Читать интересную книгу 10 мифов о 1941 годе - Сергей Кремлёв

«Гитлер: «Вы полагаете, что гренадёры Фридриха Великого умирали с большой охотой? Они тоже хотели жить, тем не менее король был вправе требовать от каждого немецкого солдата его жизни. Я также считаю себя вправе требовать от каждого немецкого солдата, чтобы он жертвовал своей жизнью».

Я (Гудериан. — С.К.): «Каждый немецкий солдат знает, что во время войны он обязан жертвовать своей жизнью для своей родины, и наши солдаты на практике доказали, что они к этому готовы. Однако такие жертвы нужно требовать от солдат лишь тогда, когда это оправдывается необходимостью»…

Психологически это место разговора фюрера и его генерала очень интересно! Пока немцы верили в необходимость войны с русскими, они были способны проявлять удивительную даже по русским меркам стойкость — один Сталинград чего стоит! Когда немцы утратили смысл сопротивления, они почти сразу оказались на него не способны.

И это — тоже факт.

Фактом является и то, что с приходом немцев жизнь — настоящая, живая жизнь — в оккупированных городах и сёлах замирала и приобретала призрачный характер, хотя в сентябре 1941 года кучка «щiрих украiнцiв» в Ромнах и могла прогуливаться на глазах Гудериана в «сорочках-вишиванках».

«Ведомство» генерала Гальдера, то есть — сухопутные войска Рейха, не занималось гражданскими административными вопросами на всей оккупированной территории, но немалая часть этой территории находилась в зоне ответственности военного командования. И поэтому в дневнике генерала Гальдера имеются, хотя и не часто, «гражданские» записи. И среди них нет ни одной, выражающей радость от искренней массовой лояльности населения к «освободителям».

Зато есть записи, свидетельствующие об ином.

1 августа 1941 года, 41-й день войны:

«3. Украина. Население, проживающее в Западной Украине, стремится к самоопределению. В русской части (Украины) среди населения царит тупое равнодушие. Только в больших городах работают комитеты активистов».

Насчёт «тупого равнодушия» Гальдер переборщил — скорее надо было говорить о глухом сопротивлении и психологическом неприятии. И эпитет «тупое» — это, конечно, от раздражения.

Что же до «активистов», то об их уровне — не нравственном (его просто не было), а чисто интеллектуальном — можно судить по, например, материалам коллаборационистской газеты «Голос Крыма», издававшейся в Симферополе с 12 декабря 1941 года по 9 апреля 1944 года (всего было выпущено 338 номеров).

В 1996 году крымское издательство «Таврия» трагикомическим образом выпустило брошюру с подборкой материалов этой газеты. «Трагикомическим» потому, что в рамках обретённой благодаря уже прозападным нео-коллаборационистам «самостiйнiсти» эту брошюру издатели старательно перевели с русских оригиналов на «державну мову» и издали под названием «Окупацiйний режим в Криму: 1941–1944 pp. За матерiалами преси окупацiйних властей»…

Грустное впечатление производят эти «матерiали»… И даже не холуйством своим, а откровенной убогостью.

Впрочем, кое-где жители оккупированной территории оккупантов радовали, и 2 августа 1941 года Гальдер записывал:

«Немецкий персонал железных дорог работает недостаточно гибко и слишком медленно. Как во Франции, так и в Латвии мы встречаемся с таким положением, когда местный гражданский персонал железных дорог работает лучше и быстрее, чем наш…»

Однако так было в Латвии, где удар по лицу вызывал чаще всего не ненависть, а угодливую лакейскую улыбку. Но вот кампанию по обмолоту зерна в оккупированных областях Украины и России немцам в декабре 1941 года пришлось проводить силами собственных войск (см. «Дневник…» Гальдера, т. 3-й, кн. 2-я, стр. 35–36).

Приведу ещё одну, скорее забавную, запись Гальдера от 14 ноября 1941 года:

«В Вильнюсе с докладом явился полевой комендант подполковник Ценпфенниг. Малоутешительные картины корыстолюбия в гражданской администрации. Литовцы малопригодны для выполнения административных задач.

В Каунасе для доклада явился оберфельдкомендант полковник Юст. Он подтвердил неутешительную картину своекорыстия и эгоизма в гражданской администрации…»

Впрочем, Гальдер ошибался и тут! Не литовцы как таковые были малопригодны для выполнения административных задач, а литовцы-предатели!И тут уж ситуация была схожей что в Вильнюсе и Каунасе, что в Киеве и Харькове, что в Орле и Брянске, что в Смоленске и Риге, что в Элисте и Симферополе…

Генерал Власов в разговоре со своим конфидентом Сергеем Фрелихом незадолго до аудиенции у рейхсфюрера СС Гиммлера хвалился после очередного стакана, что его-де, Власова, в России знают, что он-де знаком с большим числом советских генералов и находился с ними в дружбе, что он-де знает, как они относятся к Советской власти, и что он — если Гиммлер даст согласие на создание Русской освободительной армии во главе с Власовым, быстро договорится с ними и они поймут друг друга, «хотя бы даже и по телефону»…

Но Власов не смог договориться с мало-мальски значительным числом даже пленных советских генералов. Не все вели себя в плену так героически, как, скажем, генерал Карбышев, но даже расстрелянный после возвращения из плена и дочгого следствия генерал Понеделин на сотрудничество с Власовым не пошёл.

Вот список всех «сподвижников» Власова генеральского уровня…

1. Бывший генерал-майор береговой службы, бывший начальник Военно-морского училища ПВО в Либаве, Благовещенский, 1893 года рождения.

2. Бывший командир 21-го стрелкового корпуса бывший генерал-майор Закутный, 1897 года рождения.

3. Бывший начальник штаба 19-й армии бывший генерал-майор Малышкин, 1896 года рождения, в 1938 году был арестован, в 1940 году реабилитирован, как оказалось — зря.

4. Бывший начальник штаба Северо-Западного фронта бывший генерал-майор Трухин, 1896 года рождения, из дворян, отец и брат расстреляны в 1919 году за антисоветскую деятельность.

Кроме того, у Власова подвизались:

— перешедший к немцам 17 декабря 1942 года бывший командир 389-й стрелковой дивизии бывший полковник Буняченко, в 1942 году приговорённый к расстрелу трибуналом Северной группы войск Закавказского фронта за создание угрозы окружения для 9-й армии и всей группировки с заменой 10 годами заключения и возможностью отбывать наказание в действующей армии;

— бывший тридцатилетний член Военного совета 32-й армии бывший бригадный комиссар Жиленков, бывший секретарь Ростокинского райкома партии в Москве, из беспризорников;

— бывший командир 350-й стрелковой дивизии бывший полковник Зверев;

— бывший помощник начальника связи 2-й ударной армии Волховского фронта бывший подполковник Корбуков;

— бывший заместитель начальника штаба 6-й армии бывший полковник Меандров;

— бывший полковник ВВС бывший кавалер ордена Ленина Мальцев, арестовывавшийся в марте 1938 года и в 1940 году реабилитированный, как оказалось — зря.

Вот и весь генеральский «штат» РОА по состоянию на 1944 год — ровно десяток человек. Все они вместе с Власовым были повешены в конце августа 1946 года.

Надеюсь, приведённой выше краткой информации о масштабах «сотрудничества» русских военных с немцами читателю будет достаточно, чтобы посмеяться над утверждениями о том, что если бы немцы пришли-де в Россию как союзники российских антибольшевистских сил, то на борьбу со Сталиным поднялись бы миллионы.

Более точно передаёт ситуацию запись в дневнике Гальдера от 27 ноября 1941 года:

«Местное население. Наши войска слишком щадят местных жителей. Необходимо перейти к принудительным мероприятиям в отношении местного населения».

Не думаю, что эта запись нуждается в развёрнутом комментарии, как и запись в том же дневнике, сделанная 20 июля 1941 года, на 29-й день войны:

«Отдельные группы противника, продолжающие оставаться в нашем тылу, являются для нас настоящим бедствием. У нас в тылу нет никаких войск, чтобы ликвидировать эти группы».

Всё это напоминает анекдот: «Я медведя поймал! — Так тащи его сюда! — Да он не пускает». Красная Армия вроде бы и разбита, но её бойцы для победоносного вермахта по-прежнему являются настоящим бедствием, и у «побеждающих» немцев нет против них никаких войск. А ведь это — всего лишь через неполный месяц после начала войны.

Кто заставлял воевать эти оставшиеся в немецком тылу наши войска — НКВД? Берия? Страх перед Сталиным? И ведь все эти группы с боями пробивались к линии фронта, где они знали, что их ждут прифронтовые особые отделы, НКВД, суровые приказы того же Сталина…

Миф о массовых антисоветских, антикоммунистических и антисталинских настроениях в народе, в РККА и в её руководстве не выдерживает испытания уже единственным вопросом, а именно: «Если бы всё обстояло так, как утверждали в 1941 году германские спецпропагандисты и как утверждают сегодня «Суворов»-Резун, Марк Солонин и прочие антисоветчики, то почему же в 1939, в 1940-м или в 1941 году — до 22 июня вооружённый народ не повернул штыки против власти?»