Читать интересную книгу Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность - С. А. Федченков

Истину страданий Богочеловека, в частности, особенно ярко доказывают послания ап. Павла (Гл. 18, 1-3). Да и Сам Господь еще задолго до смерти Своей подготовлял учеников к мысли, что Сыну Человеческому необходимо идти в Иерусалим, много пострадать от священников, быть отвержену и распяту и в третий день воскреснуть (Мф. 16,21). Верующих в Него Он увещевал взять крест свой и следовать за Ним. Поэтому-то и идут христиане за имя Спасителя на мученичество. Если бы Христос не страдал совсем или мнимо лишь страдал, разве мог Он призывать к подражанию Себе? Разве можно допустить обман с Его стороны: звать других к подражанию' тому, чего не было? И какое значение имело бы тогда мученичество за имя Его (Гл. 18,4-6)?.

Свою христологию Ириней заключает разбором лжеучения Татиана, утверждавшего, что спасение во Христе распространяется лишь на потомков Адама, не касаясь его самого. Св. отцу приходится по этому поводу кратко изложить историю домостроительства в Ветхом Завете и указать то значение и плоды, какие явились следствием искупительного подвига Христа. Преступление Адамово состояло в непослушании воле Божией. Он пал, обольщенный диаволом. После грехопадения первый человек почувствовал стыд, смирился и раскаялся перед Богом. В виду всего этого Господь не наложил на него проклятия, как на змия или людей, нарушавших (помимо, первородного, греха) волю Божию безнравственными поступками (например, Каина). Однако Бог не оставил первую пару и без наказания, «дабы не совсем погибли, быв прокляты Богом, и не стали презирать Бога, оставшись без укоризны». Адам был изгнан из рая и удален от древа жизни. Человек стал смертным. В этом сказалось, впрочем, и милосердие Божие. Если бы люди оставались бессмертными, тогда не было бы конца греху. Смерть прекращает грех, полагая ему конец через разрушение плоти.

Когда явился на землю Сын Божий, Он спас прежде всего Адама. Это и было естественно. Нужно было освободить сначала того, кто первым попал в сети врага. Оставить Адама во власти диавола и спасти его потомков значило бы то же, если бы освобождены были из рабства дети пленных, а родители их, сами попавшие в плен, остались бы в неволе. Наконец, если бы не был спасен Адам, тогда Господь оказался бы побежденным со стороны диавола, и злоба последнего превзошла бы волю Божию. В Адаме получили спасение и все мы. Это спасение Ириней определяет как восстановление (recapitulatio) человека в то состояние, в каком он был до греха. Плодами же такого восстановления явилось уничтожение власти диавола над людьми, упразднение смерти и дарование жизни, для которой человек и создан был (Гл. 23).

В последней главе Ириней разбирает лжеучение Маркиона о двух богах — добром, спасающем людей (в Новом Завете), и злом, лишь судящем их (в Ветхом Завете). Св. отец говорит, что здесь еретик впадает в противоречие с истинным понятием о Боге. Ибо Бог лишь благой, не наказывающий людей за преступления и пороки, несправедлив и немудр. С другой стороны, Бог правосудный, лишь если Он не проявляет милосердия, оказывается злым. В первом случае Ему недостает правосудия, во втором — благости. Но недостаток есть уже несовершенство. А несовершенный не может быть Богом. Поэтому даже Платон, философ, благочестивее еретиков, ибо он одного и того же Бога признавал и правосудным, и благим (Гл. 25,1-6).

Кончает Ириней третью книгу пожеланием, чтобы еретики не оставались в той яме, которую сами себе выкопали, а обратились к Церкви Божией, и чтобы Христос образовался в них, и они познали Творца и Создателя сей вселенной, единого истинного Бога и Господа всего (25, 7).

Книга четвертая. В предшествующей книге Ириней основывался главным образом на свидетельствах апостолов. Теперь св. отец решил пополнить свои доказательства «словами Господа» (Кн. III, 24,7; IV, предисловие, § 1). Под этими «словами» он понимает прежде всего в собственном смысле изречения Христа; а с другой стороны, все то, что сказано было под влиянием Св. Духа Моисеем и прочими пророками в Ветхом Завете (Кн. IV. Гл. 2-3).

Темой большей части IV книги является вопрос об отношении Нового Завета к Ветхому. Еретики-гностики представляли Бога Ветхого Завета совершенно отличным и непохожим на Бога Нового Завета; а самые Заветы полной противоположностью друг другу. Валентиниане учили, что Творцом мира и Богом в Ветхом Завете был, собственно, Демиург, существо тварное, низшее по сравнению с Первоотцом. Но особенного развития достигла эта точка зрения у Маркиона. По нему, в Ветхом Завете действовал злой бог, в Новом же — добрый и милостивый. Этим и объясняется различие в характере обоих Заветов. Бог Нового Завета, равно как и Отец всего, был совершенно неведом до пришествия Христа. В подтверждение своих воззрений еретики ссылались на некоторые места Св. Писания; указывали, что и по церковному учению Христос, сошедший на землю, отменил предписания ветхозаветного Закона и тем как бы разрушил его; очень много говорили о грехах праведников Ветхого Завета и некоторых действиях людей древнего мира, обнаруживавших на себе (будто бы) влияние злого бога (например, ожесточение сердца фараона) и т. п.

Все это и имел в виду (гл. 1, 33, 2—3) Ириней при составлении четвертой книги «Против ересей».

Свое изложение он начинает с доказательств (Гл. 1-2) из Св. Писания, что Творец неба и земли есть истинный Бог и что Сам Господь Иисус Христос этого именно Творца признавал Своим Отцом. Отсюда один виновник Ветхого и Нового Заветов — Бог Отец. Давид говорит: «Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю» (Пс. 123, 8). Исаия восклицает: «Так говорит Господь Бог, сотворивший небо, утвердивший землю и то, что на ней» (Ис. 42, 5). И Господь наш исповедует: «Славлю Тебя, Отче, Господь неба и земли» (Мф. 11,25; Лк. 10,21 — Против ересей. IV, 1-2; см. там и другие тексты Св. Писания).

Утвердив свое общее положение, Ириней переходит к разбору оснований, какие выставляли еретики в пользу их воззрений и прежде всего ссылок гностиков на Св. Писание (Гл. 2-7).

В Библии сказано: «Небо — престол Божий, земля же подножие ног Его». С другой стороны, однако, говорится, что «небо и земля прейдут» (Лк. 21, 33). Если истинно последнее выражение, то, по мнению гностиков, с «прешествием» неба и земли должен прейти и Бог, восседающий на них. Но в таком случае Его нельзя приравнивать ко всегда пребывающему Всевышнему, или Первоотцу. В опровержение еретиков св. Ириней замечает, что они слишком материально представляют себе как «сидение» Бога, так и «прешествие» неба и земли. Бог — Существо духовное, и нельзя думать, что Он сидат наподобие человека. С другой стороны, когда в Писании говорится о «прешествии» неба и земли, то имеется в виду лишь изменение образа или формы (/ Кор. 7, 31), а не полное уничтожение. Но если бы и действительно небо с землей совершенно исчезли, разве можно на этом основании заключать о прекращении с ними бытия Бога? Бог всегда пребывает, независимо от творения Своего (/7с. 101, 25. 28; Против ересей. IV, 3).

В Писании, далее, Иерусалим представляется «городом великого Царя», Бога Ветхого Завета, по взгляду гностиков. Вместе с тем говорится, что в Новом Завете город будет «оставлен». Еретики и в этом видят указание на временное лишь бытие и действия Бога Ветхого Завета. Св. Ириней соглашается, что Иерусалим имел лишь временное предназначение. Он получил начало с Давида, как Закон — с Моисея, и, исполнив положенную ему Богом «меру», перестал существовать в качестве духовного центра. Но такой характер его бытия установлен был Богом при самом создании Иерусалима, как свидетельствует Исаия (1, 8). Поэтому из факта оставления его нельзя делать тех выводов, какие делают гностики; подобно тому, как нельзя требовать, чтобы со стебля или ветки виноградной не снимались плоды на том основании, что это создания Бога. Плодоносящий стебель выполнил свое назначение — и остается пустым. Не только Иерусалим временно оставлен, но и образ всего мира должен прейти с пришествием Господа. Однако отсюда не вытекает, что и Бог перестанет существовать (Гл. 4).

Господь сказал в Евангелии: «Никто не знает Сына, кроме Отца, и Отца не знает никто, кроме Сына и кому восхощет Сын открыть» (Мф. 11, 27; Лк. 10, 22). Еретики излагают это место так: «Никто не знал Отца, кроме Сына, ни Сына, кроме Отца и кому Сын восхощет открыть Его»; и поясняют (гностики), что истинный Бог был неведом до пришествия Господа нашего и что возвещенный пророками Бог не есть Отец Христа (6,1). Св. Ириней замечает в опровержение еретиков, что если бы действительно Христос не существовал до Своего пришествия на землю и Бог не сообщал до сих пор истинного ведения о Себе, — ив таком случае можно исследовать лишь причину подобной беспечности Отца, но нельзя уничтожать веру нашу в Творца (6, 2). Настоящий текст не говорит в пользу еретиков. Господь учит здесь, что слово Божие всегда с Отцом. Поэтому знает Его лучше всех. Для людей же непосредственно Бог непостижим. Знание о Нем и сообщает Сын в Своем откровении. Но постигают последнее те, кому Сын по воле Своей дает разумение Его, ибо Бог не познается без Бога (6,3-4). Не верно и то, что Бог неведом был в Ветхом Завете. Наоборот, Писания свидетельствуют, что Он открыт в Своем творении, через Закон и пророков; Авраам исповедал Его. Поэтому и Христос, Сын Божий, был узнан на земле Симеоном Богоприимцем, Марией — Матерью Его и даже демонами и диаволом. Да и гностики говорят о себе, что им дано познание Бога. Почему же другим не мог быть ведом Он? (Гл. 6-7).