фотография: Бетти в длинном мятом атласном платье и ее муж, в черных брюках, белом парадном пиджаке и косо завязанном галстуке-бабочке. Этот костюм фотографы сдавали в аренду для свадебных фотографий в западном стиле.
Я поблагодарила ее за снимок и подумала, что, оставаясь, Бетти поступает очень смело. Она могла добиться, чтобы военные взяли ее с собой.
Раздался крик Цзяго:
— Отправляемся!
Вэнь Фу прокричал то же самое, и слуги засуетились. Мы забросили чемоданы в открытый кузов военного грузовичка и полезли следом. Борта у грузовика были такими высокими, что Вэнь Фу пришлось затаскивать меня наверх, пока Хулань подталкивала снизу.
— Живее! — кричал Цзяго высоким голосом.
Вдруг у меня сжалось сердце. Мне показалось, что мы слишком медленно собираемся: японцы уже на подступах в город и вот-вот нагонят нас. Похоже, остальных посетили те же мысли.
— Скорее! Отправляемся! — кричали все наперебой. — Быстро, садитесь! Не тратьте времени зря!
Кузов грузовика быстро заполнился. Мы сидели вдевятером, прижавшись плечом к плечу. Кроме нас с Хулань, единственных женщин, и наших мужей, здесь были два пилота с третьего набора и двое гражданских. Один из них, старик, дорого заплативший, чтобы попасть в грузовик, вел себя как большой начальник. Водителя звали Старина Мистер Ма. Он вовсе не был пожилым — обращались к нему так из уважения. Он отвечал за то, чтобы мы все доехали до Куньмина.
И вот Старина Мистер Ма хрипло выругался, и мотор грузовичка взревел. Мы поехали по улице, мимо домов, утративших свою элегантность, как и тот, что мы только что покинули. Свернув на повороте, мы выехали сквозь ворота в Западной стене.
Мы часто сворачивали и ехали по узеньким дорожкам, незаметным с большой дороги из-за деревьев. На выезде из города мы проехали мимо Беспечального озера. Оно было прекрасно даже зимой — тихое и спокойное, с ивами, купающими в водах ветви, по берегам. Казалось, здесь не упал ни единый лист с конца эпохи последнего императора. Мне было жаль, что я так и не прогулялась возле озера, чтобы наполнить таким же покоем свое сердце.
Вдруг мы заметили на берегу мальчугана. Он был далеко, но мы видели, что он машет рукой, прыгает и что-то кричит. Мы подумали, что он заметил летную униформу и приветствует нас как героев, поэтому помахали ему в ответ. Тогда он побежал нам навстречу и стал подпрыгивать еще выше, размахивая руками так, что они пересекались у него над головой. Мальчик явно хотел, чтобы мы остановились, чего, конечно же, мы сделать не могли. Когда мы проехали мимо него, он затопал ногами, а потом стал швырять камни в спокойную гладь озера. Каждый раз, когда камень падал, разбрызгивая волу и разгоняя широкие круги ряби, мальчик взмахивал руками, имитируя взрыв.
— Бум! — кричал он. — Бум! Бум!
Потом он подобрал еще один камень и бросил его уже в наш грузовик.
— Беглецы! — донеслось до нас. — Трусы!
Мы добрались до порта на реке Янцзы, который находился недалеко от города. Нам сказали, что там мы сможем сесть на корабль, который доставит нас к промежуточной точке путешествия: в Учан. Там, в центральной части страны, находится место, получившее прозвище Топка Дьявола. В народе ходила шутка: мол, местные жители сочли бы купание в котле с кипящим маслом неплохим отдыхом от настоящей жары. Но сейчас, зимой, никому не было жарко, а тревоги военного времени у всех отбивали охоту шутить.
На судне мы провели несколько дней, может, с неделю. Уже и не помню, потому что после этого снова путешествовала по воде, и воспоминания спутались.
Сойдя с корабля в Учане, мы переночевали в гостинице. Утром оказалось, что Старина Мистер Ма уже погрузил наши чемоданы назад в грузовик, такой же, как тот, на котором мы уехали из Нанкина. Правда, к этому прилагалась большая цистерна с топливом на прицепе. В те дни до Куньмина можно было добраться только так. Тогда у нас не имелось ни заправочных станций через каждые десять миль, ни шоссе, позволяющих носиться с огромной скоростью.
Оставив Учан, мы поехали по узким грунтовым дорогам, на которых было не больше двух полос, а иногда только одна. Передвигались мы со скоростью двадцать миль в час, потому что грузовик не мог ехать быстрее. Так что если бы на этой дороге оказались японцы, им не составило бы труда догнать грузовик и вытащить нас оттуда.
В первый день поездки я боялась, что мы едем недостаточно быстро. На второй день я об этом лишь иногда вспоминала. А потом и вовсе перестала беспокоиться, и мне стало просто скучно. Мы ехали в сторону большой земли, прочь от мест, где шли бои. Нам казалось, что мы движемся назад во времени, в другой мир, который существовал задолго до войны. И никто из нас не противился этому. Всем хотелось оказаться в безопасности.
По пути к западу от Чанша мы проехали вдоль реки и через деревни, по которым протекало множество узких ручьев. Однажды мы увидели, как вода кишит рыбой. Хулань даже сравнила ее с густым рыбным супом.
В этих бедных местечках мы забывали, что Китай воюет. Люди там не получали газет, потому что не умели читать. Война только началась, и сельские жители не считали, что их му[13] земли стоит того, чтобы ради нее драться. Им не хватало времени, чтобы беспокоиться о чем-либо, кроме нынешних цен на зерно, стоимости семян в следующем сезоне и того, что они будут есть, когда все деньги кончатся.
По дороге мы ни разу не встретились с японцами. Нашими единственными врагами стали упавшие на дорогу деревья да пробитое колесо грузовика, замедлявшее движение.
Однажды нам попалась свинья, которая не хотела уступать дорогу. Старина Мистер Ка гудел на нее, медленно ехал вперед и даже толкал ее бампером, но та лишь разворачивалась и упиралась в бампер головой, словно считала машину еще одной свиньей. Ну надо же! Мы так смеялись! Но тут Вэнь Фу сказал, что знает, как решить проблему. Он соскочил на землю и выхватил из портупеи пистолет.
— Не стреляй! — закричала я. — Она сама уйдет!
Муж не собирался меня слушать. Он подошел к животному, которое теперь хрюкало возле колес грузовика. Хулань закрыла глаза, а Цзяго сказал:
— Он просто шутит.
Вэнь Фу наставил пистолет на свинью. Мы все замерли, как и сама свинья, теперь навострившая уши и внимательно наблюдавшая за моим мужем.
Внезапно у дороги показался старик, бежавший по обочине с криками:
— Так вот ты где, старая вонючка!
Вэнь