мы в руках подлецов.Мир обнажился врагами:Нет у России друзей.Русский полковник, Бог – с вами,Истина снега белей.Людмила Скатова, Великие Луки
Точно так же повторяется история с группой спецназа капитана Ульмана: автомобиль не остановился по приказу военных, это же война – не игрушки – получен приказ от начальства стрелять на поражение, и теперь спецгруппу по проверенной будановской схеме третий раз подвергают суду: дважды оправдали, третий раз, по всей видимости, упекут на зону. Денег у чеченцев хватает, да и судьи запуганы. Как, научите, воевать в таких условиях? Поражаюсь, что люди вообще остаются верными воинской присяге.
Наши войска прижали чеченцев к горам в преддверии зимы, еще малое усилие – им конец, но наше командование дает приказ отступать. Почему?..
Был в семье единственный наследник,С пацанами долго не везло,Был потом уже кавказский пленник, —Гроб его поставили в село…Собрались вокруг тесней, колхозом,Душу малость водкой подогрев,В ту войну все выплакали слезы,Просто так сидели, онемев.Лишь молилася одна старушка,Вся уже сама как соль земли,На краю России, в деревушку,Паренька – кормильца привезли…Роберт Черняк
Каждый день везут «груз 200» в Россию, каждый день взрывают «мирные» чеченцы за деньги фугасы под грузовиками с военными. Преступников, как правило, обнаружить не удается. Но как только происходит что-нибудь значительное, наподобие захвата «Норд-Оста» или школы в Беслане, опять наши военные начинают шевелиться, имитируя бурную деятельность. Ладно, оставим военную сторону вопроса. Но деньги! Деньги в Чечню уплывают самолетами, пароходами, чемоданами, банковскими авизо и просто по самораспределению. Знаете, что за разрушенный дом местный житель получает, кажется, 10 тысяч долларов? Поди докажи, кто его взорвал. Еще один парадокс: идет нешуточная война, а мы вбиваем миллиарды рублей в восстановление экономики республики. Видели, наверное, по ТВ, как горят взорванные новые газопроводы, как взрывают новые школы и жилые дома. Так может, обождать с восстановлением? Нет, кому-то очень нужно, чтобы в Чечню рекой лились деньги. И последнее, непатриотичное. Россия и так разваливается по швам, мы без парашюта летим в пропасть. Поражение в Афганистане разрушило СССР, без конечная бойня в Чечне развалит Россию. Да пропади она пропадом, эта Чечня с ее «свободолюбивым» народом! Пусть на собственном горбу – а они работать не любят – поднимают свой гористый клочок земли и живут в свое удовольствие. Русские жизни дороже их низкосортной нефти!
О, эти чудо-одуванчики,льняными бывшие и рыжими —совсем, как новобранцы-мальчики,паленым ветром бриты-стрижены.Они по отчим неугодиямвстают рядами поределыми.Иль жмутся к воинским надгробиямс их матерями поседелыми.Ужели им (уже не верится)под всхлипы вешнего соловушкивесной венки сплетали девицыи водружали на головушки?..Ужель совали им в карманчики– Всевышний Творец, не суди меня строго,прошу для себя и народа немного:ты не пожелал даровать нам победы,но все же уменынь по возможности беды.Пусть русская власть восстановит больницу,чтоб я и другие могли подлечиться,больница сегодня в порядке едва ли,заложников там мои внуки держали,все стены прострелены, выбиты стекла,пожалуй, и краска от крови отмокла.Еще я прошу милосердное небо —пусть русская власть даст и пищи и хлеба —свой хлебушек нам не взрастить и подавно —мой сын заминировал поле исправно.Пусть русские школу построят нам дружно,пусть русский учитель приедет, так нужно.А прежнего муж расстрелял, это точно.Аллах всемогущий, все в мире непрочно,но все-таки нужно чеченцам учиться,кто знает, что с правнуками приключится?Пусть внуки, и сын мой, и муж мой вернутся,уйдут от суда, от расстрела спасутся,ведь русская власть обещает прощенье,а я приготовлю для всех угощенье,такими родными приятно гордиться,оружие спрячем – потом пригодится!Марина Струкова
Рассказ десантника
Мне не забыть – я был еще салагой, частенько в пятки пряталась душа, свой первый бой я принял под Салангом, накрыли духи нас из ДПШ. По штату мы – воздушная пехота. Береты и тельняшки на виду… Но только погибать кому охота… чтоб возвращаться в цинковом гробу?! Заняли круговую оборону, стал крепостью подбитый БМП. Решили экономней жечь патроны – по одному оставили себе. Душманы цепью двинулись с вершины. Они решили нас схватить живьем: – А ну-ка, к бою, русские мужчины, сейчас врагу мы спляшем и споем. Нет, этот крик не выкинешь из песни. Он до сих пор стоит в моих ушах. Его нам выдал Кузнецов из Пензы, чтоб разогнать невыносимый страх, у нас у всех прошло оцепененье, пропала дрожь в коленях и в руках. Мы поняли – попали в окруженье, не где-то на равнине, а в горах. И вот готовы все гранаты к бою. Давным-давно затворы взведены. Осталось лишь пожертвовать собою во имя необъявленной войны. – Ребята, подпускай душманов ближе! – командует отважный Кузнецов. Я, как теперь, глаза афганцев вижу, еще живых, еще не мертвецов. Они идут на нас сплошною цепью, которой нет ни края ни конца… Я взял на мушку в прорези прицела высокого чернявого юнца. Не слышал я раскатистого залпа, ствол АКМа сразу стал горяч… Душмана я срубил из автомата. Я отстрелил ему башку, как мяч. О, сколько их отправилось к Аллаху! А может быть, они попали в ад? Как ни суди, но духи дали маху, неся потери, отошли назад. О бое том не развожу турусы. О нем я просто часто вижу сны. Сюжет один: десантники не трусы, никто из нас не наложил в штаны. Тогда на жертвы были мы готовы. Вставал вопрос: – За что нам погибать? В Афгане нет родни у Кузнецова, и у меня ее тут не видать. Я не попал в погибших скорбный список, хотя, как все, я тоже рисковал… Здесь не служили отпрыски министров, зато Серега смертью храбрых пал. Он подорвался на пехотной мине, когда из боя выводил салаг. Его могила заросла полынью, а помнит Кузнецова лишь Саланг (Сергей Пономарев, Оренбург).
Клятва воина
Хватит болтать о правах человекаИ тоску нагонять!Я встаю за ребенка-калекуИ заложницу-мать!С марша в бой. Поредела рота.Не повернула вспять.Если сегодня война – работа,Я иду убивать!Больше России не быть в униженье,Я соберу долги.Здесь мой последний рубеж и сраженье.Господи, помоги!Владимир Шемшученко, СПб.
А бабушка тихонько плачет
Дачный сезон подошел к концу. И хотя лето выдалось странным – то жара, то холод, в озере не искупаться, грибы так и не пошли, черники мало, а все равно трудно закрыть калитку в последний раз. Мартюня бегает по вспаханной земле и роет ямки, не в силах выбрать лучшую – напоследок; коты уже знают, что сегодня вольница сменится на одно корыто на двоих в тесной квартире, что не будет ночной охоты и нужных для здоровья травок, но, против обыкновения, не прячутся и ждут не дождутся отъезда. Лишь одно событие порадовало меня – строительство новой бани, на втором этаже которой я устраиваю свою писательскую келью.
На заливе, на пляжеВетер