— На лето — да.
— Она могла бы остаться и потом.
Кейт и сама уже думала об этом.
— Могла бы. Нужно обсудить.
— А что тут обсуждать? Мы же взяли Бандита. Вот и Кэлли можем взять.
Кейт думала, что уже научилась не удивляться ничему, что говорит сын, и все же ему это удавалось.
— Удочерить мы ее не можем, по крайней мере пока. Но если попечительская служба не будет возражать, мы могли бы стать ее приемной семьей. Хорошая мысль. Только нужно поговорить — всем втроем. Еще ведь неизвестно, согласится ли сама Кэлли.
— Конечно, согласится, какие проблемы?
Кейт улыбнулась — у Аарона все просто.
— С подростками непросто.
— С Бандитом тоже непросто. И со мной.
Она нахмурилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Перестань, мам. Ты ведь пропускала работу из-за меня, из-за всех этих школьных собраний, а потом и вовсе ее потеряла, потому что я важнее любой работы. — Аарон оглянулся через плечо. — Ну, как у меня получается?
— Нет слов.
— Правда?
— Правда. Так, значит, из-за тебя у меня куча проблем?
— Я же знаю, мам.
Кейт не было и двадцати, когда на нее обрушилось известие о незапланированной беременности, но она до сих пор помнила смешанное чувство восторга и ужаса, радости и страха, которое испытала, узнав, что тест дал положительный результат. Потом, когда Натан бросил ее, она думала и об аборте, и о том, чтобы отдать ребенка в приемную семью. Но в итоге не прошел ни один из вариантов. Она оставила Аарона, приняла его с распростертыми объятиями и ни разу не пожалела о принятом решении. Ребенок — счастье, благословение, дар Небес. Так сказал Джей Ди. Этих его слов она не забудет никогда, что бы ни случилось.
— А известно ли тебе, что ты еще и радость, и счастье?
— Да, мам. Поэтому я и говорю, что у нас с Кэлли все получится.
— У нас обоих.
— Да.
— А как все сложится для Кэлли?
— Не знаю.
Кейт тоже не знала.
— То-то и оно, что ничего еще не решено. Для начала мне нужно поговорить с ней, а потом уж пусть Кэлли сама принимает решение.
— Можешь поговорить прямо сейчас. — Аарон указал веслом на дом.
Автобус уже покатил дальше, и Кэлли спускалась по дорожке. Рядом с ней радостно прыгал Бандит. Девушка наклонилась, погладила его по загривку и даже позволила псу облизать ей лицо. Каяк плавно скользил к причалу, а Кейт думала о том, что Кэлли все лето была фактически членом семьи. И почему бы ей не остаться с ними, когда лето кончится?
После ланча к дому подкатил фургончик почтовой службы «Федерал-экспресс».
— Вас так сразу не найдешь, — пожаловался водитель, протягивая Кейт небольшой плоский пакет.
— Поэтому нам здесь и нравится, — улыбнулась, расписываясь в получении, Кейт и бросила взгляд на адрес отправителя. Сердце сжалось от тревожного предчувствия.
Кэлли и Аарон заканчивали мыть посуду. Увидев, что мать возвращается, Аарон поспешно выскользнул за дверь, чтобы не получить еще одного задания.
— Что там? — спросила Кэлли.
Кейт ответила не сразу и, лишь перенеся в кухню лэптоп, вскрыла пакет, протянула девушке компакт-диск.
— Ох, — тихонько выдохнула Кэлли.
Кейт вставила диск и замерла в напряженной позе, ожидая, пока ноутбук загрузится.
— Ничего не получилось, я уже знаю, — нервно прошептала Кэлли.
Кейт промолчала, моля лишь о том, чтобы фотографии не ударили по ее самолюбию. За годы работы в газете она повидала немало снимков, открывавших самых разных людей, в том числе и знаменитостей, с неожиданной и не всегда приятной стороны. Но ведь это же «Вэнити фэр», журнал, пользующийся услугами самых лучших мастеров.
На экране появился первый снимок, и Кейт медленно выдохнула и искоса взглянула на Кэлли, которая застыла перед монитором как зачарованная.
— Ну, ожидание, похоже, закончилось?
Одни фотографии сменялись другими, и ее душа наполнялась радостью. Снимки прекрасно передавали великолепие озера и гор, служивших чудесным лирическим фоном. Тронутый золотистым налетом заката пейзаж отчасти напоминал картины Максфилда Пэрриша. Но при всем великолепии природы настоящей звездой фотографий была несомненно сама Кэлли. Объектив мастера нашел и сумел передать не только твердость характера, но и ранимость ее натуры. Снимки показывали девушку с самой лучшей стороны. Никаких спецэффектов использовано не было, что только подчеркнуло главное ее достоинство — поразительную, бескомпромиссную искренность и честность.
— Мне, пожалуй, больше всего нравится вот эта. — Кейт указала на снимок, на котором Кэлли смотрела прямо в камеру. В глазах — ум и печаль, в уголке рта затаилась усмешка. Кейт едва удержалась от того, чтобы не схватить диск и побежать к Джей Ди — показать снимки, похвастать «своим ребенком». Впрочем, порыв длился недолго. Как бы прекрасны ни были фотографии, ему они все равно не понравятся. Его упрямое неприятие ее решения встало между ними неприступной стеной. Да он просто смешон.
Тем не менее Кейт снова и снова задавала себе тот же вопрос. Ради чего она вторглась в чужую жизнь? Ради собственной выгоды? Или с надеждой на то, что, показав Кэлли в определенном свете, она пробудит в читателях интерес и сочувствие?
— Меня просто трясет от волнения, — призналась Кэлли, прокручивая фотографии еще раз. — Они даже лучше, чем я надеялась.
— Ты — чудо. И фотограф сумел это передать. — Кейт погладила ее по руке, и Кэлли — впервые за все время — не вздрогнула и не отодвинулась. — Я так рада, что ты выздоравливаешь.
— Я напоминаю себе об этом каждый раз, когда начинаю злиться на вас за то, что держите меня на диете и мучаете упражнениями, как какая-нибудь нацистка.
— Это я нацистка?
— Ну вы ведь умеете настоять на своем. Но я и не против в общем-то.
— Другого способа быть родителем я не знаю. — Слова эти выскользнули сами по себе. Но обратила ли на них внимание Кэлли? Кейт взглянула на нее краем глаза, но Кэлли ничего не сказала.
Поахав и поохав над фотографиями, они собрались на послеполуденную четырехмильную прогулку — до конца дороги и назад. Аарон, все еще недовольный тем, что ему не дают велосипед, тем не менее отправился вместе со всеми, прихватив с собой Бандита, и сразу убежал вперед. В конце дороги сделали небольшую остановку. Кейт и Кэлли сели на скамейку — попить водички, а непоседливый Аарон, насвистывая под нос, спустился к воде — поиграть на песке.
— Удивительный мальчишка, — ни с того ни с сего заметила Кэлли.