Проделав долгий путь впотьмах за открывшим ему дверь Бежаром, Арамис наконец очутился в тускло освещенной комнате. Здесь алхимик поставил свечу на стол, закапанный воском, чернилами и еще чем-то едким, оставляющим следы на деревянной поверхности, сел на стул сам и предложил сесть своему гостю.
– Вы пришли сказать мне… – запинаясь, начал Бежар, не подумав приветствовать ночного посетителя.
– Что время настало, – закончил Арамис спокойным тоном, хотя под маской спокойствия скрывались крайняя тревога и озабоченность. Арамис все время неотступно размышлял об услышанных им словах Сюффрена.
– Когда? – еле слышно спросил Бежар.
– Еще не так скоро. – Арамис постарался придать своему голосу успокаивающую интонацию. – Сначала вам надо будет покинуть свое место в Люксембургском дворце.
– Потом?
– Потом вас примет к себе на службу кардинал.
– А если он не сделает этого?
– Он захочет получить в свое распоряжение такого знаменитого лекаря, как вы. Вы уже популярны в Париже, любезный Бежар.
– Я не искал популярности.
– Вы правы. Об этом позаботились другие.
– Пусть так. Но вы сказали, что настало время. Однако теперь я вижу, что мне еще предстоит отказаться от места у королевы-матери, а затем…
– Не совсем так. Не вы откажетесь от места у Марии Медичи, а вам откажут от места. Вы должны покинуть дворец не по собственной воле, и это должно стать известно кардиналу, – пояснил Арамис.
– И тогда Ришелье не упустит случая насолить ей и возьмет меня к себе на службу… – задумчиво продолжал Бежар. – Да еще, наверное, найдутся люди из числа тех, которым он доверяет, что посоветуют пригласить не кого-либо еще, а именно меня!
Вместо ответа Арамис только согласно кивнул.
– Страшная сеть – ваш Орден! Поистине страшная! – воскликнул Бежар.
– Страшная для врагов истинной веры! Вы, верно, это хотели сказать.
– Не лукавьте, д'Эрбле, вы не похожи на фанатика и прекрасно поняли, что я имею в виду!
– А вы думаете, что те, кто сейчас создает христианское государство в верховьях Параны [14], не смущаясь желтой лихорадкой и сотней других смертельных для европейца болезней, – все поголовно фанатики?! Вы думаете, это из фанатизма святой Ксавье [15] за десять лет прошел по земле пятидесяти двух государств и собственноручно крестил около миллиона язычников, произнося «Amplius! Amplius!»[16] и, верный своему девизу, устремлялся в следующую неведомую страну?! Вы знаете число наших миссионеров, принявших мученическую смерть?! Вы знаете о преподобном Риччи, основавшем первый христианский храм в Китае? Вы знаете, чего стоило отцам Бузоми и Карвальо обращение двух тысяч человек в таких землях, о существовании которых даже не подозревают «добрые парижане»?!
Арамис замолчал так же неожиданно, как и заговорил.
Бежар молчал, изумленный этой вспышкой, которой он никак не ожидал от тихого, скрытного и всегда спокойного Арамиса.
Минуты не прошло, как перед алхимиком снова предстал тот же изящный молодой человек, окруженный таинственным ореолом.
– Оставим это! Мы теряем время, – произнес он. – Вы правы, я пришел к вам по одному очень важному делу, от которого многое зависит в дальнейшем. Многое, если не все. Слушайте меня внимательно и постарайтесь не перебивать.
Бежар понял, что Арамис сейчас скажет главное. Его пробил озноб.
– В таком случае говорите поскорее! – отрывисто бросил он.
– Я получил инструкции передать их вам. Необходимо сделать следующее. В спальне королевы-матери есть тайник.
В нем она хранит тот самый ларец, который достался ей от покойного короля Генриха Четвертого.
– Ларец короля Генриха… – словно сомнамбула, повторил алхимик. – Пароль, а я думал, он исчез бесследно…
– Сведения о местонахождении тайника и ключ, которым можно его открыть, я вам сообщу.
– Давайте! – быстро произнес Бежар.
– Это произойдет лишь в том случае, если вы дадите мне расписку, что добровольно соглашаетесь передать ларец.
– Скажите лучше – «выкрасть»!
– …передать ларец настоятелю одного из монастырей в Лотарингии, – невозмутимо продолжал Арамис. – Но это еще не все.
– Как – «не все»?! Вы предлагаете мне подписать себе смертный приговор, а потом сообщаете, что это еще не все!!
– Успокойтесь, мессир Бежар, прошу вас, и выслушайте меня до конца. Вам придется также временно расстаться со своей дочерью, которая носит фамилию своей матери – Перье.
Несчастный Бежар охнул и всплеснул руками.
– Итак, – продолжал Арамис, не давая ему времени разразиться жалобами на судьбу и стенаниями, к чему мессир Бежар был готов приступить немедля. – Итак, вы напишете прошение о помещении на некоторое время вашей дочери Анны Перье в тот же самый лотарингский монастырь.
Там она будет в полной безопасности и о ней будут заботиться. Затем вы получите ключ. Вы откроете тайник и передадите ларец тому лицу, которое вам будет указано.
Быть может, мне. После этого королеве-матери укажут на вас как на возможного похитителя.
– В ларце содержится… рецепт? – спросил Бежар шепотом.
– В ларце – рецепты… омоложения. Маленькие женские секреты Марии Медичи. Она, как и все остальные, будет полагать, что вас побудили к этому поступку профессиональный интерес и корысть. Вы хотели продать рецепт парижским львицам, старающимся скрыть свой возраст.
– Королева-мать понимает, что у нее в ларце? – опять не удержался бледный Бежар.
– Вы не должны интересоваться этим. Впрочем, думаю, она подозревает, что располагает чем-то важным, какой-то тайной. Но не может догадаться какой. Она слишком мало знает, чтобы овладеть ключом к разгадке. Если только разгадка есть вообще.
– И вы пришли сюда, чтобы получить расписку и погубить меня?!
– Я пришел, чтобы получить расписку и спасти вас.
– А если я откажусь?
– Тогда вы действительно пропали.
Во взгляде Бежара появилась решимость обреченного.
– А вы не подумали о том, что я могу убить вас, взять ключ, завтра утром открыть тайник и исчезнуть из города вместе с моей несчастной девочкой?!
– Подумал, – невозмутимо отвечал Арамис. – И пришел к выводу, что вы не сделаете этого.
– Почему?!
– Потому что вам не удастся отыскать тайник без моих подробных пояснений. Кроме того, вряд ли вам скоро представится случай остаться одному на сколько-нибудь достаточное время в королевской спальне. Для того чтобы похитить ларец, вам нужна помощь еще одного человека. Того, кто может занять флорентийку долгой беседой и дать вам возможность осуществить план без помех.