мужского начала, и неподалёку – в два раза меньше – светлая Эль. Двое влюблённых, которым суждено смотреть друг на друга и никогда – прикасаться. Только в последний день Всемирья, когда рухнут небеса, Эль сможет поцеловать Иля, а может, и он её…
Мари, приспустив меховую накидку с лица, смотрела на небо, смаргивая влагу, выступавшую на глазах, кажется, от мороза. Сегодня нахлынуло умиление от единения семьи, готовой порвать грозных де Трасси за неё, глупую виновницу. Сразу согласилась бы сшить новое платье, и ничего этого не было бы. Выпендрилась, называется.
Чувство вины за обман, пусть даже сплетённый в благих целях из правды (ничего не было сказано от лукавства!), будет её преследовать до последнего дня. Она бы ради каждого сделала бы то же самое, если бы кому-нибудь угрожала опасность. Слышала Владычица её молитвы или нет, Мари не знала. Да и легче не становилось. Потому что на сегодня в списке вынужденных обманов были отмечены лишь первые пункты, а нереализованных оставалось столько же.
Как говорится, не намекни сир Аурелий на их общую тайну, ни за что бы не решилась. Мерзавцы… Сир Марсий, более чем очевидно, поделился «радостью» с другом, и теперь ещё и отец Люсиль подталкивал. Решить свои проблемы за её счёт – как это благородно со стороны честных сиров! В самом деле – не думал же сир Аурелий, будто Мари специально сшила похожее платье? Ну, да чёрт с ними! Сегодня всё равно узнают о Лапеше, пусть «порадуются».
Сани ускорили ход, теперь в транспортной предосторожности не было необходимости: дорогу обозначали факелы на столбах слева и справа. Началась территория де Трасси.
Чем ближе подъезжали к замку, тем становилось светлее. Вот сани завизжали полозьями по мостовой, вычищенной от снега. Ради лошадей пришлось спешиться, но необходимость прогуляться до парадной лестницы только добавила восторга.
– Лошади не замёрзнут? – спросила Жанетта, подумав, конечно, и о Джероме.
– Там купол, сохраняющий тепло, – Рафэль показал на мерцающую круглую верхушку за деревьями слева от замка. – О лошадях позаботятся, как следует.
Над дорожками и фигурно стриженными кустами летали разноцветные огоньки, вежливо расступаясь перед подходящими к ним. Статуи были подсвечены так, что угадывалась идея скульптора и оформителя. Владычица с чашей, например, светилась белым, и над её чашей вверх поднимались лучи. Статую мужчины с посохом окутывал мягкий лазуревый свет, наверняка какой-то персонаж, связанный с магией воды. Мари поделилась догадкой с матушкой, и та подтвердила. Отец услышал их диалог и вдохновенно начал рассказывать о каждой встречавшейся на их пути мраморной фигуре.
Приблизившись к первой террасе, Мари покраснела. На этих небольших участках стояли удобные то ли лавочки, то ли диванчики, рассчитанные на двоих. Перед ними возвышалась чаша, отбрасывая огонь. А само место для поцелуев было накрыто магическим мерцающим шатром. Антуан нырнул в такой, и прозрачная пелена мгновенно потемнела, скрывая своего гостя и показывая тем самым для оставшихся снаружи: шатёр занят.
– Слышно было, что я вам кричал? – вернувшись, спросил Антуан, чьи глазки уже масляно светились, не хуже того огня в чаше. – Внутри тепло, кстати…
Никто его не слышал, а значит, подозрения Мари снова оправдались.
Перед лестницей, по которой поднималось несколько гостей, бабушка остановила всех:
– Смею ли я надеяться на благоразумие всех, стоящих рядом со мной? Не посрамите честь де Венеттов! Ведите себя пристойно и помните: наш род такой же славный, как и этого дома. Ваши прадеды были одними из Основателей Люмерии, да не будет память о них попрана легкомыслием и неподобающим поведением!
– Энон-эрит, – отозвались хором все, только Мариэль немного запоздала.
– Идёмте же и покажем, что такое де Венетты! – Тринилия величественно указала двери, то и дело распахивающиеся перед гостями.
Антуан подставил бабушке локоть, сир Рафэль подал руки супруге и дочери.
*****
Сразу за дверьми подбежавшие слуги приняли плащи и шассюры, меховые ботинки, обуваемые поверх парадной обуви во время зимних поездок.
– Потом не запутаются, где чья обувь? – тихо спросила Мари у Жанетты.
Та улыбнулась:
– Они поставили метку на вещи и на их хозяина.
– Когда успели?.. – и Мари забыла про «гардеробщиков», переключившись на лестницу, перила которой были убраны гирляндами из белых и розовых цветов. – Жанни, смотри! Их как будто только что сорвали!
– Это ползучие рампанты. Я уже видела их, но то был совсем маленький куст. Говорят, что за одну ночь они могут оплести небольшой дом, если хорошо подкормить земляной магией. Смотрите! – Жанетта указала под лестницу, под которой стоял большой горшок, от него вверх тянулась гирлянда.
Мари наклонилась, чтобы рассмотреть чудо, но была одёрнута г-жой Иларией:
– Девочки, ведите себя, как подобает сирре… и достойной компаньонке.
Сладковатый аромат от рампантов витал над перилами, Мари, поднимаясь по ступенькам, не удержалась, провела рукой по цветам и отдёрнула, почувствовав уколы десяток маленьких игл, проникающих даже через перчатку.
– Они, как и все растения, выращенные с помощью магии, признают только друидов, – объяснила Жанетта. – Так что, на всякий случай, не трогайте зелень.
«Молодец, вовремя предупредила», – усмехнулась Мари, потирая пальцы.
На лестничной площадке перед входом в зал стояли колонны с другими цветами, напоминающими жёлтые розы. Кажется, эти не так одуряющее пахли, но Мари не стала проверять: мало ли что с этой красотой не так.
В бальном зале, в отличие от весеннего фойе, царило зимнее очарование: первым бросался в глаза задумчивый снег, падавший под спокойную музыку с зачарованного потолка и растворявшийся над головами гостей. Причудливые гирлянды по периметру стен больше напоминали живые снежные узоры, реагирующие на лёгкий ветерок, гуляющий под потолком и заставляющий снежинки кружиться.
– А это тоже друиды делают?
– Нет, это маги воздуха и воды. Смотрите, там сир Сер'ддор! – Жанетта кивнула на балкон, где несколько человек водили руками над сферами, должно быть, музицировали. И ещё один мужчина в белом сюртуке наблюдал за гостями, периодически посматривая на потолок.
К ним подошла хорошенькая блондинка и пожелала де Венеттам благостного вечера. Мари узнала в ней Адору, служанку Люсиль. Адора, как договаривались, должна была отвести Жанетту в специально отведённую комнату.
– Благослови вас Владычица, повеселитесь на славу, – шепнула Жанетта, уходя. Теперь задачей субретки будет осмотреться, вернуться к Джерому, чтобы забрать свёрток с мужской одеждой, и ждать Мариэль.
У крайней стены зала выше человеческого роста возвышались три арки. Цветов на них не было, и они смотрелись несколько аскетично на фоне изящной магии вокруг.
– Что это? – Жанетты рядом не было, пришлось отвлекать матушку, которая узнала кого-то из присутствующих.
– Это, милая, порталы для гостей из столицы. Старайся не удивляться, как будто видишь впервые. Я, конечно, понимаю тебя, – Илария мягко положила свою руку в перчатке на руку дочери. – Пойдём, поприветствуем барона Кюри и сира Шерка.
Возле уже знакомого инквизитора Лабасса, сира Шерка Дюпея, стоял рыжеволосый господин, похожий на Дилана. Отец успел