двигаясь, пока бушующие внутри эмоции не стихают и не наступает умиротворение. Именно так всегда и происходит. Сначала все тело охватывает жар, затем Марго ощущает неудержимое желание что-то разбить или сломать. Она вспоминает юную журналистку: гладкая кожа, умные глаза, волосы, как у музы Боттичелли… Девчонка поплатится. Приняв решение, Марго спокойно выдыхает.
Глава тридцать восьмая
Чикаго
Мобильник Джулс звонит. Она откладывает недоеденный сэндвич, тянется за ним и видит надпись на экране: «Неизвестный номер». Наверное, Брэм Бэккер. Надо ответить.
– Привет, Джулс. Это Марго де Лоран. – Девушка застывает. – Похоже, ты меня искала.
Джулс инстинктивно хватает ручку и оказавшийся под рукой конверт, чтобы делать заметки. Господи!
– Мадемуазель де Лоран, как неожиданно… – выдавливает она. – Могу я узнать, кто сообщил вам такие сведения?
Сердце стучит как бешеное. «Откуда у тебя мой номер?» – думает Джулс.
– Ну разумеется, – неожиданно мелодично смеется Марго. – Моя давняя подруга Кариса Ван дер Пол упомянула, что видела тебя в Амстердаме и что ты работаешь над материалом о похищенных произведениях искусства. Она посоветовала связаться с тобой.
«Я представилась вымышленным именем и не говорила, что собираю информацию об украденных картинах».
С трудом переводя дыхание, Джулс смотрит на холодильник, увешанный магнитами с идиотскими надписями вроде: «В рецепте нет такого ингредиента, как “твое мнение”». Кариса – давняя подруга Марго? Как же. Бедняга была до смерти напугана и советовала держаться от мадемуазель де Лоран подальше. Джулс старается, чтобы голос не выдал ее эмоций, и пытается быстро сориентироваться, как себя вести.
– Спасибо, что связались со мной. Да, я с радостью возьму у вас интервью. Когда вам удобно?
Она осекается и думает: «А что бы сделал Дэн?» Вот только шеф мертв, а женщина на другом конце провода явно что-то знает.
– Отлично, – отвечает Марго. – Договоримся о личной встрече. Я сейчас в Чикаго, прилетела по делам. Собственно, потому и позвонила. Полагаю, у тебя будет возможность ко мне подъехать?
Личная встреча? Эта женщина в городе? Джулс начинает лихорадочно рисовать круги на конверте.
– Да… Отлично. Можем встретиться в кафе. – Нужно получить хоть какую-то информацию. – Где вы остановились и когда улетаете?
– Отель «Четыре сезона». Пока не знаю, сколько я здесь пробуду.
У Джулс пересыхает в горле. Нужно встретиться в каком-нибудь людном месте.
– Тогда я буду ждать вас в вестибюле гостиницы, – предлагает она. Сердце колотится так, словно вот-вот пробьет грудную клетку. – Вам удобно завтра утром?
– Я сейчас свободна. Приходи к пяти. Через два часа. До встречи.
Марго отключается.
Джулс с трудом соображает. Эта женщина опасна и точно знает, что они собирают о ней информацию. Зачем она приехала в Чикаго и поселилась в паре километров от ее дома? Джулс встает и начинает мерить шагами кухню. В одном месте ее ноги прилипают: она пролила апельсиновый сок и забыла вытереть. Никто не знает, как могут развернуться события. Нельзя действовать в одиночку.
Джулс бросает взгляд на кухонные часы. У нее мало времени. Нужно набросать вопросы для фальшивого интервью, все спланировать, вылезти из спортивного костюма и добраться до отеля. Она вытирает с пола сок и говорит себе: «Думай, думай!» По спине бежит холодок. Надо немедленно позвонить Адаму и сообщить, что Марго здесь. А еще предупредить маму – она сейчас на работе – и Луизу, которая по-прежнему в редакции. Джулс чувствует, что каждая мышца в теле напряжена. Нет, она сначала встретится с Марго, а потом расскажет остальным, как все прошло. Они же будут в общественном месте – в вестибюле отеля, а не в темной аллее, заброшенном подвале или где-нибудь под мостом. Разгадка совсем рядом, практически у нее в руках. Лучше пока ничего не предпринимать, чтобы не спугнуть Марго.
Джулс быстро набрасывает вопросы для интервью, однако потом сминает листок. Ей не нужны заметки, она изучила и эту женщину, и интересующую их тему вдоль и поперек, практически стала экспертом в области похищенных произведений искусства. Лучше импровизировать на ходу.
В четыре двадцать Джулс берет сумку, выходит из квартиры и направляется к лифту, но затем останавливается. В голове звучит голос матери: «Не глупи. Нельзя работать в одиночку». Джулс звонит Луизе и оставляет сообщение на автоответчике:
– Сегодня у меня интервью с нашей подругой в парике блондинки. Позвоню позже.
Затем набирает номер матери, но та не отвечает. Джулс отправляет ей сообщение:
Привет! В пять часов у меня важное интервью, касающееся нашего дела. В отеле «Четыре сезона». Поедим вечером в тайском ресторане? Люблю тебя.
Глава тридцать девятая
Сидя в вестибюле отеля спиной к стене, Марго осматривается. Роскошная элитная атмосфера, мягкий янтарный свет, с десяток столиков, за которыми устроились в основном бизнесмены и любители пройтись по магазинам на Мичиган-авеню – их можно узнать по огромному количеству пакетов и свертков. Никаких подозрительных личностей. «Кроме меня», – думает Марго, вдыхая насыщенный аромат жасмина.
Краем глаза она замечает, как в вестибюле появляется Джулс. Журналистка пришла на пятнадцать минут раньше – Марго это предвидела, поэтому спустилась заранее, чтобы не дать девушке времени освоиться. На Джулс черная кожаная куртка и шарф кремового цвета. Понятно, чем она зацепила Адама. В каждом движении сквозит уверенность. Узкие джинсы выгодно подчеркивают длинные ноги, каштановые волосы собраны сзади в хвост и волнами спускаются на спину. Девушка из тех, кто красив от природы, ей не нужен макияж. Небось и друзья близкие имеются. Марго презрительно фыркает.
* * *
У самой Марго подруг никогда не было. Другие девочки либо завидовали ей, либо боялись. Они считали, что у Марго есть все: красота, знаменитая фамилия, неограниченные ресурсы, возможность творить все, что вздумается. Все верно, только никто не знал, насколько она одинока, и не подозревал, что ей приходилось укладывать пьяных развратных родителей в кровать, вытирать блевоту с их отекших лиц и даже отбирать у них ножи, когда мать с отцом угрожали друг другу, узнавая о бесчисленных обоюдных изменах. Когда Марго исполнилось пятнадцать, она перестала убирать за родителями и оставляла их пьяных лежать на полу. Ей было плевать и на остатки рвоты, и на холодное оружие. Она просто перешагивала через их тела и шла дальше, словно они были попавшими под колеса животными. До тех пор, пока однажды, за неделю до того как Марго исполнилось семнадцать, мать не исполосовала себя ножом, который намеревалась воткнуть в мужа. «Это я сунула ей в руки клинок после очередной попойки и прошептала: “Давай уже, сделай это!”» – думает Марго.