Боевик вновь к моим губам потянулся, но от таких новостей я слегка протрезвела, упёрлась ладошками в обнажённую грудь брюнета и выдохнула:
— А Вонгард в курсе?
— Все в курсе, — заверил принц.
Вопросов после этого заявления не убавилось, а совсем наоборот, вот только шанса задать их мне не дали: Теридан-Кирстен коснулся пальцами моей щеки и одарил таким взглядом, что я… я просто онемела. Огонь, который бушевал в этих синих, бесконечно грешных глазах, опалил. Реальность закружилась раньше, чем его мужественные, красиво очерченные губы завладели моими…
Да, я Эмелис из рода Бьен, и я не привыкла отступать от своих решений, но… мне всего восемнадцать и не все мои решения умны! А решение держать Теридана-Кирстена на расстоянии точно было глупостью. Я не могу без него. Не могу и не хочу! Ни часа, ни минуты, ни секунды.
…А много-много позже, когда сил уже не осталось, когда испепеляющий огонь в крови поугас, я обратила внимание на руки моего ненаглядного кошмара. Заметила и вздрогнула! Потому что костяшки были сбиты в кровь!
— Любимый, это…
Я не смогла договорить, а он даже не собирался отвечать. Просто прижал мою голову к своей груди, запустил пальцы в локоны и промолчал.
Впрочем, пояснений уже не требовалось. Я помнила тот сон.
Я поняла всё, кроме одного… и спустя ещё одну вечность смогла подобрать слова, чтобы спросить.
— Терри, сегодня ночью, во сне, я была тобой. Я была в твоей голове. И видела, как ты брал Ситара. Почему так получилось?
Боевик, как ни странно, не удивился, но ответил не сразу…
— Марр предупреждал, что подобное возможно. Менталист сказал, что у нас с тобой очень сильная связь.
Связь? Да, я прекрасно помню, что рассказывали на лекциях по видовым особенностям магии: узконаправленный дар ментальной магии позволяет видеть не только ауру, но и всё, что она скрывает. Начиная болезнями и заканчивая привязанностями. Между аурами друзей и влюблённых менталист видит нить — ту самую связь, или привязку. Чем люди ближе, тем привязка ярче и сильней. Я, разумеется, знала, что мы с Терри связаны, но… но я не предполагала, что так крепко.
— Люблю тебя, — прошептал боевик, а я…
Я, конечно, обещала Кристону, что буду молчать, но всё-таки…
— Любимый, почему Марр вмешался, когда во дворец Ларре пришла?
Брюнет мгновенно напрягся.
— Откуда знаешь?
— Знаю, счастье моё… Просто знаю.
— Крист?
Я не ответила, но Терри и без слов понял.
— Марру очень понравилась твоя аура, любимая. Ну и наша связь не последнюю роль сыграла. Он сказал, что это очень красиво, что это нельзя разрушать.
Я вновь прижалась щекой к груди боевика, и хотя сердце после этого признания запело… не могла не спросить о плохом.
— Вы выяснили, кто надоумил госпожу Ларре взять с собой настойку горючей травы?
— Выяснили, — выдержав очень долгую паузу, ответил Кир. Ну то есть Терри.
— И?
— Любимая, тебя это не касается.
Непроизвольно закатила глаза, вздохнула тяжко. Нет, я почти не возражаю против самоуправства некоторых брюнетов! Я согласна, что есть вопросы, которые мужчина должен решать сам. Но я должна знать!
— Просто скажи, да или нет.
— Эмелис, счастье моё…
— Кир! — В голосе, вопреки воле, очень злые нотки прорезались. Настолько злые, что боевик перестал играть в тирана и ответил.
— Да. Да, это он.
Больно? Нет, больно уже не было. Просто противно.
— Почему?
— Как стало ясно в ходе последнего допроса графини Ларре, он боялся, что ты будешь использовать щиты против него. Что с их помощью ты… — Тут Теридан сглотнул и словно окаменел. Но всё равно закончил… — Что при помощи щитов ты закроешь доступ к своему телу. Ридкард очень сильно хочет владеть своей королевой.
Если бы не встреча с Ридкардом в Верилии, я бы поспорила, а так… Да, Рид хочет. И считает, что ждал слишком долго, чтобы обращать внимание на такую мелочь, как моё согласие.
— Рид знает, что я восстановилась?
— Нет. Ларре написала ему, что всё удалось, что горючая трава сделала своё дело.
— А мой отец?
— Господин Форан не знал, это совершенно точно. Согласно донесениям наших соглядатаев, он очень расстроен тем, что ты осталась без магии.
Что ж, хоть одна хорошая новость. Участия папы в этом деле я бы точно не пережила. И теперь я даже боюсь представить, что бы со мной было, не затей отец тот переворот и не отправь меня в Дурбор. Я бы не выдержала. Я бы ни за что не выдержала.
— Я очень люблю тебя… — прошептала распластанному на подушках Теридану.
Мой синеглазый кошмар не сразу, но расслабился. А потом притянул ближе, уткнулся носом в макушку и сказал:
— А я тебя. Безумно. Бесконечно люблю тебя, мелкая…
Я не могла не улыбнуться. Ужас! Когда же он забудет это прозвище?
Посвящать меня в подробности своих планов мужчины из рода Донтор отказались наотрез. Причём я точно знала: массовый деспотизм — результат влияния Терри. Просто этот бессовестный принц пребывал в уверенности, что разбирательство с верилийцами относится к одному из тех вопросов, которые должны решаться исключительно мужчинами. И папу с братом этой уверенностью заразил!
Я очень хотела возмутиться и устроить младшему высочеству скандал, а потом подумала — а почему бы нет? В конце концов, какая мне разница? Я доверяю Терри больше, чем кому бы то ни было, и точно знаю — он справится. А любопытство и желание проконтролировать… ну мелочи это, если судить здраво.
Впрочем, у меня была ещё одна причина не заморачиваться — мне было некогда. Просто некогда, и всё тут. Ведь венценосное семейство ограничиться простыми переговорами не пожелало, их величество Вонгард распорядился дать бал!
Причины этого решения были банальны и в то же время забавны: таким образом король надеялся избежать скандала. Мол, при большом скоплении народа Ридкард и отец не осмелятся спорить слишком громко. И одновременно бал был поводом — мужчины из рода Донтор не собирались предупреждать оппонентов о предстоящих переговорах, потому что такой подход всё усложнял. Рида, моего отца и весь цвет верилийской аристократии приглашали во дворец просто… просто потанцевать.
Что думали по поводу задумки королевского семейства слуги, распорядители и церемониймейстер? Читать мысли я, конечно, не умею, но знаю: примерно то же, что думал Теридан о дворцовой страже, когда лежал в засаде, поджидая Ситара. Просто неделя на подготовку столь масштабного мероприятия — это ужасно мало.