко сияли от глубины чувств.
- Тогда твоя семья - наш клан. Предводительница и я уже обсуждали мои намерения. Мне кажется, она считает, что я тебя не заслуживаю. Но я уверен, что Эль разрешит мне стать твоим возлюбленным.
- Она знает? Ты говорил с ней обо мне?
- Конечно. Она моя сестра.
- Нет! Этого не может быть. Это невозможно. Бренна быстро замигала, словно все расплылось перед глазами.
Кухулин ощутил, как под его руками дрожит ее тело, и внезапно у него заболело сердце.
«Вдруг ее нежелание было не из-за шрамов или застенчивости? Что делать, если она действительно не хочет меня?»
- Бренна, если я тебе не нужен, то не буду говорить о своей любви. Если ты не желаешь меня, то тебе надо всего лишь сказать мне об этом. Даю слово, я оставлю тебя в покое, хотя это и причинит мне боль.
Она уставилась на него.
- Любовь? Посмотри на меня, Кухулин! Я изуродована. Эти шрамы не заканчиваются на моем лице.