Пролив немало слез и вдоволь наобнимавшись, они покинули деревню. Однако не сразу направились к «Донножорке», а сперва пошли к кряжу.
Только хрустальной башни там больше не было. Не было и Джарлакса с остальными дроу, не было и Энтрери.
– Вот и хорошо, что они забрали этот проклятый осколок к себе, пусть он там обрушит на них свод! – фыркнул Бренор. – Вот и хорошо!
– А нам теперь не нужно добираться до Кэддер-ли, – подхватила Кэтти-бри. – Тогда куда отправимся?
– К Вульфгару? – предположил Реджис.
Дзирт немного помолчал, вспомнив, что рассказывал о варваре Джарлакс а ему, кажется, можно было верить. Он мотнул головой. Пока еще не время.
– Перед нами весь мир открыт, – сказал он. – И все дороги одинаково хороши.
– К тому же теперь у нас нет проклятого хрустального осколка, так что не придется на каждом шагу сталкиваться с чудищами, – заметила Кэтти-бри.
– Значит, будет не так весело, – сказал Бренор. И они тронулись в путь навстречу закату… или рассвету.
Артемис Энтрери, самый, пожалуй, могущественный человек в Калимпорте, снова и снова мысленно возвращался к невероятным событиям последних дней, так неузнаваемо перевернувшим его жизнь.
Дзирт До'Урден, как он считал, теперь был мертв, хотя сам убийца и не доказал, что он сильнее.
Или доказал? Ведь именно Энтрери, а не Дзирт, заручился дружбой таких могущественных союзников.
Да и какое это имеет значение?
Впервые за многие месяцы на лице Артемиса Энтрери» шагавшего по авеню Парадиз в полной уверенности, что никто не осмелится встать ему поперек дороги, появилась ничем не омраченная улыбка. Хафлинги у входа в «Медный муравей» радостно приветствовали его и пропустили внутрь. Он прошел в комнату Дондона совершенно беспрепятственно, никто даже вопросительного взгляда на него не бросил.
Немногим позже он вышел и встретил у порога поджидавшую его разъяренную Двавел.
– Ты это сделал, да? – с упреком спросила она.
– Так надо было, – только и вымолвил Энтрери, вытирая окровавленный кинжал об одежду одного из телохранителей Двавел, словно намеренно бросая им вызов. Но они не посмели сделать и шага, и убийца, не встретив сопротивления, пошел к выходу.
– Наша договоренность остается в силе? – жалобно окликнула его сзади Двавел. Широко осклабившись, глава гильдии Басадони покинул таверну.
Вульфгар и в эту ночь вышел от Делли Керти с бутылкой в руке, что уже вошло у него в привычку. Он пошел к причалам, где его поджидал новый собутыльник, человек небезызвестный.
– Вульфгар, друг мой, – с пьяной радостью встретил варвара Морик Бродяга, принимая из его рук бутылку и отхлебывая порядочный глоток крепкого напитка. – Вместе мы всего можем достичь!
Вульфгар пьяно улыбнулся. Чистая правда, разве они не короли улицы Полумесяца, все без исключения уважительно кланяются им, когда они проходят мимо. В подпольном мире Лускана эти двое могли разогнать толпу, просто пройдя сквозь нее.
Вульфгар взял бутылку у Морика и опустошил ее одним глотком, хоть там и оставалось больше половины.
Иначе он не мог.
Хребет Мира
ПРОЛОГ
Двое сидели на берегу. Тот, что поменьше, известный в Лускане под многими прозвищами, но чаще всего именуемый Мориком Бродягой, поднял бутылку, держа ее против света оранжевого закатного солнца, и встряхнул. Стекло было грязное, а ему хотелось узнать, сколько еще темной жидкости осталось внутри.
— Тут только на одного, — сообщил он и поднес бутылку ко рту, намереваясь сделать последний глоток.
Громадный детина, сидевший рядом с ним у края причала, выхватил бутылку с проворством, неожиданным для человека его роста и комплекции. Морик попытался, было, вернуть себе выпивку, но великан придержал его мощной мускулистой рукой и опорожнил бутыль единым духом.
— Эх, Вульфгар, тебе в последнее время всегда достается последний глоток, — недовольно заметил Морик, вяло хлопнув его по плечу.
— Но я заслужил, — заметил верзила.
Морик посмотрел на него, вспоминая их последнее соревнование, в котором Вульфгар и в самом деле выиграл право на последний глоток из последней бутылки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Просто повезло, — протянул Морик. Он, конечно, знал, что это не так, и уже давно перестал поражаться необычайной силе и воинскому мастерству Вульфгара.
— Я могу повторить бросок, — заявил варвар, вскакивая и вскидывая свой великолепный молот Клык Защитника. При этом он покачнулся, и на смуглом лице Морика мелькнула коварная ухмылка. Он тоже поднялся на ноги, прихватив за горлышко пустую бутыль.
— Что, сейчас? — уточнил он.
— Только подбрасывай повыше, а то засчитаю тебе проигрыш, — сказал светловолосый варвар, показывая молотом в морской простор.
— На счет «пять» она долетит до воды, — холодно глядя на собутыльника, напомнил Морик условия несложной азартной игры, которой они развлекались уже не один день. Первые несколько раз Морик неизменно выигрывал, но на четвертый день Вульфгар научился правильно целиться в летящую бутылку, и с тех пор всякий раз Клык Защитника разносил ее вдребезги. Морик теперь мог надеяться на победу, только когда Вульфгару случалось сильно перебрать.
— Она не долетит, — пробормотал Вульфгар, тогда как Морик уже занес руку для броска.
Бродяга помедлил и снова взглянул на варвара с некоторым презрением. Покачав бутылку взад и вперед, он вдруг сделал резкое движение, как будто швырнул ее.
— Что такое? — удивился Вульфгар, когда понял, что Морик не сделал броска.
Он повернулся к приятелю, и в тот же миг Бродяга размахнулся и запустил бутылку вдаль, в сторону полыхающего солнечного диска.
Вульфгар не смог проследить ее полет, он сощурился от яркого света, но потом все же заметил цель. Взревев, он метнул Клык Защитника, и тот, вращаясь, полетел низко над водой.
Морик аж взвизгнул от восторга, решив, что перехитрил гиганта, потому что к тому моменту, когда Вульфгар метнул молот, бутыль была уже совсем близко от воды, да к тому же шагах в двадцати от края причала. Морик был уверен, что никому не под силу метнуть молот на такое расстояние и с достаточной скоростью, да еще предварительно опорожнив больше половины «мишени»!
Бутылка едва не коснулась поверхности воды, когда Клык Защитника разнес ее на сотню стеклянных брызг.
— Она коснулась воды! — завопил Морик.
— Я выгорал, — тоном, не допускавшим возражений, заявил Вульфгар.
Морик недовольно заворчал, хотя и сам видел, что великан успел попасть в цель.
— Жаль потерять такой хороший молот из-за паршивой бутылки, — вдруг раздался голос за их спинами. Приятели разом повернулись и увидели стоявших в нескольких шагах от них двух мужчин с мечами наголо.
— Что ж, господин Морик Бродяга, — заявил один из них, высокий худощавый малый с пиратской банданой на голове и повязкой на глазу, помахивая подзаржавевшим изогнутым клинком. — Мне известно, что ты неплохо поживился неделю назад за счет некоего торговца драгоценными камнями, и думаю, ты будешь умницей и поделишься частью добычи со мной и моим товарищем.
Морик взглянул на Вульфгара. По плутовской ухмылке и блеску в темных глазах Бродяги было понятно, что ни о каком дележе и речи быть не может, а вот пустить в ход свой кинжал он очень даже не прочь.
— Ты мог бы что-нибудь возразить, если бы твой приятель так предусмотрительно не утопил молот, — со смешком добавил второй детина, гораздо более упитанный и грязный. Он ткнул мечом в сторону Вульфгара, и варвар отступил, пьяно качнувшись и чуть не упав с края причала. Или только сделав вид.
— Полагаю, вам сначала следовало бы разыскать самого торговца, — спокойно ответил Морик. — Если, конечно, предположить, что он действительно был, потому что я понятия не имею, о ком ты говоришь, друг мой.
Тот разбойник, что постройнее, решил перейти от слов к делу и замахнулся мечом.
— Ну, держись, Морик! Ты… — заорал он, но фразы не закончил, потому что Морик прыгнул вперед, нырнул под кривой клинок, который просвистел над его спиной, и выпрямился. Правой рукой Бродяга схватил нападавшего за предплечье, а левой, в которой словно сам собой возник кинжал, сверкнув в лучах закатного солнца, ударил соперника под мышку.