Черноногие (алгонкины севера Великих Равнин). Женщина не любит младшего брата своего мужа, рвет на себе одежду, обвиняет юношу в попытке ее изнасиловать. Муж отвозит брата на остров собирать перья гусей и уток, бросает там. Юноша проводит зиму в доме бобра, узнает ритуалы, получает от бобров священную курительную трубку. Когда муж приезжает забрать его кости, юноша с сыном бобра уплывают, приходят к людям, учат их ритуалам. Старший брат умирает на острове.
[Наскапи (алгонкины полуострова Лабрадор)] У вождя Аяси две жены. Младшая боится, что он сделает наследником сына старшей. Она просит юношу подстрелить куропатку, кладет ее себе между ног, оцарапана, говорит мужу, что юноша пытался овладеть ею. Аяси везет сына собирать яйца птиц, бросает на острове, а его мать изгоняет, обжигая ее горячими углями. Рогатый змей перевозит юношу с острова на материк. По дороге юноша лжет, будто небо чисто, а когда спрыгивает на берег, слышит грохот — это гром поразил своего извечного врага змея. После ряда приключений и подвигов, юноша возвращается домой, превращает отца в лягушку, мать — в малиновку.
[Нэ персэ (семья сахаптин, возможно, входящая в группировку пенути, граница штатов Айдахо, Орегона и Вашингтона)] Женщина просит младшего брата мужа подстрелить птицу, царапает себе лицо птичьим когтем, показывая мужу, что его брат пытался овладеть ею. Муж бросает стрелы брата в огонь, брат уходит, с ним уходит медведь, бывший у братьев вместо собаки. Медведь рассказывает правду сперва младшему, затем старшему брату. Старший пронзает жену стрелой.
[Хидатса (сиу Северной Дакоты)] Жена вождя предлагает его младшему брату попить воды (знак амурного интереса). Тот рвет ей волосы, все смеются. Она обвиняет юношу в попытке ее изнасиловать. Муж берет его в поход, оставляет на другом берегу Миссури. Муж — сын водного змея, юноша — сын громовой птицы. Громовая птица учит его приманить змея раковиной (сын змея жаждет ее получить), кормить кукурузными хлебцами, пока тот перевозит его через реку. Юноша лжет, что на небе ни облачка, спрыгивает на берег, громовая птица убивает змея. Птицы с четырех концов света учат юношу одолеть брата. Он возвращается домой, велит духам сжечь всех, кроме младшей жены брата.
Ни «жена Потифара», ни другие мотивы данной серии либо вовсе не известны в Южной Америке, либо встречаются единично в ее самых северных областях, как, например, миф коги о герое, змее и птице. Мотив жены Потифара также зафиксирован в Южной Америке лишь один раз на севере — в устье Ориноко.
[Варрау (Венесуэла)] Купаясь в реке, женщина предлагает себя племяннику мужа. Тот ее отвергает, уходит жить к старшему дяде по имени Свет-жар дня. Младший дядя обвиняет юношу в покушении на свою жену. Они дерутся, племянник сбивает дядю с ног. Старший дядя везет юношу в лодке на остров. По возвращении голова дяди лопается, оттуда выходит солнечный жар.
Неслучайность западноевразийско-североамериканских параллелей особенно заметна, если сравнить с «женой Потифара» другой библейский мотив, содержащийся в книге Пророка Даниила (глава 13). Как и вся Книга Товита, данная глава вошла лишь в восточный канон.
Два старца подстерегли в саду купающуюся Сусанну. Когда она их отвергла, они сказали ее мужу, будто видели Сусанну с каким-то юношей. Сусанна осуждена на казнь. Даниил спрашивает отдельно каждого из старцев, под каким деревом тот видел прелюбодеев. Старцы называют разные деревья, обман раскрыт, старцы казнены.
Подобный мотив в западноевразийских сказках получил широчайшее распространение, а ареалы, в которых он зафиксирован, совпадают и перемежаются с теми, в которых зафиксирован мотив «жены Потифара». На северо-восток от Передней Азии мотив Сусанны и старцев не прослеживается дальше Сыр-Дарьи, где он использован в казахской легенде. Ни одного случая обращения к нему в фольклоре Нового Света нет. Можно полагать, что в эпоху, к которой относится миграция людей, перенесших комплекс континентально-евразийских мотивов в Северную Америку, сюжета типа Сусанны и старцев еще не существовало. Он возник позже — может быть, как инверсия более древнего мотива «жены Потифара». В пользу этого — более частая встречаемость «жены Потифара» в древних и средневековых источниках, нежели в сказочном фольклоре новейшего времени, тогда как мотив Сусанны и старцев, необычайно популярный в передневосточных сказках, представлен лишь в одном раннем тексте — ветхозаветном. К тому же сам оригинал этого текста известен только в греческом, но не в древнееврейском варианте (поэтому он и не вошел в западный христианский канон). Зафиксированный лишь после рубежа эр, он на одну-две тысячи лет моложе древнейших свидетельств существования мотива «жены Потифара», сохраненных древневосточными и греческими источниками.
Превращенный в койота
Выразительным свидетельством далеких и древних связей между континентальной Евразией и Северной Америкой являются тексты с мотивом «младший зять». Наиболее колоритные и богатые подробностями мифы, записанные у индейцев Великих Равнин, настолько похожи на западноевразийские сказки общим настроем и многими деталями, что сомнения в едином происхождении тех и других неуместны. В то же время, как и в случае с другими мотивами данной серии, речь не может идти о недавних заимствованиях от европейских переселенцев. Для этого индейские тексты все же слишком своеобразны. Кроме того, европейские заимствования (которые, конечно, у индейцев встречаются) ожидаемы прежде всего в фольклоре тех областей, жители которые раньше и теснее всего общались с колонистами, это восток Канады, куда высадились французы, Юго-Запад США (испанцы), Аляска (русские), Джорджия, Виргиния и Новая Англия (англичане). Что же касается Великих Равнин, особенно их северной части, то на протяжении трех столетий после Колумба эта область оставалась недоступной для европейцев. Влияние Европы доходило сюда опосредованно и преимущественно в виде аспектов культуры, имеющих отношение к сфере жизнеобеспечения (лошадь, железные орудия, огнестрельное оружие). Если аналогии евразийским сказкам сосредоточены на Великих Равнинах, а в других районах североамериканского континента либо вовсе отсутствуют, либо встречаются редко, то перед нами верный признак того, что речь не идет о поздних заимствованиях.
Мотив «младший зять» я определяю следующим образом. Девушка (обычно младшая из сестер) не отвергает героя, временно имеющего облик урода, старика, бедняка, животного, либо подбирает останки героя, и тот оживает. Через некоторое время герой открывает свою истинную природу и торжествует. «Младший зять» не приурочен исключительно к континентальной Евразии и Северной Америке восточнее Скалистых гор. Есть один случай в Перу (возможно, впрочем, что это раннее заимствование от испанцев) и несколько случаев на территориях, примыкающих с севера к Тихому океану (ительмены, алеуты, кадьякцы). В более южных районах Северной Америки, примыкающих к тихоокеанскому побережью, мотив встречается достаточно часто. Однако и по числу записанных версий, и с точки зрения сходства с евразийскими сказками области Северной Америки к востоку от Скалистых гор значительно выделяются на общем фоне. Главные особенности североамериканских текстов, имеющие соответствия в Евразии, но не в Южной Америке: организованное вождем соревнование женихов, желающих получить руку его дочери; наличие ложного героя, пытающегося погубить истинного и занять его место; во многих случаях также наличие у жены героя сестры или сестер, которые, в отличие от нее самой, не способны распознать достойного брачного партнера.
Оценивая распространение интересующих нас сюжетов по североамериканскому континенту, следует помнить, что историко-культурный ареал Великих Равнин не имеет вполне четких границ. Если на западе определенный рубеж — Скалистые горы — все же есть, то на востоке по водоразделам степные участки проникают за Миссисипи, а по долинам рек леса, напротив, тянутся далеко на запад. Естественно поэтому, что на Великих Равнинах европейцы застали представителей тех языковых семей (прежде всего, алгонкинов и сиу), с которыми они уже сталкивались в области Великих Озер. Что же касается западных границ Великих Равнин, то наиболее широкие проходы в Скалистых горах открываются в Аризоне и Вайоминге. Здесь и происходил наиболее оживленный культурный обмен в направлении запад — восток. Показательно, что культура кловис (12-е тысячелетие до н. э.), считающаяся пока самой ранней в Северной Америке, обнаружена и на Великих Равнинах, и на Юго-Западе (Нью-Мексико и Аризона), причем ее проявления в этих районах похожи. В фольклоре и мифологии типичные для Великих Равнин сюжеты часто встречаются либо на Юго-Западе, либо в Вайоминге и на юге Айдахо у северных и восточных шошони. В географии и этнографии эта бессточная область, которую занимали шошони и близкие им народы ветви нума юто-ацтекской семьи, именуется Большим Бассейном.