Читать интересную книгу Эйгор. В потёмках (СИ) - Кронос Александр

— А герцоги? В чём их отличие от остальных?

Тонфой кривит губы в усмешке, делая ещё один глоток кофе.

— Дело в том, что со времён твоего прадеда, Сторна Эйгора, победившего в Войне трёх императоров, правитель Норкрума мог даровать только личное дворянство. И даже так, он мог отметить своих приближённых только титулами виконтов или баронов. Для получения наследственного, требовалось одобрение всех хёрдисов или Большого дворянского собрания, на которое прибывают все аристократы империи. Естественно, формировалась прослойка людей, крайне недовольных таким положением. Чаще всего, среди соратников действующего императора. К тому же, Сторн стал императором в достаточно солидном возрасте. И почему-то решил не использовать магию, для продления своей жизни. А при его сыне, Сорэсе Эйгоре, понадобился какой-то противовес власти хёрдисов, как бы смешно это не звучало из моих уст. Полномочия государственных структур в их отношении, были весьма ограничены. И тогдашняя высшая знать нередко показывала зубы, напоминая, что именно их ресурсы привели к победе Сторна.

Бросив взгляд в сторону Айрин, продолжает.

— Тогда один умный виконт, приближённый к короне и предложил учредить «новую знать» — герцогов империи. Формально это не дворяне, а что-то вроде когорты представителей императора. По закону, наделённых такими же правами, что и все остальные аристократы. С одной лишь разницей — они не просто присягают на верность правящему императору, а добавляют к этому магическую клятву, обеспечивающую смерть любого из них, в случае невыполнения приказа, поступившего от правителя государства. А земельные наделы и вся иная собственность, которую они получили, находясь в статусе герцога, в любой момент может быть изъята престолом. Даже, если они приобрели её на самостоятельно заработанные деньги. Таким образом, император добился нужного результата — уравняв их в правах с аристократами, Сорэс получил прослойку людей, которые могут играть на одном поле с хёрдисами. Только герцоги, в отличии от последних, были полностью преданы императору. Отсюда и вытекает необходимость, получать личное одобрение регента даже на такую мелочь, как помолвка, не говоря уже о свадьбе. Герцог — по сути, наследуемый титул, но в отличии от всех остальных аристократов, император запросто может изменить кандидатуру, поставив не самого старшего в роде или упомянутого в завещании, а кого-то, на своё собственное усмотрение.

Прогоняю информацию в голове. Интересная система. Непонятно только, зачем понадобилось организовывать такую сложную схему, ради противодействия хёрдисам. Как и причины, побуждающие соглашаться на такую кабалу, если у тебя в любой момент могут отнять всё честно заработанное.

— Не совсем понимаю — почему для того, чтобы осадить хёрдисов, нельзя было использовать ту же императорскую канцелярию? И кто может добровольно согласиться на титул герцога, с учётом его зависимого положения? Каждый из них, живёт, считай с петлёй на шее.

— Это сейчас, армии аристократов чуть ужались в размере, а денег стало немного меньше, за счет быстрого развития городов. Во времена Сорэса, их совокупная военная мощь превосходила численность армии императора вдвое. Да, они выступили единым фронтом, когда у него возник конфликт с Хёницем. Но, потом точно так же сплотились, услышав о возможном ограничении своих прав и свобод. Любое агрессивное действие со стороны канцелярии или одного из министерств, без неоспоримых доказательств вины аристократа, было бы воспринято, как агрессия со стороны престола. Герцоги же, стали равными им по возможностям. Получили право формировать свои собственные армии и нанимать людей. Подкуп, убийства, шпионаж — когда ты ловишь на этом кого-то из числа дворян, приличия требуют молча ответить ударом на удар, не обращаясь к императору. Первую пару лет их рассматривали скорее, как прямых агентов императора. Но после дуэли сына Лака Парского с отпрыском Олвана Свезальда, в которой первый погиб, начали воспринимать, как своих. По той причине, что герцог тоже не стал взывать к императору, потеряв любимого сына. Вместо этого, нанял несколько групп наёмных убийц и открыл охоту на всех Свезальдов. Тогда погибли оба — и герцог, и хёрдис. Были убиты в своих собственных замках. Их наследники договорились о мире, а герцогов с тех пор воспринимали, как по большей части, равных себе.

Когда он заканчивает длинный монолог, ситуация становится несколько яснее. Правда, Канс пропустил вторую часть и ничего не сказал о мотивации людей, которые соглашались на столь суровые условия. Но меня уже совсем клонит в сон, а вопрос не кажется критично важным. Поэтому предлагаю отправляться спать. Спустя минуту уже раздеваюсь в своей каюте. Айрин пытается завести речь о том, чтобы уединиться, но делает это с настолько сонным видом, что очевидно — чем бы не руководствовалась девушка, сейчас ей лучше отдохнуть.

Раздевшись, засовываю под подушку «Эрстон» и наконец укладываюсь в постель. Отключаюсь практически моментально — не успевает пройти и минуты.

* * *

Просыпаюсь от шума в коридоре. Вытащив револьвер, поднимаюсь, прислушиваясь к происходящему. Поняв, что это кто-то из команды, пытающийся нас разбудить, кричу ему в ответ, давая знать, что проснулся и начинаю одеваться. В коридор выскакиваю одновременно с Джойлом, держащим в руках винтовку. У меня самого — штуцер, готовый к стрельбе. Когда открывается дверь каюты Тонфоя, со стороны коридора в кают-компанию слышится звон разбитого стекла и звук, подозрительно напоминающий пули, попадающие в стенки гондолы. Дирижабль попал под обстрел? Наш маршрут отследили?

Делаю шаг к каюте Айрин, но девушка уже сама показывается на пороге. Пол под ногами чуть потрясывает — в гондолу снова попали. Направляемся к кают-компании, когда впереди появляется бесплотная фигура Эйкара.

— Нас обстреливают с земли!

Пробегая мимо, хочу уточнить кто именно и где мы сейчас находимся, но тут впереди показывается Сонр Кронц — при нём явно не стоит задавать вопросы, обращаясь к воздуху. Сама кают-компания, находящаяся в центре гондолы, видимо не раз попадала под огонь — через несколько разбитых иллюминаторов внутрь врывается свежий воздух, а обшивка испещрена несколькими десятками пулевых отверстий. Пока изучаю повреждения, Кронц начинает говорить.

— В Свайлэде идёт бой — по нам бьют с крыш, рядом со станцией дирижаблей.

За спиной слышится звонкий голос Айрин.

— Кто? Что там происходит?

Дирижабль резко проседает вниз и все кроме Джойла оказываются на полу. Быстрое скольжение вниз останавливается через несколько секунд и поднимающийся с пола Сонр, держась за ушибленную руку, отвечает.

— Неизвестно. Но сама станция под контролем солдат — они как раз держат там оборону.

Приблизившись к борту гондолы, выглядываю наружу и понимаю, что мы быстро приближаемся к земле. С крыш по нам и в самом деле ведут огонь, к счастью, в основном попадая в оболочку, внутри которой заключен газ. Сначала бьют только из винтовок, но спустя пару мгновений на одной из крыш начинает работать пулемёт, в этот раз, поливающий свинцом корму гондолы. Поворачиваюсь к Джойлу, стоящему около стены, уцепившись за поручень.

— Сможешь достать его отсюда?

Здоровяк делает несколько шагов и встав рядом, выглядывает в соседний иллюминатор, морщась от порывов воздуха. Хорошо, что мы уже относительно низко — попади в нас на более серьёзной высоте, возникли бы проблемы.

Слышу утвердительное угукание своего соседа и через пару мгновений рядом грохают выстрелы «Лоуна». Первые две пули уходят мимо, а вот после третьей пулемёт, наконец замолкает. То ли парень попал в стрелка, то ли бронебойная руническая пуля угодила в саму конструкцию. В любом случае, до самого приземления, в гондолу попадают только редкие винтовочные выстрелы.

Когда дирижабль швартуется к причальной мачте, собираемся около выхода. Не знаю, как насчёт экипажа, но все пассажиры целы. Максимум — получили царапины. И у Сонэры рассечена щека — неудачно упала на осколок кружки в своей каюте. Один из членов команды налаживает мостик и мы с сумками несёмся вперёд. По плану, здесь должны были сойти только мы, а Кронцы планировали продолжить путешествие. Но их дирижабль вряд ли сможет продолжить полёт с такими повреждениями. К тому же, сомневаюсь, что найдётся капитан, готовый поднимать свой аппарат под огнём.