– Вот это моя лодка. На ней я плавал по европейским каналам. К сожалению, она потом утонула в Северном море, вместе со всеми отснятыми мной в этом путешествии пленками. А эту фотографию мне прислал один из тех, с кем я познакомился по пути.
– А лодку где взяли?
– Я купил ее в Англии всего за 1500 фунтов, а застраховал на 2500, поэтому, когда она затонула, страховая компания мне именно столько и выплатила. В результате семимесячное путешествие получилось практически даровым. В неделю я тратил примерно по 20$ на бензин, ночлег был бесплатным – спал я прямо в лодке, на еде я тоже экономил, готовя супы и каши на бензиновом примусе. В том путешествии я чувствовал себя удивительно свободным. Мог остановиться, где захочу. Например, целую неделю стоял в самом центре Амстердама, напротив пятизвездочного отеля, и ни копейки за это не заплатил.
– А лицензия на управление лодкой была?
– Нет. Когда я ее регистрировал, я сказал, что у нас в Австралии для управления лодкой достаточно иметь водительские права. Это, конечно, не так. Но мне поверили на слово. И ни разу по этому поводу ко мне полиция не приставала. А вот эту скульптуру я вырезал из дерева во время плавания, – он показал на двухметровую русалку, стоявшую в углу его захламленной комнаты. – Когда целыми днями плывешь, образуется много свободного времени, которое нужно чем-то занять.
– А эта фотография? – Я показал на группу людей в военной форме с винтовками «М-16».
– Это я во Вьетнаме. Меня призвали в армию в 1972 г. и на приемном пункте спросили: «Ты хочешь пойти во Вьетнам?» Я сразу же отказался: «Нет! Не хочу!» Тогда мне говорят: «А на авианосце «Огайо» ты хотел бы служить?» Я согласился. И через месяц оказался во Вьетнаме. Два года воевал в джунглях. Мы ходили в разведку втроем: с вьетнамцем и американцем. А для маскировки все одевались одинаково – во вьетнамскую рабочую одежду. Я был снайпером, несколько раз попадал в переделки. А в одном из боев меня контузило. До сих пор остался тремор, – он показал свои дрожащие руки.
Утром Джон Томсон повел нас показывать «свой» водопад. Он находится на его участке земли и примерно в полтора раза меньше, чем тот, который мы видели в соседнем национальном парке. Но зато это именно его «частный» водопад.
Джон предлагал нам оставаться у него в гостях хоть на неделю. Но виза у нас уже заканчивалась, а как мы выберемся из Австралии, было еще не ясно. Перед отъездом я позвонил в Сидней, в представительство судоходной компании «ФЕСКО». Мы заходили в него, рассказывали о своем путешествии и просили взять нас на грузовое судно до Новой Зеландии. Вадим Эдуардович тогда послал запрос во Владивосток и просил меня позвонить ему через пару дней. Я позвонил. И вот что от него услышал: «Я получил ответ, что на наших судах нет пассажирских кают». Все складывалось так, что нам с Татьяной Александровной не суждено попасть в Новую Зеландию. Мы никак не могли найти «показных денег», необходимых для получения визы. А теперь оказывалось, что, даже если нам это удастся, мы не сможем попасть на судно.
Билет в Москву
Джон вывез нас на трассу туда же, где мы могли оказаться на сутки раньше, если бы не приняли предложение у него погостить. Вскоре мы уехали на микроавтобусе. На развилке, где нас высадили, в противоположном направлении голосовала пара редких в Австралии хитч-хайкеров. Молодая женщина с мальчиком лет десяти не путешествовали по стране автостопом, а всего лишь собирались доехать на попутках до Байрон-Бэя и вернуться обратно.
В Брисбен нас привез китаец, который, по его словам, живет в Австралии уже двадцать лет. На дорогой «Мерседес» он за это время заработать смог, а вот английский язык толком так и не выучил. Да и зачем? Бизнес, как и большинство китайцев, он ведет только со своими.
Китаец высадил нас на Валче-стрит возле русской церкви. Уже в четвертый раз на этом месте! Вскоре пришла Таня. Она встретила нас как старых знакомых, но извинилась, что не сможет оставить нас у себя, да и на болтовню у нее времени не было. Она работала швеей – шила флаги, но мечтала найти работу по полученной в России специальности – архитектором. Поэтому для повышения квалификации ходила на вечерние курсы компьютерного проектирования. И ей как раз нужно было срочно доделать дипломный проект.
Юре Воробьеву, у которого мы уже несколько раз останавливались, мы не дозвонились. Зато выяснилось, что в Брисбен переехала Ольга, с которой мы познакомились в кентлинских бараках, и мы пошли ночевать к ней на Грейс-стрит – это было всего в десяти минутах ходьбы.
За четыре месяца, которые прошли после нашего отъезда из Кентлина, состоялся суд, на котором Ольгу развели с мужем. Ей удалось доказать, что мужа она бросила не по собственной прихоти, а из-за его издевательств, поэтому ее с Яной не выслали из страны, а дали статус постоянных жителей.
– Был еще один суд. Мой муж заявил, что я украла у него какие-то фотографии и видеокассеты. Он требовал за это с меня четыреста долларов в качестве компенсации. Я не стала спорить. Но посылать чек побоялась. На чеке ведь обязательно нужно указывать свой адрес. А вдруг он именно этого и хотел? Найдет и опять начнет терроризировать! Деньги я перевела через организацию, защищающую женщин от семейного насилия. Мне потом рассказывали, что мои опасения оказались не напрасными. Мой муж, получив у них деньги, но не узнав моего адреса, устроил страшный скандал. А ему сказали: «Чем вы недовольны? Вы хотели денежной компенсации? Вы ее получили. А адрес мы вам никогда не скажем».
– И что же вы собираетесь теперь делать?
– Сейчас мы живем на пособие. Но я хочу устроиться работать по специальности, преподавать балетные танцы. Сейчас пока нашла место, где могу делать это только бесплатно. Но, по крайней мере, я хотя бы форму поддерживаю. А вообще-то мне в Австралии уже все надоело, хочется вернуться назад в Россию. У меня там остались мать и сестра. Я уж не говорю про друзей и любимую работу. Но прямо сейчас я вернуться не могу. Квартиру я там продала, а деньги потратила. Хочу, прежде чем возвращаться, немного здесь заработать.
Ее соседка Лариса, кандидат биологических наук из Новосибирска, приехала в Австралию на год на работу. За время ее отсутствия муж заочно с ней развелся, потому что нашел себе другую женщину. Возвращаться стало некуда. Вот она и осталась в Австралии. Работы по специальности ей найти не удалось, и сейчас она помогает своему австралийскому мужу Ирвину в семейном бизнесе. Они продают вафли, пирожки и прохладительные напитки болельщикам на соседнем бейсбольном стадионе.
Лариса снабжает Ольгу и всех соседей бесплатным хлебом, который ей каждый вечер дают в булочной.
– Однажды я проходила мимо булочной и увидела, как оттуда вынесли мешок с хлебом и выбросили его в мусорный бак. Я возмутилась: «Что же вы делаете! Мне бы отдали!» У нас с мужем тогда дела шли не очень, и денег даже на хлеб не хватало. Поговорила я с владельцем булочной, и мы договорились, что я буду забирать у них хлеб каждый вечер. Нам столько не нужно. Вот я и снабжаю всех соседей, а остаток отношу в свою церковь (она ходит не в православную, а в баптистскую церковь. – Прим. автора.).
Ситуация складывалась так, что, казалось, мы не сможем попасть в Новую Зеландию. Продолжение кругосветки оказалось под вопросом. А в начале июля под Самарой должен был состояться очередной фестиваль авторской песни имени Валерия Грушина. Татьяне Александровне, которая за 30 лет пропустила только два из них, очень захотелось домой. Деньги на обратный билет у нее были – те самые 1000 долларов, которые она отложила из заработанных на цветочной ферме денег. Билеты в Россию в конце июня – дефицит, но нашлось одно свободное место на рейс, отправлявшийся из Брисбена 26 июня. Оставалось решить, что же делать в оставшиеся три дня. И тут у меня появилась идея.
– А не съездить ли нам на эти дни в Тувумбу и Хамптон? Повидаемся со своими знакомыми…
Три дня на цветочной ферме
Путь из Брисбена в Хамптон нам уже знаком: на пригородной электричке до Ипсвича, потом через мост и налево. Англичанка Розмари, увлеченно рассказывая, каких успехов она достигла на ниве торговли «Гербалайфом», подбросила нас до Тувумбы. А там нас подобрал повар. Всю дорогу он убеждал нас, как любит путешествовать, а потом признался, что уже пять лет не был в отпуске. Ему все казалось, что у него недостаточно много денег, чтобы можно было себе позволить отдохнуть.
На цветочную ферму приехали в сумерках. Бред с Ольгой встретили нас как своих друзей, хотя и удивились, что мы еще не в Новой Зеландии. За ужином я рассказал о нашей поездке вокруг Австралии и спросил:
– А не найдется ли для нас какой-нибудь работы на три дня?
У меня денег не было вообще, а Татьяна Александровна все потратила на билет и очень страдала из-за того, что не на что было купить сувениры для детей и внуков.