Читать интересную книгу На пути к краху. Русско-японская война 1904–1905 гг. Военно-политическая история - Олег Айрапетов

1(14) июня у деревни Телиссу, в 5 километрах от станции Вафаньгоу, расположенной в 135 км. от Порт-Артура и в 225 км. от Ляояна, Штакельберг, имевший поначалу 26 батальонов, 19 сотен, 96 орудий{1456}, встретился армией Оку — 48 батальонов и 216 орудий. Сражение велось на фронте приблизительно в 12 км., центром которого была железная дорога. Инициатива полностью принадлежала японцам. Поначалу они атаковали тремя колоннами, четвертая приступила к глубокому обходу русского правого фланга{1457}. Сразу же сказалась неподготовленность русских позиций. Русские войска не имели всего несколько дней для их укрепления — лишь с 27 мая по 1 июня ст. ст. Шанцевого инструмента и мотыг не хватало, как и рабочих рук. Только половина стрелковых окопов была подготовлена до уровня «стрельбы стоя», остальные — для «стрельбы с колена»{1458}.

В скальном грунте невозможно было окопаться, во-всяком случае, быстро. Батаери располагались на гребнях высот, в неглубоких орудийных окопах. Не были подготовлены и спуски для отвода артиллерии, которая стояла на открытых позициях. Скованные инструкциями командующего, войска вводились в бой по частям против превосходящих сил противника. Сразу же сказалось и абсолютно превосходство японцев в горной артиллерии (на наших позициях была лишь 4-орудийная горная батарея пограничной стражи — трофеи войны в Китае в 1901 г.), которая к тому же была прекрасно замаскирована. Русские батареи, стоявшие открыто, были сразу же буквально засыпаны снарядами противника{1459}. Японские батареи вели исключительно интенсивный огонь, оставаясь при этом невидимыми — русские артиллеристы вынуждены были, теря время, нащупывать возможное расположение противника. В этой дуели они были обречены{1460}.

Обычной японской тактикой этой войны было действие от обороны. Артиллерийская поддержка наступавших частей обычно прекращалась на расстоянии около 1 км., чтобы собственная пехота не пострадала от «дружественного огня». Японцы выдерживали паузу до прекращения обстрела, после чего встречали атакующих энергичным огнем собственной артиллерии и пехоты и переходили в контратаку{1461}. Так они поступили и под Вафаньгоу, когда утром 2(15) июня Штакельберг перешел в контрнаступление на японский центр, продолжавшееся до тех пор, пока не вскрылся японский обход, угрожавший отрезать его от железной дороги{1462}. Полученная от кавалерийских разъездов информация о приближавшемся противнике была проигнорирована штабом корпуса{1463}. Между донесением кавалерии об обходе и посылкой подкреплений прошло почти 4,5 часа{1464}.

Тем временем, успев укрепиться и вырыть окопы, японцы встретили по фронту неподготовленные атаки русской пехоты огнем на подготовленных позициях. После этого противник сам перешел в наступление. В результате к середине дня Штакельберг отступил, потеряв 124 оф. и 3348 нижних чинов убитыми и ранеными против 1163 у японцев. При отходе на единственном спуске было подбито орудие, загородив дорогу другим. На поле боя было оставлено 17 орудий. Отступление было скверно организовано — в темноте части пехоты по ошибке были атакованы казачьим разъездом. Результатом была стрельба по своим и паника, с которой не сразу удалось справиться. К счастью, противник не преследовал{1465}.

По меткому определению современного американского историка, «пока русские спорили о большой стратегии, японцы методично перехватывали инициативу, и, не колеблясь, неустанно преследовали свои стратегические цели, а именно это и оказалось решающим в их победе»{1466}. После битвы под Вафаньгоу японцы нанесли еще ряд ударов по русским войскам, вытеснив их из южной, горной части Манчжурии. Практически повсюду они использовали один и тот же прием — обход значительными силами при энергичной фронтальной атаке. Практически повсюду русские войска распределялись равномерно по линии обороны, отдавая инициативу противнику. Это давало возможность японцам сосредотачиваться на направлениях главного удара. Практически всегда русские войска контратаковали, как на Курских маневрах — без попытки использовать местность, в плотных порядках. В результате приходилось отступать{1467}.

Наиболее важным из этих столкновений было сражение под Дашичао 10–11(23-24) июля. Куропаткин не считал русские позиции здесь выгодными для решающего боя{1468}, хотя они были и неплохо укреплены. В горах на господствующих высотах были построены редуты, многоярусные окопы, орудийные и батарейные места, в тылу — подъездные дороги и мосты{1469}. Контроль над Дашичао позволял прикрывать железнодорожное сообщение с Инкоу — единственным портом, откуда можно было поддерживать прямую, но уже весьма опасную связь с Порт-Артуром — по морю. Бои носили весьма упорный характер — войска вели себя безукоризненно, пехота стойко держалась под огнем артиллерии и принимала штыковой бой. Японцы были отброшены, но отступать пришлось русским. Отход был очень тяжелым — под палящим солнцем, при постоянном недостатке питьевой воды. Среди солдат впервые появилось раздражение — «как не дерись, все равно прикажут отступить»{1470}.

Потери обеих сторон были относительно невелики — общие потери наших войск составили 44 офицера и 1006 нижних чинов, у японцев — 66 офицеров и 1123 нижних чина{1471}. Разумеется, значение этого боя заключается не в величине потерь живой силы. Отступление привело к весьма важным для хода войны последствиям. Порт Инкоу был потерян, а с 13(26) июня Того объявил полную блокаду морских подступов к Порт-Артуру{1472}. Тем не менее решающего сражения в горной Манчжурии не произошло, японский довоенный план действий был наполовину сорван. Русский командующий укреплял Ляоян, рассчитывая, опираясь на укрепления, измотать Ойяму в обороне и после этого перейти в контрнаступление.

«Очень буду рад, — отмечал он еще 3(16) июня, — если ранее работы с Порт-Артуром японцы решились напасть на манчжурскую армию всеми силами, чтобы отбросить ее из Южной Манчжурии. Мы выйдем на долину, где наши неуклюжие обозы начнут нам приносить пользу, наши орудия перестанут составлять тяжелое бремя, каковое они составляют в горах, и огромные транспортные средства, которые мы не можем создать, не понадобятся. Войска в долине вздохнут свободнее. Наша конница воспользуется своим превосходством. Коммуникационные лини японцев удлинятся»{1473}. Все превосходства своих действий на равнине русский командующий описал верно. Оставалось только суметь воспользоваться ими.

В сложившейся ситуации японский успех зависел от того, удастся ли Ноги овладеть Порт-Артуром до решающего сражения на суше. Кроме того, японская осадная армия должна была решить проблему уничтожения русского флота, по-прежнему остававшегося угрозой для японских морских коммуникаций, с которой так и не смог справиться Того. Дальние подступы к городу — так называемые «позиции на перевалах», проходившие по Зеленым горам в 20 км. от города и Волчьим горам в 16 км. от него — до войны не были укреплены по финансовым соображениям. Рекогносцировка «позиции на перевалах» была проведена в апреле 1904 г. по инциативе ген. Фока. Оставление Цзиньчжоу и очищение Дальнего произвели сильное впечатление на настроение войск. Солдаты видели, как готовятся оборонительные позиции и были уверены в их неприступности.

Для приведения обороны крепости в надлежащее состояние нужно было время, и поэтому 1(14) июня было принято решение обороняться на Зеленых горах. Позиции начали укреплять, все приходилось делать на пустом месте. Не было ни окопов, ни дорог, позволявших вывести артиллерию на господствующие позиции. Работы продолжались вплоть до начала японской атаки. 13–15(26-28) июля шли тяжелейшие бои на «позиции на перевалах». Только убитыми было потеряно 47 офицеров и 2066 нижних чинов. С рассветом 15(28) июля начался отход, на позициях было оставлено 5 подбитых орудий. После 48-часового беспрерывного боя войска отошли на Волчьи горы. Здесь укреплений практически не было — несколько блиндажей и окопов, к которым подходило море гаоляна и кукурузы в человеческий рост. Сделать что-нибудь не удалось. Уже 16(29) июля японцы атаковали. Энергичность атаки и неподготовленность позиций привели к тому, что бой быстро принял беспорядочный характер и утром 17(30) русские войска начали отход под сильнейшим и очень эффективным ружейным огнем противника. Противник вышел на подступы к крепости. С Волчьих гор можно было увидеть передовые русские укрепления{1474}.

По мнению британских военных журналистов, находившихся в штабе Ноги, если бы русские имели возможность укрепить эти подступы к крепости, Порт-Артур стал бы действительно неприступным{1475}. Экономия не дала им такую возможность. Импровизированная за несколько дней русская оборона, которую держали всего 5 полков (включая понесший значительные потери 5-й Восточно-Сибирский), была опрокинута. Значительных сил на эти позиции не было выделено — они должны были только оттянуть время начала осады крепости. Японцы подошли к внешнему обводу укреплений Порт-Артура. Здесь их ждало разочарование. Крепость оказалась более готовой, чем доносила разведка. Благодаря колоссальным усилиям, предпринятым командующим 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии ген.-м. Р. И. Кондратенко, ее укрепления были приведены до весьма серьезного уровня, исключавшего возможность успеха штурма без предварительной подготовки{1476}. На сухопутном фронте крепости имелось 396 орудий и 48 пулеметов, подвижной артиллерийский резерв составил 60 орудий{1477}.