Читать интересную книгу Аляска золотая - Андрей Бондаренко

Глава двадцать первая

Дождливая осень, снежная зима

За трое суток они набрали в устье Бонанзы около пуда золотых самородков. Причём, промывочные лотки использовались сугубо в качестве совковых лопат: песок и галька вычерпывались из ручья и укладывались на берега ровными полосами, из которых самородки извлекались вручную.

— В грунте, поднятом со дна, конечно же, есть и золотосодержащий песок. Может, его даже много, — объяснил Егор. — Но этим мы займёмся позже, осенью и даже зимой. К тому времени извлечённого грунта здесь скопится много. Будем его — во время морозов — оттаивать около костров, или возле натопленной печи, и промывать.

Добытое золото они спрятали в просторной пещере, обнаруженной Айной неподалёку: толстыми брёвнышками отгородили в подземном зале угол, и попростому засыпали его самородками.

— Завтра возвращаемся в Доусон, где и дожидаемся прихода Лаудрупа, — решил Егор. — Вопервых, у нас заканчивается мука. Вовторых, плотники будут волноваться. Не дай Бог, забросят стройку и отправятся на поиски. А сюда мы обязательно вернёмся: установим палатку, пещеру переоборудуем под зимнее жильё, доставим необходимый запас продовольствия. По крайней мере, уже понятно, где нам предстоит трудиться ближайшие восемьдесять месяцев. Ясен пень, что темпы добычи вскоре упадут, сейчасто мы сливки снимаем…

К Доусону возвращались прежней дорогой, описав широкую дугу.

«Пусть все остальные думают, что Клондайк место неперспективное — в плане золотодобычи», — поучал внутренний голос. — «Козырные места надо тщательно скрывать от чужих глаз…».

На Медном склоне Егор и Ухов плотно набили пиритом один из мешочковрукавов.

— Да, вся наша жизнь наполнена дурацкими играми! — высказался Иван. — Особенно там, где присутствует злато…

Время шло, а соратники так и не появлялись. Минуло десятое августа, пятнадцатое. Ржаная мука заканчивалась, блины Егор пёк теперь только через день. Икры нерки было много, но много ли её съешь? В том смысле, что съешь и не заработаешь острой диареи? Поэтому основу пищевого рациона составлял грибной суп, а также запечённые на углях костра зайцы, куропатки и форели, добытые Айной.

Доусон постепенно строился: один из домов был подведён под крышу, почти завершён — без учёта дверей и окон — просторный склад, плотники начали возводить сруб бани.

Егор и Ухов трудились наравне с крепостными, и только изредка, чтобы не вызывать нездоровых подозрений, посещали Медный склон, принося с собой новые порции пирита.

Только двадцать девятого августа на водной глади Юкона показалась большая эскадра: две корабельные шлюпки, три катамарана и семь индейских каяков — с грузовыми плотиками.

— Приветствую вас, господа и дамы! — пафосно воскликнул Йохансен, ловко выпрыгивая из шлюпки и помогая выбраться на береговую косу адмиралу Лаудрупу. — А почему вы все такие похудевшие и чумазые?

Егор вкратце поведал о неприятной встрече с торнадо.

— Чего только не случается на свете! — восторженно подёргал швед кончиками длинных усов. — Никогда не слышал ничего подобного!

— Извините, что мы задержались! — начал смущённо оправдываться Людвиг Лаудруп. — Кто же знал, что с вами случилось такое?! Мы, кстати, вдоль русла Юкона заложили пять надёжных продовольственных складов — для зимних упряжек. Это тоже заняло немало времени….

— Вы же должны были подойти по раздельности! — непонимающе поморщился УховБезухов. — Вы, адмирал, полторы недели назад. Вы, капитан, на тричетыре недели позже…. Впрочем, не отвечайте, и так всё ясно. Хотели — как лучше. Всем вместе — оно веселей. А приказы, они писаны не для вас…. Весь картофель остался в Александровске? Понятное дело, он же ещё не созрел! Да, деятели торопливые…

Пока шли разгрузочные работы, а адмирал с капитаном знакомились со строящимися объектами, Егор отвёл в сторону Лаудрупамладшего и поинтересовался:

— Как твои дела, Томас? Удалось узнать чтонибудь интересное?

— Удалось, Александр Данилович! — браво отрапортовал юный датчанин. — Шведы весной будут возвращаться в Европу. Они в русском Охотске узнали, что Карл Двенадцатый серьёзно ранен и прикован к постели. Поэтому Йохансен и Ганс Шлиппенбах решили: выполнить королевский приказ — то есть, до весны заниматься добычей золота, после чего следовать в Лондон. Там узнать, что происходит в Швеции и кто сидит на троне. И, уже исходя из полученной информации, принимать дальнейшие решения.

— А как тебе сам Йохансен?

— Сложный вопрос, сэр командор. Когда у капитана хорошее настроение, то он душачеловек: компанейский, разговорчивый, славный. А когда у него, к примеру, болит голова, или просто — встал с левой ноги, то превращается в настоящего зверя. Однажды вечером Йохансен до смерти — без видимой на то причины — избил гренадёра. А утром проснулся, и сам этого не помнил. Потом капитан ходил к гренадёру, извинялся…

«Нам только неврастеника не хватает!», — подметил внутренний голос. — «Да, надо со шведами, что называется, расходиться краями. Это в том смысле, что в противоположные стороны. Разные у нас нынче с ними цели и задачи…».

Егор это важное дело не стал откладывать в долгий ящик, и вечером того же дня пригласил шведа на серьёзный разговор.

Они прошли с четверть мили вдоль русла Юкона, развели уютный костерок, сели на прибрежные валуны — друг напротив друга.

— Я почемуто был уверен, сэр командор, что вы решитесь на этот разговор только по весне, — непонятно усмехнулся Йохансен. — Впрочем, готов вас выслушать со всем вниманием.

— Между мной и шведским королём Карлом была заключена договорённость о разделе добытого золота. Вы, капитан, в курсе?

— О, да! Всё, что нашли — пополам.

— Предлагаю следующее: делёжку осуществлять уже весной, в Александровске, перед погрузкой на корабли. Если доживём, конечно, до весны…. А пока пусть русские хранят золото отдельно. Шведы — отдельно. Как вы смотрите на это?

— Очень положительно! — продолжил ухмыляться Йохансен. — Я вам, командор, предложу большее. А, именно, разделиться — до самой весны.

— Что вы имеете в виду?

— Видите ли, позавчера вечером наша лодочная эскадра останавливалась на берегу большой реки, воды который имеют рыжеватый оттенок. Мне там очень понравилось: высокое место, много родников, имеются природные выемки в склоне холма, которые можно преобразовать в надёжные землянки. Не буду скрывать: мои люди произвели — в одном из притоков Рыжей реки — пробные промывки грунта. Там есть золото, и его количество меня полностью устраивает.

«Имеется в виду — река Стюарт!», — подсказал внутренний голос.

Егор, старательно скрывая радость, минуты тричетыре погонял по лбу задумчивые морщины и неуверенно спросил:

— Как же нам справедливо поделить корабельные шлюпки и катамараны? Три собачьи упряжки, которые прибудут зимой?

— С плавсредствами предлагаю так: вам отходят две шлюпки и один катамаран, нам, соответственно, два катамарана и одна шлюпка. Собачьи упряжки? Первый рейс ваш, второй наш, ну, и так далее. А всё остальное — продовольствие, одежду, инструменты, огневые припасы, светильники, сосуды с барсучьим жиром — завтра с утра делим пополам. Договорились?

— Договорились! — кивнул головой Егор.

У палатки его ждал Ухов, схватил за рукав, жарко зашептал в ухо:

— Господин командор, я каяк с тремя атабасками уже отправил в Александровск. С письмом для Александры Ивановны — насчёт подлого боцмана Петровича. Ну, и забытый картофель они — на обратном пути — доставят в Доусон…

Весь следующий день был посвящён дележу грузов. Процесс происходил спокойно и слаженно, рядовой состав экспедиции никаких вопросов не задавал, мол, начальству виднее.

Когда лодки и катамараны со шведами — за пару часов до заката — отчалили от берега, Егор пригласил на рабочее совещание отца и сына Лаудрупов и Ивана Ухова. Дословно передав соратникам свой разговор с Йохансеном, он спросил:

— Что задумал драгунский капитан? Что значит это его решение — встать отдельным лагерем?

— Очень грамотное стратегическое решение! — заявил Лаудруп. — Это я вам как адмирал говорю! Вопервых, шведы будет располагаться выше нас по течению Юкона. Следовательно, теоретически могут перехватывать упряжки с русским золотом. Вовторых, они, наверняка, по весне тронутся к Александровску раньше нас. Хотя бы потому, что ледоход в том месте пройдёт раньше…

— Какой в этом смысл? — непонимающе нахмурился Ухов.

— Объясняю специально для сухопутных! «Александр» и «Орёл» отойдут от Тайваня одновременно. Но «Орёл» — гораздо более быстроходный корабль. Поставит все паруса и придёт к Александровску первым, обойдя «Александр» недели на полторы. А там его уже будут ждать Йохансен с гренадёрами. Николая Савича шведы запрут гденибудь, загрузят на борт «Орла» всё золото, которое на тот момент будет находиться в Александровске, и уйдут — куда глядят глаза…. Тут, господа, надо срочно придумать чтонибудь!