– Мы же не покупать ее собрались, – недоуменно пожимает плечами Дима и берет меня за руку, – ну, что, идем?
– Закрой глаза, – прошу его. – Не знаю, зачем это нужно, просто чувствую. Хорошо?
Взявшись за ручку двери, зажмуриваюсь и толкаю ее на себя. Дверь поддается – спасибо ей за это большое от всех прошлых и будущих путешественников в иные миры! И тут меня с головой накрывает водопад воспоминаний.
В долю секунды приходит осознание, почему у меня все утро было какое-то странное ощущение, словно все какое-то ненастоящее. Естественно – мы же засыпали совсем в другом мире, после того как уже открыли эту дверь вчера! Опять тоже самое!.. Я совсем запамятовала, что уже забыла вчера о том, что необходимо сначала найти Лиловую дверь в Иллионе. Куда нас опять несет, Господи?!. Все эти мысли, собравшись в одну кучу в какую-то персональную вечность, вполне способны свести с ума по отдельности, а уж вместе… Думаю, и с Димой происходит нечто подобное, потому что он как-то неестественно сильно сжимает мои пальцы.
Если бы его пожатие продлилось больше одной секунды, он бы вполне мог их сломать, а так – только синяки оставил!
Когда мы открываем глаза становиться ясно, что оказались в совершенно другом мире: отличном от нашего, во-первых, и отличном оттого, в котором мы засыпали накануне, во-вторых.
Светит яркое солнце. Земля под нашими ногами укрыта сочной травой. Везде, куда обращаются наши взоры, пестреют цветы и деревья. Невдалеке – поселок, сплошь состоящий из маленьких беленьких домиков. Обернувшись, видим огромную гору, вершина которой укрыта густым туманом. Ноздри приятно щекочет запах моря. И пару секунд мы с Димой дружно пребываем в молчаливой уверенности, что попали в какой-нибудь райский уголок. Даже разговаривать не хотелось, пока мимо нас не пробежал (проскакал?) кентавр.
Резко затормозив, он останавливается в нескольких метрах от нас и сердито рассматривает нас с ног до головы.
– Как вы здесь оказались? – интересуется персонаж мифов нашей далекой родины немного хриплым басом на вполне себе человеческом русском языке.
– Мы… – начинаю я, и останавливаюсь.
– Мы случайно здесь оказались, простите, – отвечает Дима за нас обоих, потому как моего словарного запаса в данный момент хватает только чтобы произнести первое слово.
– Ладно, разберемся, – бурчит кентавр и оставляет нас недоумевать в одиночестве.
Понять что-либо можно только одним способом – идти дальше, что мы, собственно говоря, делаем незамедлительно. В нашем нелегком пути к понимаю хоть чего-нибудь нас сопровождают маленькие существа, похожие при беглом осмотре на стрекоз. Однако когда одно из них садится мне на руку, оказывается, что никакие это не стрекозы, а люди с крыльями.
Миниатюрная девушка, удобно устроившись на моем пальце, что-то стрекочет очень быстро и очень не понятно. Тут уж я ничего не могу поделать – ну нет у меня опыта общения с херувимками!..
Проспект, на который нас приводит дорога, усыпанная гравием с цветущими кипарисами по обеим сторонам, казалось, совсем пуст. Никаких намеков на жителей. В конце проспекта – большая круглая площадь с бассейном в середине, в центре которого на маленьком острове растет многолетняя яблоня, усыпанная плодами золотого цвета – так обычно рисуют Эдем вообще-то. Доходим до бассейна, останавливаемся в нерешительности, стараясь придумать, что делать дальше.
Справа от нас появляются мужские голоса, говорящие по-французски. Хорошо у меня персональный переводчик рядом, а то даже не знаю, что я могла бы подумать:
– Мишель, подожди! – кричит один из них.
– Рауль, – отзывается другой, – потом, ладно? Позже поговорим. Не нравиться мне эта игра Игрек. Совсем не нравиться.
Тот, которого зовут Мишель, пробегает мимо нас, всколыхнув воздух краями ослепительно белой тоги, и скрывается в одном из домов, расположенных вдоль проспекта, а мы подходим ближе. Улица Олив, 142 857 – гласит табличка на торце одного из нескольких десятков одинаковых белоснежных домов с красными черепичными крышами.
Его собеседник пожимает плечами, разворачивается и уходит в противоположную сторону, не обратив на нас никакого внимания.
– Дима, что это было? – спрашиваю в надежде, что хотя бы мой спутник чего-нибудь эдакое придумал.
– Не знаю, – жизнерадостно ответствует он. – Странно все это и уж очень сильно что-то напоминает. Вот только не могу вспомнить что… Хотя, по-моему это очень смахивает на Едем.
– Странно, конечно, но у меня те же ощущения. Впрочем, последнее время я уже ничему не удивляюсь!
Почему-то мой последний фразеологизм страшно рассмешил Диму.
Через пару секунд и я к нему присоединяюсь – так, за компанию. Отсмеявшись, он констатирует:
– К чудесам легко привыкнуть, вот только отвыкнуть сложновато…
Дима не успевает закончить свою мысль. Из домика выходит Мишель и направляется прямиком к нашей развеселой кампании.
– Что-то я не помню вас среди богов-учеников, – на одном дыхании, то ли спрашивает, то ли утверждает он. – И одеты вы по-другому… Вы кто?
Странно, но я вдруг – можно сказать, ни с того ни с сего – начинаю разуметь иноземный тарабарский язык. Чудеса!..
– Меня зовут Дима, – тем временем сообщает мой попутчик новому знакомцу, как всегда жизнерадостно, – а это – моя девушка, Аня. Мы оказались здесь случайно, я вам все расскажу, если позволите.
Мишель одним взмахом руки останавливает Диму, нервно озирается по сторонам и предлагает:
– Заходите в дом. Вам не стоит вот так гулять по Олимпу.
«По Олимпу?»… Мои мысли принимают совершенно определенные очертания, но я пока молчу в тряпочку – такое невероятное предположение не стоит выдвигать вот так, без всяких доказательств, особенно себе любимой, ибо голова у меня одна и ее надо беречь!..
Внутри жилища Мишеля довольно светло, в центре единственной комнаты – красный диван и стол из черного дерева, на белой стене висит экран плоского телевизора. Сбоку – библиотека, справа от книжных шкафов – кресло и бюро с множеством ящиков, на котором стоит чернильница и возлегает взаправдашнее гусиное перо. Короче – ничего особенного, если не принимать во внимание тот факт, что наш новый знакомый носит тогу и огромный золотой жезл на поясе.
– Теперь можете рассказывать, – усадив нас на белые стулья за белым столом (явно на Олимпе белый цвет в этом сезоне – в моде), предлагает Мишель.
Дима, как самый разговорчивый из нас двоих сегодня, начинает говорить, вербализируя сокращенный и неполный вариант наших поисков лиловой двери и, соответственно, того, как мы попали сюда.
Куда – сюда? Ну, в общем, куда-то…
Мишель слушает не прерывая и не вставляя никаких замечаний, качает головой как китайский болванчик, а когда Дима заканчивает, интересуется:
– Вы хоть понимаете, куда попали? – Причем вопрос его звучит сочувственно – мол, дети неразумные, что же вы делаете-то?!
– Нет, но, судя по вашей одежде, мы – в Греции! – говорит Дима не очень уверенно.
– Греция… да, мне знакомо это название. Раньше я жил в мире, где существует страна с таким названием.
– Но… – удрученно и растерянно одновременно говорит Дима – скорее себе, чем нашему собеседнику. – Вы сказали, что мы попали на Олимп, а Олимп – это гора, на которой жили греческие божества…
– Все так. Но вы не в Греции, – спокойно признается Мишель, – вы попали в Школу Богов. Я один из 194 богов-учеников, танатонавт и исследователь – Мишель Пэнсон, к вашим услугам!
Когда наш знакомец произнес свое имя, я шумно вдыхаю, стараясь одновременно не упасть со стула. Все так, как я и думала, но только я не могу поверить в то, что такое вообще возможно. Оглушенная, я молчу, почти не вслушиваясь в диалог мужчин, сидящих рядом.
Дима с явной заинтересованностью на лице интересуется, как у них все устроено и почему это учебное заведение носит название «Школа богов». Мишель кое-что, конечно, рассказывает Диме, но далеко не все – самого главное утаивает, а может, просто не знает. Он указывает рукой на телевизор и, достав жезл, нажимает на какую-то кнопку, комментируя происходящее:
– Здесь всего три канала. По каждому из них показывают жизнь человека – от начала до конца. Это души, за которые я отвечал, когда был ангелом, сейчас они реинкарнировали, но я все равно продолжаю наблюдать за их развитием…
Господи, это же бред какой-то! Такого просто не может быть, потому что быть не может, и все тут…
– В школе нас учат создавать жизнь и управлять целыми племенами на экспериментальной площадке, которая называется «Земля 17». Она выглядит как большой стеклянный шар, который толкает пред собой Титан. Ему перед каждым занятием приходится перекатывать ее из хранилища в место, где проходят наши уроки. Однако является этот шар – проекция настоящей планеты, за развитие которой отвечаем мы – боги-ученики…
Тут раздается очень громкий удар гонга. Мишель поднимается и бегло прощается: