– Нам бы сейчас что посерьезнее пятьдесят седьмого… – послышался сзади хриплый шепот Наставника. Серега обернулся – Петр Иванович, вцепившись в спинку до побелевших пальцев, торчал за креслом и, закусив губу, смотрел на экраны. Лоб в испарине, на правом виске жилка надулась… – Шарахнуть бы сто двадцать пятым БПС[113]… И щит вдребезги – да и сорвет его с креплений! – и самой платформе не поздоровится! А если в брешь следом ОФС[114] захерачить – все, тушите свет, сливайте электричество…
– А почему РПГ не бьют? – глядя во все глаза на экран, спросил Серега.
– А ты сам подумай, Сергей. Какой в них сейчас толк? РПГ – это кумулятивная струя. Да, щит она пробьёт… но что дальше? Заброневого урона-то не будет, там второй слой брони, непосредственное бронирование ППК! Да и гранатометов у нас дефицит… Бля, да у нас всего дефицит! Эх, м-м-мать!.. Ладно, ты давай работай, не отвлекайся. Я до майора. Может, знает чего…
Наставник убежал.
Следующий час Серега плотно работал по своим командирским обязанностям. Самое основное – это все же корректировка. Тут все просто. Он видел, куда ведет огонь каждый из бойцов – трассеры, вспыхивая, обозначали место обстрела – и тогда, если была возможность, по внутренней связи подсказывал, что делала цель, как реагировала, указывал наиболее благоприятный момент для следующего выстрела.
Отработал, к примеру, Злодей по четырехсотому – но с первого раза не пробил. Контрóллер осыпал амбразуру в ответ – при этом Пашка после выстрела сразу укрылся, и механизм в человека не попал – и огонь на другой сектор перевел, следующую цель опознав. Если внешнего наблюдения нет, то и Злодей не сразу обстрел возобновит – это же и с духом собраться нужно, чтоб из-за укрытия хотя бы глаз под выстрел высунуть, да еще и цель нашарить… А здесь Серега сразу же оповещает – контрóллер ствол убрал, угрозы нет, можно. Злодей тут же выныривает – и снова его очередью!..
Либо, к примеру, ушел боец за укрытие от обстрела – а контрóллер, не будь дурак, навелся и ждет… Сунешься – а тебе навстречу свинцом! Так командир и тут на стрёме, предупреждает: не лезь пока, пережди!.. И как только механизм, не дождавшись цели, цель сменил – отмашка. И снова его, болезного, в бочину! Вот это и есть самое настоящее взаимодействие! Таким образом за час группа троих четырехсотых ушатала! Правда, и Серега основательно упарился: если единовременно с десятью бойцами работаешь, только и успевай руками, мозгами и языком шевелить...
И притом – это лишь одна из функций. Опять же и следить за каждым со стороны. В горячке боя забывается человек, хоть и отработано сотнями повторений, но не избежать этого, человеческий фактор. У кого-то локти в стороны торчат, кто-то прикладку не меняет, норовит из-за левого угла с правого плеча выйти… Но тут следует командирский окрик по громкой – и боец исправляется. Если же игнорирует – бывает, увлекся, – Серега такого сразу же в запас убирал. Посиди, отдохни, остынь. А то ведь нехорошо может случиться…
Второй час боя долой. За это время машины подошли совсем уж близко и маячили теперь у самой путанки, в пятидесяти метрах от стены. Правда, и у защитников тоже первый успех наметился – уничтожили ППК, которая перла прямо к воротам, по чистой полосе, проложенной платформой разграждения. Достигнув дохлого бульдозера, механизм попытался оттащить его, порвав и путанку – не тут-то было! Попробуй утяни десять тонн на гусеницах да плюс минные катки. Сдвинул на метр – и все. Постояв с полминуты – соображая, что же делать дальше, – ППК тронулась вперед… и полезла через своего неудачливого собрата. Решила, что так быстрее, чем обходить разградитель – это же снова мины искать, да потом еще путанку резать… в то время как с юго-западной башни усилили огонь и даже вышибли укрывающегося за кормой двухтонника. Механизм решил, что в приоритете сейчас именно скорость – быстрее уйти под стену, вплотную к воротам, выйти за сектора стрельбы и начать уже жечь сталь – и поплатился. Взбираясь на разградитель, платформа на короткое мгновение приоткрыла днище… именно этого и ждали операторы в нижних ДОТах. Две длинные очереди клином сошлись на цели, ударив в узкую темную щель, да еще и «Крюк»[115] отработал. Активная защита ППК наверняка успела опознать выстрел – но граната шла в днище, вне секторов пулеметов, и потому они даже не смогли встать на цель. Из-под платформы полыхнуло огнем, вся ее разлапистая конструкция окуталась вихрящейся чернотой – и рванула: сдетонировал боекомплект. Улетела куда-то в сторону башня; во все стороны брызнули ошметки, калеча пехоту; обиженно заверещав сервоприводами лап, стальная туша грузно осела вниз, громоздясь вторым этажом на разградитель, накренилась, съехала боком, с хрустом ломающегося металла придавив случившегося рядом паука, и замерла. Только передние лапы дернулись, подчиняясь остаточным импульсам, пришедшим на моторы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Есть! Одна готова! – заорал Серега, долбанув в припадке восторженности кулаком по пульту. И передал по громкой: – Минус одна платформа у южных ворот! Работаем, братья!..
Одна вдребезги, осталось пять. ППКБ – самая тяжелая цель, особенно те, что на лапах. Они не такие шустрые и верткие, как гусеничные, максимальная скорость около тридцати километров – но зато бронированность и огненная мощь просто невероятна! Только они имели на борту пятьдесят седьмой калибр – два модуля АУ-440М, по одному на передней и задней башне; что же до остального – по паре КПВТ и ПКТМ в оружейных блоках, по обеим сторонам каждой башни, трубы ПТРК и РПГ, системы постановки дымовых завес. И все это – за четырьмя щитами, которые можно составлять черепахой, укрываясь, как в крепости. Взломать эту коробку всегда было невероятно тяжело.
– Юго-западная!.. Сотников! Прием!
– На связи! – тут же отозвался Серега – с запросом выходил майор.
– На БСК внимание! За ним скопились! Поработай туда с фланга! Достанешь?..
– Принял, товарищ майор, пробуем!
Не без некоторого сожаления оторвавшись от огромных механизмов, Серега сосредоточился на задаче по плечу его бойцам – пехоте.
Здание БСК, торчащее посреди галереи чуть левее ворот, всегда было проблемой. Содержать кукол где-то надо. Внутрь Дома их пускать дураков нет. А за внешними КПП тоже не вариант. Здание, вынесенное в галерею, – наименьшее зло. Одно время машины наладились использовать его как плацдарм: дойдут, закрепятся и ну из бойниц поливать… РПГ туда плохо работает – толщина стен серьезная, хоть и уступает тем же ДОТам, бойницы узкие, не вдруг попадешь… Но во время очередного наката их ждал сюрприз – проклятые людишки смогли превратить минус в плюс, заминировав помещения противопехотными в несколько эшелонов. Отработали первым – там сразу попритихло… А когда контрóллеры, решив, что на этом и кончилось, набились внутрь следующей партией – ударили и вторым. Третьего не понадобилось – машины учились на своих ошибках. Кто знает, сколько там понатыкано… С тех пор БСК оставили в покое, внутрь не лезли. Но снаружи здание по прежнему использовали укрытием – пехота сосредотачивалась за дальней стеной и постреливала из-за углов. С этим обычно боролись юго-западный и юго-восточный УРы, простреливая тот сектор – но сейчас оба они были уничтожены. Оставался последний вариант – карман номер три южного каземата.
На этой позиции работал Руслан Щелкунов. Стрелок неплохой – но и результатами не блещет. Поменял его с Одноглазым, и дело сразу чуть получше пошло – Макс с первого выстрела всадил четырехсотому, ведущему огонь из-за угла. Не свалил, правда, пуля угодила в корпус – но укрыться заставил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Держи угол на контроле. Из глубины комнаты работай! – напутствовал Серега – внимания требовал Маньяк, выходящий с запросом.
– В курсе, – отозвался Макс. На экране было видно, как он отодвинулся от амбразуры еще дальше. – Мне бы сюда с крупняком кого…